Цивилизация
— К концу октября Путин будет в Киеве, — мрачный мужчина в камуфляже.
— Та шо вы таке кажете? — женщина средних лет, продавщица. Без особых эмоций, просто вежливое «really?» в поддержание разговора.
Чего только не наслушаешься на киевском рынке.
Человеку, который давно не был в Киеве, прежде всего бросается в глаза обилие желто-голубого — флагов, ленточек, свежевыкрашенных столбов и решеток. Точь-в-точь бесчисленные триколоры и георгиевские ленточки в Крыму; но это разве что на очень поверхностный взгляд.
Не знаю, надо ли объяснять — боюсь, что все-таки надо: патриотический подъем государства, присоединившего к себе чужую территорию, и страны, вынужденной защищаться, — это совершенно разные вещи. И по генезису, и по идейно-смысловому наполнению, и эмоционально тоже. И тем не менее сходство настораживает.
Но все же сначала о разнице.
Мирный и прекрасный Киев — кто там сокрушался по поводу безвозвратно разрушенного центра города? практически все восстановили, я прогулялась, проверила, — внутренне живет в состоянии войны. Война уже отнюдь не только в новостях — ее приметы повсюду.
Вот на подъезде памятка: что делать мирному населению в случае тревоги, где ближайшие бомбоубежища, что брать с собой, рядом объявление о записи в добровольческие отряды для охраны города. Вот заходишь в лифт с двумя мужчинами в камуфляже, и сразу видно, что они — оттуда, из зоны АТО, у одного голова и пол-лица стянуты какой-то фиксирующей конструкцией, реальные раны совершенно лишены киношной эстетики.
У моей университетской подруги погиб под Иловайском муж, недавно было сорок дней; она работает на телевидении, запускает новые проекты, она сильная и живет дальше.
У моего сына в классе двое беженцев — из Енакиево и из Крыма, дети из вполне благополучных семей — но все же сорванных войной с мест. А для беженцев, оставшихся без самого необходимого, жители всего Киева свозят помощь на Фроловскую, 9/11 — правда, очень легко запоминается адрес? Стилистика склада на Фроловской совершенно майдановская: горы рассортированных вещей, улыбчивые девушки-волонтеры, на дверях множество объявлений, написанных от руки, — что конкретно нужно, к кому обращаться, куда звонить.
Самоорганизация — основная черта деятельного, подчеркиваю, украинского патриотизма. На горизонтальном уровне, по цепочке, ведущей не на абстрактные реквизиты, а всегда к знакомым проверенным людям, собираются деньги на тех же беженцев, на лечение раненых — и, конечно, на армию. Конкретно сейчас — на зимнее снаряжение, на термобелье и на спальники, поскольку перемирие перемирием, а зима близко. Организация сбора средств, закупки, логистика налажены волонтерами гораздо лучше, чем государством. Российским патриотам, всегда готовым отождествить себя с государством и никогда — в чем-либо подменить его, это кажется смешным. Мне — нет.
Украинское общество, как минимум самая активная его часть, перестроилось под войну. Как и в случае с Майданом, социальную волну тут же нашлось кому оседлать — и в бизнесе, и в медиа, и в политике.
На киевских базарах наблюдается рекордное количество эрзац-вышиванок, матерчатых веночков и сувенирки в желто-голубых тонах.
По дорогам разгуливают предприимчивые юноши с коробками «на краску», на телеэкранах собирают рейтинги военно-патриотические проекты, в партийных списках грядущих парламентских выборов — узнаваемые военные лица, по мажоритарке во многих районах баллотируются «герои АТО». Казалось бы, руководству страны, охваченной единым патриотическим порывом, сам бог велел разыгрывать «партию войны», особенно перед выборами.
Но — сюрприз — Петр Порошенко последовательно, с самого начала выдвижения в президенты и до сих пор, проводит линию «партии мира». Подписание минских соглашений вызвало бурную и неоднозначную реакцию в украинском интернете, от панического крика «нас слили» и обвинений в капитуляции — до лихорадочного поиска пояснений, в чем, собственно, состоит хитрость плана.
Вскоре после Минска по сетям прошел флешмоб: участники фотографировались с плакатом «Поговорите со мной, Петр Алексеевич». Диалог — это главное, чего украинцы хотят сейчас от власти.
Поговорил. Пресс-конференцию нашего президента я смотрела в первую очередь с чисто стилистическим интересом: как он будет говорить, не вызовет ли в памяти словесный порожняк позднего Януковича? По крайней мере, тут можно выдохнуть: нет. И судя по отзывам в реальном режиме, пресс-конференцию украинцы президенту, хоть и не без оговорок, зачли; впрочем, это далеко не последний его экзамен, наша власть имеет сейчас дело с очень критичным и въедливым обществом.
