Цивилизация
– Россия сегодня явно тяготеет к идее национального государства. Так же ведет себя Украина. Похожие процессы идут и в некоторых странах Европы. Вы же предлагаете прекратить говорить о нациях, о государствах, ограниченных границами, и начать говорить о городах. Вам не кажется это несвоевременным?
– Я не предлагаю полностью забыть об этих понятиях. Национальные государства прекращают свое существование без моей помощи. Потому что национальные государства не сотрудничают для решения проблем.
Путин и Меркель не решили проблему на Украине. Была бы моя воля, я посадил бы с одной стороны мэра Киева, а с другой – мэра Москвы, и они бы эту проблему решили. Йокогама и Сеул проводили переговоры в то время, когда Южная Корея и Япония находились в периоде тяжелых международных отношений.
Шотландский национализм, украинский национализм, российский национализм – это шаг назад, в прошлое. А вот города, которые взаимодействуют друг с другом, — это шаг вперед, в будущее.
– У каждого отдельного города свои проблемы. Мы, конечно, сравниваем Москву с Нью-Йорком или Шанхаем, но не совсем понятно, как они могут помогать друг другу на практике. Это города разных культур, разной степени демократии, разных размеров, разных бюджетов в конце концов.
– Не так уж они и отличаются. Да, города бывают разного размера, есть богатые, есть бедные. Они отличаются с исторической и культурной точки зрения. Но, несмотря на все эти отличия, у них есть целый набор общих проблем, которые также являются международными. Потому что сейчас весь мир связан.
Например, нет отдельной проблемы глобального потепления только в Москве или только в Нью-Йорке. Оно потому и называется глобальным, что эта общая для мира проблема. В Санкт-Петербурге нет своей санкт-петербургской проблемы поднятия уровня воды в океане. Весь Мировой океан поднимается, и все прибрежные города в одинаковом положении.
В Нью-Йорке более 180 тысяч нелегальных мигрантов. Но нелегальная миграция – это проблема не только Нью-Йорка. Мексиканцы нелегально пересекают американскую границу. Но жители Гватемалы нелегально пересекают мексиканскую границу, чтобы стать нелегалами в Мексике. Трудовая миграция – это проблема любого города, она глобальна.
Поэтому моя основная мысль такова:
проблемы, которые у городов являются общими, гораздо важнее отличий, которые их разделяют.
Сходных черт у городов в разы больше, нежели различий. И уж точно гораздо больше, чем у города и государства.
– Вы считаете, что мэры в современном мире становятся политическими фигурами, которые влияют на развитие мировых процессов, мировой экономики. Насколько это применимо к России, если учесть, что основная проблема российских городов – крайне скромные бюджеты?
– Существует два способа измерения экономической мощи города. Первое – это объем благосостояния, которое производится городом. И второе – как власть решает задачу по сохранению этого благосостояния, какую его часть направляет на решение других проблем города, а какую отдает наверх.
В России, как во многих других странах, около 80% национального ВВП приходится на города. Города производят гораздо больше, чем им необходимо для решения собственных проблем.
Но они также должны поддерживать государственные структуры. То есть они платят налоги в региональный бюджет, в государственный бюджет, а в Европе еще и в европейский бюджет. И это совершенно логично, это необходимо. Москва должна выделять деньги на глобальные российские госпроекты, будь то оборонный комплекс, развитие водоснабжения или строительство сети железных дорог.
Но тут есть и «но». Надгородские власти, то есть государственные и региональные, забирают себе гораздо больший объем средств, чем им на самом деле необходим. В результате города должны просить у государств дать им денег на собственное развитие, хотя сами же эти деньги и заработали. Чтобы решить эту проблему, городам нужно дать больше власти.
Когда города договорятся друг с другом, они смогут получить этот дополнительный объем власти.
Если Омск в одиночку скажет: «Мы вам больше не будем отдавать такой объем налогов, мы хотим больше получить обратно», — правительство РФ ответит: «Нет». Но если бы все российские города, которые фактически производят это самое благосостояние страны, выступили единым фронтом, правительство бы задумалось.
Когда города работают вместе и объединяют свои властные усилия, они могут достигнуть большего. Поэтому я всегда говорю, что российские города должны сотрудничать между собой и при этом должны сотрудничать с американскими, китайскими, французскими, немецкими и всеми другими городами на международной арене.
Большая часть мирового населения живет в городах. 80% благосостояния, 95 инноваций и новых научных схем, практически все университеты и научно-исследовательские институты, а также большая часть культурного контента приходится на города.
Если мы посмотрим правде в глаза, города уже правят миром.
При этом с точки зрения политической организации миром до сих пор управляют старые национальные государства. И это абсолютно необходимо изменить. Для этого и задуман Глобальный парламент мэров.
