Цивилизация
Летающий макаронный монстр долетел до Москвы. Адепты диковинного божества — пастафариане, — нарядившись в пиратские тельняшки и банданы, а кто и с дуршлагом на голове, отправились в сад «Эрмитаж» совершать ритуальное действо. То есть поедать пасту с пивом. Но не тут-то было. Стойкие ревнители православия вначале попробовали облить их кетчупом (не самая удачная приправа к макаронам), а потом прибегли к более привычному методу борьбы с ересью — вызвали ОМОН. Макаронно-пивную акцию быстро пресекли, и со страниц полицейских протоколов повеяло ветерком безумия: участников прогулки в «Эрмитаж» задерживали за несанкционированное выкрикивание лозунга «монстр макаронный». К ветерку все давно привыкли. Гораздо интереснее другое: почему пародийный двойник РПЦ МП — Русская пастафарианская церковь Макаронного пастриархата — возникла у нас именно сейчас?
Пастафарианство (ироничный гибрид пасты и растафарианства) — одна из многочисленных пародийных религий, которые с конца прошлого столетия стали появляться на Западе. Тут и Церковь невидимого розового единорога, и Церковь недогения, и Дискордианизм. Самые смешные — порождение профессиональных острословов. Вряд ли кто-нибудь из поклонников «Симпсонов» забудет Западное отделение Американской реформированной церкви пресвилютеранства, которое откололось от католичества, либерально разрешив верующим посещать службы с мокрыми волосами. А старшее поколение наверняка помнит о бокононизме из воннегутовской «Колыбели для кошки», с удовольствием признающем ложность своих догматов.
Сейчас пародийные религии возникают в основном в студенческой среде и стремительно распространяются через интернет. Их цель — критика тех сторон религиозной жизни, которые вызывают недоумение и раздражение у молодежи. Они уморительно смешные, но вовсе не легкомысленные.
Идея летающего макаронного монстра возникла в голове выпускника Орегонского университета Бобби Хендерсона в 2005 году, когда он узнал, что Канзасский комитет по образованию решил ввести в школьную программу курс «Разумного замысла», современной версии креационизма, прикрытой флером респектабельной научности. Тут-то начитанный Хендерсон вспомнил о «чайнике» Бертрана Рассела. Знаменитый философ как-то обмолвился, что можно уверовать и в фарфоровый чайник, летающий вокруг Солнца между Землей и Марсом. Причем эта вера будет мало отличаться от веры в бога, существование которого, как и наличие чайника, ни доказать, ни опровергнуть невозможно. Вот и Хендерсон не стал подвергать сомнению веру в «Разумный замысел», а предложил на роль творца макаронного монстра. Тот тоже имеет полное право на место в школьной программе, поскольку сторонники «Замысла», стараясь сохранить «научную» объективность, не называют бога по имени.
Новый творец пришелся современным вольнодумцам по душе: дешевые тефтели с макаронами под пиво — любимое блюдо американского студенчества. И не случайно основной чертой пастафарианского рая стал вулкан, извергающий вместо лавы пиво. Церковь поднялась на идее Хендерсона как на дрожжах — вначале на его сайте, а потом и в реальной жизни. Основная икона была списана со знаменитой фрески Микеланджело в Сикстинской капелле, только вместо Иеговы рядом с Адамом зависает симпатичный монстр с двумя мужественными тефтельками между болтающихся макаронин. Однако наряду с незатейливым юмором в стиле «физики шутят» (Хендерсон в университете изучал именно эту дисциплину), в новой религии есть острые шпильки в адрес протестантских фундаменталистов — основного объекта «монструозной» насмешки.
К примеру, те без устали повторяют, что череда природных катастроф, обрушившихся на человечество, — результат того, что оно отвернулось от бога. Вот он и карает грешников. Пастафариане с этим не спорят, но выдвигают свою версию. Макаронный монстр наказывает человечество за то, что оно извело его верных адептов — пиратов. Скажем, глобальное потепление — прямое следствие упадка пиратства. Недаром оно менее всего заметно там, где пираты еще пиратствуют — у берегов тропической Африки. Фундаменталисты привязывают бога к миру с помощью незамысловатых причинно-следственных отношений. И адепты пророка Бобби с удовольствием делают то же самое, доводя слепую веру до абсурда. Так что пиратская атрибутика — это не только веселый карнавал. Дуршлаг на голове тоже неспроста. На водительские права в ряде штатов можно фотографироваться в религиозных головных уборах. Это что за непонятная привилегия, и чем дуршлаг в таком случае хуже федоры или тюрбана?
Становится ясно, почему из всех пародийных религий на российской почве приживается именно эта. Потому что общественная и политическая активизация РПЦ в последние годы, как это ни удивительно, проводится методами, заимствованными из арсенала протестантского фундаментализма. Каков вызов, таков и ответ.
Но с одной существенной разницей — арсенал этот почти вековой давности. Нашим школьным программам навязывается примитивный креационизм, который в Америке воевал с теорией эволюции еще в двадцатые годы прошлого века. Теория «разумного замысла», по крайней мере внешне, пытается уподобиться науке, а то, что предлагает православие, и не пытается. Поэтому, когда фундаменталистское крыло РПЦ опирается на устаревший американский опыт борьбы с наукой, это выходит у него весьма нелепо. А вот у свободомыслящей молодежи опора на американский же опыт борьбы с обскурантизмом получается вполне органично. Ведь он гораздо современней.
Почему же в Америке фундаменталисты отступают и ведут арьергардные бои, а наши одерживают одну победу за другой? Причин несколько, назову две: низкий уровень образования по стране в целом (и прежде всего у православной публики) плюс позиция нынешней российской власти. Если в США государство играет в «культурных войнах» роль нейтрального арбитра, то у нас оно явно подыгрывает РПЦ. Поэтому ревнители православия не столько обливали пастафариан кетчупом (это, скорее, из арсенала самих насмешников), сколько в лучших отечественных традициях апеллировали к городовому. В уверенности, что тот поможет. Он и помог.
