Цивилизация
Бывший морпех расстрелял из дробовика прихожан кафедрального собора в Южно-Сахалинске. Целился по ногам, но в тех, кто пытался помешать расправе, стрелял на поражение. Убил двоих — пожилую монахиню и молодого бомжа, который просил милостыню на паперти, но бросился в храм, услышав выстрелы. Его героический поступок наверняка спас чьи-то жизни. Патроны у стрелка кончились, и он сдался властям.
Вскоре выяснилось, что к православию убийца относился плохо, но уважал современное язычество, о чем и распространялся в соцсетях.
Реакция церкви последовала незамедлительно: неоязычество — один из главных врагов православия, о его опасности предупреждал еще Архиерейский собор 1994 года. То, что родновер пришел с ружьем в храм, не случайно, поэтому церковь должна повсеместно искоренять это зло. Как и другие формы экстремизма, включая неонацизм и исламизм.
Понять озабоченность РПЦ неоязычеством несложно. Оно ориентируется как раз на ту часть публики, которую православие считает своей и делить ни с кем не собирается. Это активная молодежь, которая с воодушевлением ищет национальные корни и находит их в дохристианской Руси. А поскольку известно о языческих верованиях совсем немного, дает простор своему воображению.
Воображение это работает в двух направлениях: в одном на первый план выходит агрессивный национализм, а в другом — обожествление природы. Националисты настаивают на русской исключительности и считают, что православие с его «еврейским Богом» им и в подметки не годится. Вторых больше занимают природа и русский фольклор, поэтому они вполне миролюбивы.
Трагедия, случившаяся на Сахалине, показывает, что с язычниками националистического толка и верно шутки плохи. Они воинственны и способны на многое.
И все же делать из убийства в соборе скоропалительные и далекоидущие выводы неверно. Они помогают не столько найти причины произошедшего, сколько выявить и заклеймить коллективного врага. Сегодня это язычники, завтра придет черед кого-то еще. Но проку от охоты на ведьм мало.
Начнем с того, что расстрелы случайных людей слетевшим с катушек одиночкой — бич нашего времени. И для России пока не слишком характерный. Чемпионом в этом безумии являются США. Начав читать в новостной ленте об убийствах, которые совершил «морпех», я решил, что речь об Америке, где эта аббревиатура является общепринятой. Думаю, не у меня одного возник когнитивный сбой. Что же позволило США захватить столь нелестное первенство?
Причин тому немало. На первом месте право граждан на личное оружие, которое закреплено второй поправкой к конституции: «право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться». Всякий, кто знаком с историей страны, понимает, что эта особенность глубоко уходит в нее своими корнями. Но и тот, кто хоть раз смотрел на экране вестерн, может получить об этом вполне адекватное представление. За вторую поправку горой стоят консерваторы, которые видят в ней залог нерушимости «стойкого американского индивидуализма», необходимого для защиты политической свободы.
Не сдает позиций и мощное оружейное лобби, для которого беспрепятственное распространение стрелкового оружия — основа процветающего бизнеса. По мере того как число подобных преступлений растет, либералы усиливают атаку на бастион консерватизма: вторая поправка безнадежно устарела и лишь порождает насилие.
Нет, возражают консерваторы, за массовые расстрелы ответственны как раз либералы. Это они защищают современную психиатрию, которая бескомпромиссно отстаивает права личности, даже подверженной серьезным психическим расстройствам. Именно это ведет к ее чрезмерной мягкости, не позволяющей как следует изолировать от общества опасных безумцев, способных на массовое убийство ни в чем не повинных людей.
Помимо идеологических соперников, и это главное, поисками причин занимаются и опытные специалисты в самых разных областях гуманитарного знания — от психологов и социологов до историков и философов. Не имея возможности охватить весь спектр мнений, назову лишь одно, особо приглянувшееся.
Эпидемия убийств такого рода — следствие крайней инфантильности современного сознания, которое всему прочему предпочитает импульсивную жизнь в настоящем.
Нет будущего — нет и ответственности за содеянное. Психическое расстройство в этом случае играет роль спускового крючка. В пользу этой гипотезы говорит то, что большинство расстрелов совершают в США школьники. И не только в США. Недавно это произошло в Москве. Не пора ли задуматься?
Однако для начала посмотрим, как объясняют американские гекатомбы в России. Известно как. Америка — распоясавшийся мировой жандарм, царство насилия, экспортирующее его по всему миру. И для того чтобы эта зараза не проникла в наш дом, надо обнести его высокой стеной. Реальные американские проблемы используются в интересах пропаганды, главным инструментом которой является создание образа врага, ведь на него при случае можно легко списать все беды.
Но ровно этим занимается сейчас и РПЦ, сводя трагедию в сахалинском соборе к проискам неоязычников.
Искореним этих врагов православия, и никто больше не осмелится устраивать бойню в храме. Так ли это? Использование пропагандистских штампов не решит проблему. Скорее усугубит, потому что отвлечет от поиска причин случившегося. Которых наверняка немало и обнаружить очень нелегко.
В чем они? Понятно, что наша ситуация сильно отличается от американской. У нас нет второй поправки, и психиатрию нашу никак не назовешь либеральной, скорее карательной.
Может быть, в том, что народ разуверился во власти и предпочитает самосуд? Или в том, что уровень ненависти и недоверия друг к другу зашкаливает? Или, может быть, в том, что повсеместное пьянство лишает последних тормозов (по некоторым сведениям, сахалинский морпех был беспробудно пьян)?
Я не претендую на знание причин, а просто задаю вопросы.