– Подозреваю, у мэров российских городов от ваших новаторских идей волосы на голове шевелятся от ужаса. Если, конечно, они о них вообще знают.
– Если бы я жил во времена Сталина, я бы тоже думал, что у меня нет никакой власти. Но это неправда. Сейчас даже российские города вполне могут спорить с национальным правительством. Потому что у них есть эта власть, у них есть благосостояние. Они просто не используют эти инструменты.
– Есть еще такая проблема, как политическая независимость мэров. В странах с развитой демократией они участвуют в свободных выборах. В странах вроде Китая мэры куда менее независимы, я уж не говорю о Северной Корее. Как могут между собой договариваться руководители городов с таким разным уровнем демократии?
– Прежде всего не забывайте, что не все французские и британские мэры выборные. Некоторых назначает горсовет. Во Франции они принадлежат к общей инфраструктуре политической партии. Жак Ширак был мэром Парижа, потом президентом страны, но мэром он стал, потому что его выбрала партия. Существует целый ряд систем, в которых мэров не выбирают. В чем я с вами согласен:
не важно, выбирают мэра или назначают, но они должны быть независимыми в исполнении своих функций. Так вот, объединившись вместе, они таковыми станут.
В выступлении мэра Москвы [на IV Московском урбанистическом форуме] я услышал такой посыл: я, мэр Москвы, должен работать в тесной связке с правительством и президентом. Я понимаю, что он помнит о судьбе своего предшественника Лужкова. Но именно поэтому ему стоит искать поддержку у других мэров. Когда он ее получит, он сможет чаще отвечать правительству РФ «нет», если сзади его поддерживают словом «да» мэры других городов.
– Мне кажется, вы слишком упрощенно понимаете российские реалии.
– Почему же? Я понимаю, что российские города чувствуют себя зависимыми от государственного правительства, а правительство России находится сейчас в конфронтации с Украиной, Германией, Францией, США… И
попытки со стороны Москвы пойти, например, на какие-то прямые переговоры с Берлином могут рассматриваться национальным правительством чуть ли не как предательство.
Но если бы мэр Москвы сказал, что хочет участвовать в глобальном форуме, в который входят все города мира, вряд ли бы это оценили как угрозу конкретной политике России на международной арене.
Хотя в долгосрочной перспективе это может быть опаснее для национального российского правительства, нежели двухсторонние отношения. Но в краткосрочной перспективе, конечно, безопаснее, это интереснее и привлекает меньше внимания.
– Сейчас существует приоритет федерального правительства над мэрами городов. Но не будет ли в парламенте, о котором вы говорите, приоритета больших городов над малыми? Богатых над бедными?
– Я не думаю, что богатые и большие города будут иметь приоритет над малыми или бедными. Поскольку, во-первых, проблемы у них общие; а во-вторых, в решении некоторых проблем малые города преуспевают лучше, нежели большие. Например, работу с пешеходными зонами малые города, как правило, ведут успешнее и вполне могут поделиться своим опытом с мегаполисами.
– В мире двести с лишним тысяч городов. Как в принципе может работать парламент из четверти миллиона представителей?
– В последней главе своей книги [«Если бы мэры правили миром»] я как раз описываю эту проблему. Даже в ООН, поскольку там уже около 200 государств, трудно разобраться с представительством. Что уж говорить про парламент из 250 тысяч представителей.
Я предлагаю создать парламент из трехсот членов. Треть – представители из городов с населением от 50 тысяч до 500 тысяч. Треть – из городов от 500 тысяч до 5 млн жителей, и треть – из городов, население которых превышает 5 млн. Тогда каждая размерная группа будет иметь своего представителя.
Но это только часть решения. Теперь надо понять, какая часть из той части, которую мы выбрали, будет реально представлена в парламенте. Я предлагаю, чтобы мы составили перечень всех городов, которые хотели бы войти в этот глобальный парламент. И обновлять их постоянно в каждой размерной группе. Омск, потом Гамбург, потом Лион. Чтобы все время обновлялся и обновлялся состав.
Третий важный элемент этого решения – нужно создать цифровую платформу для общей работы. Когда мэры смогут участвовать в заседаниях парламента виртуально, можно серьезно увеличить количество участников. Но дав вам этот ответ, я подчеркиваю, что проблема выбора тех городов, которые будут непосредственно представлены в парламенте, это очень серьезно. И это та проблема, которую надлежит решить самим мэрам, а не мне.
– Как быстро может заработать такой Глобальный парламент мэров?
– Первая встреча мэров 120 городов пройдет 23 и 24 октября 2015 года в Лондоне и в Бристоле.
– От России кто-то будет?
– Посмотрим. Я надеюсь.
