Цивилизация
Грузия без единого серьезного эксцесса на избирательных участках выбрала себе нового президента. Хотя окончательные итоги голосования еще не подведены, уже ясно: второго тура не будет, победу одержал кандидат от правящей коалиции «Грузинская мечта» Георгий Маргвелашвили — беспартийный, бывший гид в туристической компании, философ по образованию, сторонник интеграции Грузии с Евросоюзом. Он получил порядка 62% голосов. На втором месте кандидат от партии Саакашвили «Единое национальное движение» Давид Бакрадзе, у которого чуть больше 21%. Одна из трех лидеров «революции роз» Нино Бурджанадзе, бывшая ближайшая соратница Саакашвили, затем превратившаяся в непримиримого борца с его режимом, баллотировавшаяся от партии «Демократическое движение — Единая Грузия», набрала порядка 10%.
По конституции Грузия теперь парламентская республика, поэтому Маргвелашвили заранее рассматривался как сугубо марионеточная фигура. Теперь главная интрига грузинской политики в том, кто станет премьер-министром. Нынешний премьер и лидер «Грузинской мечты», бывший российский бизнесмен Бидзина Иванишвили неоднократно заявлял, что до конца года покинет свой пост и уйдет из политики. Если премьером будет назначен сильный и самостоятельный политик, он и станет реальным лидером страны, если слабый — теневым кардиналом грузинской политики останется Иванишвили.
Но главный итог нынешних выборов — конец эпохи уходящего третьего президента Грузии Михаила Саакашвили, правившего страной почти десять лет.
Парадоксальным образом Саакашвили оказался грузинским Горбачевым и Ельциным в одном лице.
Он искренне пытался реформировать страну и учредить полноценную государственность, ведь до него Грузии как государства фактически не существовало. Свергнутый «революцией роз» предшественник Саакашвили Эдуард Шеварднадзе с гигантским трудом удержал Грузию от распада. Сам Миша (в Грузии политических лидеров принято называть по имени и на «ты») пришел к власти в результате относительно мирной революции с элементами дворцового переворота: в некотором смысле как Ельцин после Горбачева.
В итоге Саакашвили обеспечил мирную и легитимную передачу власти, хотя в разные годы сталкивался с бунтами и массовыми акциями протеста, требовавшими его досрочной отставки. Мирная передача власти — пока, увы, редкая доблесть для политических традиций на постсоветском пространстве, за исключением стран Балтии.
Третий президент Грузии, несомненно, проиграл свою главную битву — за сильную грузинскую государственность.
В историю своей страны он войдет прежде всего как лидер, при котором страна потеряла часть своей территории — Южную Осетию и Абхазию. Для маленькой Грузии утрата территорий — страшный ментальный удар. Хотя Саакашвили сумел погасить третий очаг регионального сепаратизма в лице Аджарии, но это ему вряд ли зачтется на фоне исхода войны с Россией в 2008 году.
Саакашвили доказал, что при наличии политической воли можно бороться с коррупцией и в таких традиционно замешенных на системе неформальных криминальных отношений политических культурах, как грузинская. Даже недруги уходящего президента признавали, что полицейские и чиновники в республике перестали брать взятки, а воры в законе утратили статус неформальных лидеров нации. Достаточно вспомнить, что один из знаменитейших грузинских воров в законе Джаба Иоселиани, театровед, автор замечательного афоризма «Демократия — это вам не лобио кушать», в свое время чуть было не стал формальным лидером страны.
Но и борьбу с коррупцией Саакашвили в итоге тоже, похоже, проиграл. Возможно, потому, что не сумел стать пожизненным диктатором. Коррупция начала возвращаться в страну вместе с Иванишвили, а сторонние наблюдатели убедились, что национальные и социальные привычки за десять лет не поменять.
Скорее всего, Михаил Саакашвили повторит путь всех политических реформаторов на постсоветском пространстве — канет в политическую Лету под проклятия большинства населения. У грузин есть основания не любить уходящего президента. Социальные издержки реформ оказались слишком высоки. В традиционно вольнолюбивом грузинском обществе была создана атмосфера страха, гонениям подверглись видные деятели грузинской культуры. Саакашвили допускал ошибки в формировании команды, многие его соратники в итоге становились оппозиционерами и даже вынужденно бежали из страны. Большие вопросы в Грузии вызвала гибель в начале 2005 года одного из трех лидеров «революции роз» Зураба Жвании, угоревшего от утечки газа в своем доме. Многие в стране до сих пор полагают, что это не был несчастный случай.
Вопреки своей постоянной демократической риторике, Саакашвили не избежал искушения переписать под себя конституцию. С помощью парламентского большинства он специально превратил Грузию из президентской республики в парламентскую, чтобы стать сильным премьер-министром при слабом президенте после окончания двух сроков своих президентских полномочий. Но в итоге проиграл в прошлом году парламентские выборы. И по этой новой конституции теперь будут строить Грузию его политические оппоненты.
Тем не менее Михаил Саакашвили, несомненно, выдающийся политик. Это не столько похвала, сколько оценка масштаба им содеянного. Он сыграл важную роль в постсоветской трансформации Грузии. В частности, почти наверняка обеспечил прочный атлантический и западный вектор в политических предпочтениях своей страны. Сейчас никто из сколько-нибудь значимых грузинских политиков не ставит под сомнение западный вектор как доминанту во внешней политике. Даже Бидзина Иванишвили при всех своих тесных связях с российскими деловыми (а возможно, и не только деловыми) кругами не может признать потерю территорий и резко пойти на сближение с Россией, не рискуя при этом в одночасье уничтожить свою политическую карьеру.
В этом смысле поражение в войне с Россией может даже отчасти обернуться стратегическим благом для Грузии. Южная Осетия и Абхазия — теперь головная боль Москвы, грузинская экономика научилась жить без российского рынка, а грузинское общество получило четкий сигнал, что дружба с нынешней Россией не гарантирует маленькой стране сохранение суверенитета.
