Цивилизация
В пакистанских социальных сетях то и дело раздаются голоса, что Юсуфзай используют в своих целях враги страны, которые неспроста устроили всю эту антиисламскую истерику. Да и вообще надо еще разобраться: было ли покушение, а если было, то кто его устроил? Что-то непохоже это на обычную тактику Талибана (организация запрещена в России), тем более что Юсуфзая-старшего, известного ненавистника ислама, буквально накануне нападения видели с какими-то подозрительными иностранцами. Наверняка агентами ЦРУ.
Сегодня по миру гуляют многочисленные теории самых разных заговоров.
Начать с того, что башни-близнецы на Манхэттене взорвали не фанатичные сторонники Усамы бен Ладена, а сами американцы, чтобы был повод расправиться с «Аль-Каидой (организация запрещена в России)» (то-то она поводами не баловала). И так далее и тому подобное.
Конспирологов много и на Западе, но громче всего их голоса слышны на глобальном Юге, как совокупно называют политологи Латинскую Америку, Африку, Ближний Восток и Юго-Восточную Азию. И это неслучайно.
Вера в заговоры — наследие архаического мышления. В древности человек постоянно сталкивался с необъяснимым и привычно списывал его на действия тайных сил.
При этом добрые силы действовали прямолинейно и несколько простодушно, а злые плели свои козни с удивительной изобретательностью.
В мировом фольклоре главный заговорщик — дьявол, и опасней врага не сыскать. Эпоха Просвещения поставила под сомнение не только веру в Бога, но и веру в дьявола, но последняя поддавалась с трудом.
Обилие зла в мире требовало каких-то объяснений. Одним из простейших и явилась теория заговора, которая выявляла в тайных кознях причинно-следственные связи. Таким образом, рациональное вытесняло иррациональное, но продолжало вступать с ним в причудливую смесь. Началась своеобразная секуляризация зла. Недаром сам термин «теория заговора» возник в эпоху расцвета позитивизма в начале прошлого столетия.
Предполагалось, что рано или поздно все тайные пружины зла будут обнаружены, все заговоры будут разоблачены. Именно в ту пору этим успешно занимался гений рационального сыска Шерлок Холмс.
Почему же процесс остановился на полпути и конспирология продолжает сохранять свою популярность?
Процесс «расколдовывания» мира оказался не столь прямолинейным, как мечтали его теоретики вроде Макса Вебера.
Научные объяснения реальности становятся все сложней и запутанней, неудивительно, что растет потребность в простых ответах. Теории заговоров, несмотря на всю их причудливость, являются как раз такими простыми ответами. В сухом остатке они сводятся к разговорам о некой силе, которая исподволь пытается нас подчинить и безжалостно расправляется с теми, кто встает на ее пути. Разоблачать ее бесполезно, остается лишь всюду отыскивать ее разрушительные следы. Именно этим с увлечением и занимаются конспирологи по всему миру.
Однако на Западе им препятствует рациональное начало, на котором в значительной мере держится организация общества. Поэтому конспирология там чаще всего — удел маргиналов, которые не устают тиражировать бесконечные версии убийства братьев Кеннеди.
Кроме того, теория заговоров высоко ценится индустрией развлечений, нацеленной на массовую аудиторию, поскольку именно в ней продолжает жить мифологическое сознание. Неудивительно, что сюжеты о неутомимых борцах с заговорщиками всех мастей лежат в основе многих голливудских блокбастеров и приносят миллионные доходы.
Но настоящий расцвет конспирология получила, как уже говорилось, на глобальном Юге. Большинство государств здесь подверглось колониальному насилию, и память о нем сильна по сей день. Поэтому обвинения злокозненного Запада во всех политических и социальных неудачах дня сегодняшнего попадают на хорошо подготовленную почву. Эти инвективы стали общим местом для всех политических сил.
Если в Латинской Америке их используют левые, то в исламском мире — религиозные фундаменталисты. И в том и в другом случае миф о тайных происках всесильного врага идеально ложится на архаическое сознание.
В последнее время антизападническая конспирология набирает обороты и в России. Мы не глобальный Юг и никогда не подвергались колониальному грабежу со стороны Запада. Откуда же растущая уверенность, что все наши беды — результат происков Запада?
Прежде всего свою роль сыграла память о «холодной войне», когда населению внушалась мысль, что коварный враг не дремлет. Новое политическое противостояние вкупе со старой пропагандой пробудило стереотипы «холодной войны». Российское сознание менее архаично, чем в странах глобального Юга, но рациональное начало дает сбои, и миф о тайных происках всесильного врага усваивается легко.
Отсюда и тотальное недоверие к тем отечественным правозащитникам, кто, подобно Малале Юсафзай, подвергает этот миф критике. И пользуется поддержкой и признанием на Западе. Понятно, что они предатели национальных интересов, подрывающие репутацию страны и получающие за это награды. То есть безвольные марионетки в руках американских заговорщиков. Нападки на них мало чем отличаются от тех, с которыми пришлось столкнуться юной лауреатке Нобелевской премии у себя на родине.
На самом деле эти нападки свидетельствует лишь о том, что ее усилия не потрачены зря и попали в болевую точку исламизма, для которого миф о западном заговоре является ключевым. Поскольку именно он позволяет талибам мобилизовать на свою поддержку тех мусульман, кто не разделяет их экстремистских методов. Малала Юсафзай борется с этим мифом, настаивая на своем праве на современное образование. Ее коллеги из России находят собственные методы борьбы с рецидивами архаического сознания у себя в стране.
