Цивилизация
Спустя неделю после убийства Бориса Немцова следствие предъявило (а Басманный суд Москвы отправил под арест) возможных исполнителей преступления — пятерых уроженцев южных регионов. Еще один, Беслан Шаванов, по официальной версии, подорвал себя гранатой, когда его пытались задержать в Грозном.
Мало того, по версии следствия, один из исполнителей оказался одновременно и организатором, и заказчиком убийства. Мотивом к убийству политика якобы стали высказывания Немцова относительно ислама, пророка Мухаммеда и карикатур «Шарли Эбдо», которых набожный мусульманин Дадаев не вынес и решил отомстить. «Фактически Дадаев признался в организации этого преступления, — рассказал источник агентства «Росбалт» в правоохранительных органах. — Поэтому каких-то громких разоблачений или задержаний в рамках расследования ждать не стоит».
У этой версии есть очевидные удобства.
Во-первых, не надо искать высокопоставленных заказчиков, а можно быстро и просто закрыть дело, посчитав его полностью раскрытым. Если и на суде Дадаев возьмет организацию убийства Немцова на себя, а следователи не станут копать дальше, мы вновь получим ситуацию «признание — царица доказательств». Такое развитие событий, к сожалению, еще больше укрепит уверенность многих граждан страны в том, что по громким делам следствие копает ровно на ту глубину, на которую разрешили.
Во-вторых, версия убийства за оскорбленные чувства автоматически будет создавать дополнительный страх в обществе. Гражданам дается совет: «Следите за словами». Ведь настоящие патриоты, как выясняется, за оскорбление Бога, а также Путина или Кадырова (тем более что, по словам Суркова, их России и Чечне тоже Бог послал) могут и убить. Убивать, конечно, нехорошо, но надо думать, что говоришь и кого оскорбляешь.
Примерно к этому свелась реакция на арест Заура Дадаева самого главы Чечни: «…если суд подтвердит вину Дадаева, то, убив человека, он совершил тяжкое преступление. Но хочу снова отметить, что он не мог сделать и шага против России, ради которой многие годы рисковал собственной жизнью. Таким же храбрым воином был и Беслан Шаванов, погибший накануне при попытке задержания».
Конечно, в версию убийства Немцова за «исламофобию» вряд ли поверит условное оппозиционное меньшинство. Немцов ни по каким критериям, даже чисто личным (его дочь — убежденная мусульманка), не был исламофобом. Его комментарии о расстреле журнала Charlie Hebdo были максимально корректными: политик осуждал убийства, выступал за «прекращение религиозного террора» и борьбу за светское государство.
По одной из версий, которую опубликовал сегодня «Московский комсомолец», слежку за Немцовым подозреваемые в убийстве начали вести еще до трагедии в парижском журнале. Но большинству эти нестыковки легко объяснят: дескать, слова Немцова после расстрела карикатуристов лишь укрепили Дадаева в своем решении. Это не так важно. Важнее показать обществу, что государство способно быстро поймать убийц. А разные несогласные должны сами догадаться, стоит ли сегодня критиковать «власть от Бога».
Для массового же сознания версия убийства либерального политика за оскорбление чувств верующих подойдет и даже может вызвать сочувствие. По крайней мере, в соцсетях уже тиражируются комментарии в ключе «Немцов сам виноват».
В России массовая реакция на расстрел журналистов «Шарли Эбдо» за карикатуры на пророка Мухаммеда была именно такой: «убивать нехорошо, но они же сами виноваты».
В Грозном аккурат на Крещение прошел миллионный марш против оскорбления ислама, но без малейших намеков на упреки в адрес убийц «за ислам». Это шествие, явно диссонирующее с парижским маршем солидарности, показали по всем российским телеканалам. На «Антимайдане» в Москве накануне Прощеного воскресенья участники несли плакаты с лозунгом «Не забудем! Не простим!», что, в общем, далеко от тех же христианских ценностей. Но в Библии, как и в Коране, каждый может прочитать то, что хочет там увидеть.
Религия в стране вчерашних безбожников и по большей части дремучих в этой сфере людей (и «старое» православие, и «молодой» ислам тут примерно в одинаковом положении)
порой становится не средством спасения человеческой души, культа доброты, а напротив — индульгенцией на агрессию, на нетерпимость к другому мнению.
Тем более парадоксально, что крестовый поход против инакомыслия возглавили сегодня люди от имени церкви – той самой церкви, которая сама в XX веке пережила в России тяжелейшие репрессии.
Полным ходом идет немыслимый еще несколько лет назад судебный процесс вокруг постановки оперы Вагнера «Тангейзер» в Новосибирском театре оперы и балета. И хотя во вторник новосибирский суд оправдал режиссера, обвиняемого в умышленном публичном осквернении религиозной символики и атрибутики, доследственную проверку спектакля (с видами уже на уголовное, а не административное преследование) пока никто не отменял.
Сам факт возможного уголовного дела за художественный образ Христа в светской, по Конституции, стране, каковой остается Россия, — прямое последствие крайне одиозного закона о защите чувств верующих, которым права одной части населения противопоставили правам другой части населения светской, между прочим, страны.
В результате мы получаем ситуацию, когда убийства на религиозной почве могут стать чем-то вроде аналога бытовых убийств. Обыденностью криминальной хроники.
Никакой политики — просто кто-то оскорбился. Убийцы — они ведь такие обидчивые.
Это очень рискованно не только для потенциальных жертв подобного террора (у задержанных по делу Немцова, со слов следствия, нашли список людей, которых они собирались убить), но и для государства. Сама атмосфера в стране, помноженная на тот же закон о защите чувств верующих, провоцирует в обществе дополнительную агрессию, контролировать которую и направлять в выгодное для государства русло будет все сложнее.
Но у страны, в которой убивают за слова, а на словах если не оправдывают, то с пониманием относятся к подобным убийствам, не может быть цивилизованного будущего.