Одно лишь вызвало недоумение, и не только у меня: он говорит о мире как о состоявшемся факте. А с этим, кажется, не согласен никто.
Каждое утро у нас теперь начинается со сводок новостей: сколько раз за ночь были обстреляны позиции сил АТО. Российские новости утверждают, что перемирие нарушает, наоборот, нацгвардия. В общем, наблюдается удивительное единодушие в вопросе, редкое для времен информационной войны: несмотря на «мир», там стреляют.
Меня там, на востоке, нет и не будет, потому никакую конкретику по военным действиям я не комментирую в принципе. Зато территорию самопровозглашенных «республик» объезжал недавно российский писатель Захар Прилепин, являясь для множества просвещенных российских патриотов, не чуждых литературы, истиной в последней инстанции. И дело даже не в том, что хороший писатель Прилепин в своих записках, которые после непременно издаст книгой, старательно представляет эту войну как гражданскую (впрочем, хитро подмигивая между строк — или нет, показалось?), гораздо отвратительнее другое — искреннее любование войной. Действительно же, красиво: камуфляж, калашников, «светлые лица ополченцев», отдаленная канонада и шуточки на привале. Благодарная аудитория млеет от восторга.
Хотят ли русские войны? Если они, конечно, не национал-предатели, не «пятая колонна» с их подозрительными Маршами мира?
Прилепин подначивает украинских писателей, а конкретно Сергея Жадана и Юрия Андруховича: а приезжайте-ка, посмотрите и напишите сами, как оно выглядит с вашей стороны! Надеюсь, что взрослые люди не поведутся «на слабо», да и проблемы такой нет: симметричную картинку с нашей стороны регулярно выдают украинские массмедиа. Героические образы военных из зоны АТО, безусловно, востребованы обществом; репортажей, зарисовок и лайфовых интервью патриотической окраски в нашем медийном пространстве сейчас очень много. И тут опять, при поверхностном взгляде, легко усмотреть зеркало: действительно, чем «светлые лица нацгвардейцев» лучше?
Милитаристская пропаганда в Украине набирает обороты, по мере сил стараясь поспеть за российской, было бы наивно этого не замечать.
Но — важно! — у нас в приличном обществе как-то не принято восхищаться войной как таковой. Никто из украинских публичных интеллектуалов пока не забыл простую истину: война — абсолютное зло.
Все ли украинцы помнят об этом?
Вот, например, в Харькове завалили памятник Ленину. Событие — ничего, если я скажу страшную вещь? — совершенно рядовое на фоне всего остального, что случилось за последние месяцы в нашей стране. Да и мода на ленинопады сошла на нет еще весной (хотя вон мариупольского сбросили относительно недавно — без особого шума). Но по моей френд-ленте прокатилась волна беспримерного ликования. Это символ, низвержение идола, это магия, ну как ты не понимаешь? — втолковывают мне. Нет, про магию я не понимаю. Но понимаю, что
на фоне вынужденного и зыбкого «мира» украинской «партии войны» кровно необходима победа. Пускай хоть такая, чисто символическая, в магических координатах.
К счастью, на нашей стороне не только «магия», но и безусловная моральная правота обороняющейся страны. Агрессор не бывает прав; именно поэтому российская пропаганда так настойчиво лепит образ «фашистского агрессора» из украинской армии и всех, кто ее поддерживает. Именно потому российским патриотам так важно держаться за «полишинелевский» секрет участия России в этой войне. Что входит в противоречие с милитаристским энтузиазмом бряцанья оружием — и в когнитивном диссонансе рождает форменное безумие.
А Украина?
Не стоит ждать олимпийской взвешенности и твердого рассудка от общества, который месяц пребывающего в состоянии постоянного стресса. Но все же до того градуса патриотически-милитаристского угара, что охватил Россию, в нашей стране, надеюсь, не дойдет. Почему?
Потому что у нас нет и близко аналогичного единомыслия, нет пресловутых 84%, нет и не намечается счастливого единения народа и власти.
Это слабость, особенно для страны, пребывающей в состоянии зыбкого перемирия и под постоянной угрозой новой агрессии, — но в то же время и сила.
В Украине вообще все сейчас диалектично, сплошное единство и борьба противоположностей.
И главное: украинцы все-таки очень хотят мира. Даже те, кому будет трудно вернуться с войны.
Автор — писатель, журналист. Автор романов «Пансионат», «Глобальное потепление», «Н2О», «Сад камней» и др. Лауреат Русской премии и премии Бориса Стругацкого «Бронзовая улитка», номинант российской литературной премии «Большая книга — 2014»
