Цивилизация
Публичная реакция в России на снятие запрета на однополые браки в США оказалась достаточно разнообразной, а вовсе не единодушно негативной, как можно было ожидать.
Именно разнообразие этой реакции в стране, где с гееборчества три года назад, по сути, начиналось нынешнее глобальное идеологическое противостояние с «бездуховным» и «погрязшим в разврате Западом», несколько удивляет. Впрочем, этому можно найти вполне рациональные объяснения.
Конечно, в России прозвучала и вполне традиционная реакция публичных борцов за «традиционные ценности». Автор знаменитого закона о борьбе с пропагандой гомосексуализма Виталий Милонов тут же сообщил о намерении обратиться в Роскомнадзор с просьбой закрыть доступ к соцсети Facebook. Милонова возмутила появившаяся в крупнейшей мировой социальной сети функция окрашивания аватара в цвета радуги, в знак поддержки ЛГБТ-активистов. К требованию Милонова присоединился Совет Федерации. Госдуме, в свою очередь, вместо того, чтобы запрещать социальную сеть, предложили запретить сразу радужный флаг. А вместе с ним, видимо, и все изображения радуги.
Негативной оказалась и реакция РПЦ, которую выразил глава Синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин: «Людям, которые увлекаются «демократией по-американски» и пытаются примирить ее с традиционными ценностями, нужно после этого решения крепко задуматься», — сказал о. Всеволод «Интерфаксу». «Вам могут не говорить о том, что вас хотят заставить принять такую безбожную и греховную вещь, как однополые «браки». Помните, что на самом деле у вас хотят отнять право жить по вере, отнять душу, отнять возможность строить жизнь вашего общества и вашего государства по вечным и неизменным, данным Богом нравственным законам».
Каким образом решение Верховного суда США может «отнять душу», заставить принять однополые браки россиян, да еще православных, отец Всеволод не объяснил.
Но гораздо интереснее совсем не традиционная для России реакция.
Заместитель главы комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Константин Добрынин сделал настоящий политический каминг-аут. Он не только рассказал, что голосовал против антигейского «закона Милонова» и что борьба с геями у нас идет на государственном уровне, но прямо призвал снизить градус нетерпимости и уравнять в правах гетеро- и гомосексуалистов. «Не должно быть никакого дискриминационного закона, нужно найти некий баланс между большинством и меньшинством, — сказал сенатор. — Все мы разные, но все мы равные».
Прямо Мартин Лютер Кинг.
Еще более сенсационным выглядит пассаж Дмитрия Киселева, который в свое время прославился фразой о том, что «сердца геев после смерти нужно сжигать». А тут вдруг в «Вестях недели» произносит какие-то совершенно крамольные для себя самого и государственной позиции слова: «Мне кажется, что и в России эту тему время от времени стоит обсуждать. ЛГБТ-сообщество — это факт, и можно прикинуть, как взрослым людям облегчить жизнь, в случае если они хотят взять на себя обязательства и по бумагам заботиться друг о друге. В конце концов, любовь творит чудеса, кто против?»
После чего предложил двигаться в направлении гражданских однополых союзов, как в Нидерландах и Франции. «Главное, не называть их (союзы) браком», — уточняет Киселев.
Такая неоднозначная реакция на решение Верховного суда США и призыв к толерантности (притом что в России уже вполне прижилось ругательство «толераст» в адрес тех, кто публично поддерживает права сексуальных меньшинств) может быть вызвана «сменой вех». Все-таки мы публично занимались гееборчеством на государственном уровне в совсем другую политическую эпоху. До Крыма и Украины. А сейчас иные времена. На ветрах «холодной войны» любовь мужчины к мужчине или женщины к женщине явно не та проблема, по границам которой проходит самая принципиальная для российской власти линия конфронтации с Западом.
Когда на кону риторика мировой войны, вряд ли есть смысл примешивать к ней борьбу с нетрадиционным сексом.
Тем более если мы хотим ментально отделить Европу от США и разбить единый санкционный фронт, едва ли разумно продолжать обзывать Старый Свет «гейропой». В Европе, в отличие от США, пока до всеобщей легализации однополых браков все равно далеко. На это решились десять европейских стран, но пока не Германия, при всех ее традиционных гей-парадах, не говоря уже о католической Польше.
В любом случае, хорошо, если в России поймут, что, несмотря на всю популярность гомофобных идей и сальных шуток на эту тему в массах, повышать градус агрессии в обществе еще и через сексуальные предпочтения не стоит. Явно не геи причина миллионов российских детей-сирот, постоянного роста числа разводов и абортов, крайне низкой ценности семейных отношений на бытовом уровне.
Ни в Советском Союзе, ни в постсоветской России семья не была однозначно признаваемой и сильно уважаемой общественной ценностью. На словах — да, на деле — нет. В отношении к семье Россия давно уже совершенно западная (и даже более «раскрепощенная», чем некоторые другие, вроде той же Польши или Ирландии) страна, где на бытовом уровне вполне принимаются как норма и гражданские браки, и свободные отношения.
Традиционный брак как инструмент сохранения прав людей на совместно нажитое имущество и права воспитывать ребенка у нас зачастую тоже не работает. К тому же мы видим, что семейное положение никак не влияет на рейтинг президента — а это в России очень важный показатель реального отношения людей к ценностям.
В стране с идеологией торжества духовных скреп вообще должны приветствовать, что хоть кто-то добивается для себя права на заключение браков.
И в мире, и в России тенденция к размыванию абсолютной ценности семейных отношений налицо. А геи, как это ни парадоксально, становятся вместе с той же церковью последним оплотом этой духовной скрепы. Тем более что решение Верховного суда США вовсе не заставляет россиян менять ориентацию собственную — ни политическую, ни сексуальную.
