Цивилизация
О том, что единоначалие в управлении делами государства чревато угрозой свободе и благополучию, люди стали задумываться очень давно, еще во времена Древнего Рима. В современном мире эта идея не только воплощена в жизнь во многих странах, но и продолжает развиваться и углубляться. Децентрализация власти стала ключевым принципом управления современным демократическим государством.
В России же вертикальное единоначалие поразило не только власть, но и все социальные институты — культуру и религию, науку и образование. Именно на образование и, в частности, на ту его часть, которую принято называть высшей школой, хочется взглянуть более пристально, хотя и остальные социальные институты заслуживают не меньшего внимания.
В постиндустриальном мире основой конкурентоспособности государства и его главным богатством становится человеческий капитал — совокупные знания и умения граждан. Определяющая роль в создании и шлифовке человеческого капитала высокой пробы принадлежит высшей школе. Сегодняшняя российская высшая школа не только не способна качественно решать такую задачу — более того, она интенсивно деградирует и разлагается. Героические усилия отдельных энтузиастов и подвижников не способны остановить этот процесс, в развитии которого немалая заслуга принадлежит именно единоначалию. Тому единоначалию, которое досталось российской высшей школе в наследство от школы советской и при котором административное руководство организацией учебного процесса и научное руководство исследованиями и методической работой осуществлял один и тот же всевластный начальник.
Следует признать, что в тех случаях, когда на такой должности оказывался настоящий ученый, обладающий еще и преподавательским, и организаторским талантом, результат мог быть блестящим и могла быть создана уникальная научная школа с учениками и последователями. Такие примеры известны, но они скорее исключение, чем правило.
Когда сегодня, как и в советское время, административная власть вместе с научным руководством попадают в одни руки заслуженного деятеля марксистско-ленинской науки и коммунистического воспитания или ему подобных номенклатурных назначенцев, то катастрофические последствия не заставляют себя ждать.
Пышным цветом расцветают административный произвол и принуждение, интриганство, фаворитизм, приспособленчество, которые влекут за собой этическое и моральное разложение профессорско-преподавательского коллектива, если он готов мириться с таким стилем руководства и молчит, что называется, «в тряпочку». Но самое страшное, что это калечит тех, кто должен составить человеческий капитал страны, стать ее будущей элитой. Молодые люди все прекрасно видят и понимают, но им просто некуда деться, так как надо получать дипломы и защищать диссертации.
Единоначалие может повлечь за собой не только принуждение к единомыслию, чреватому появлением псевдоученых интерпретаторов чужих идей и специалистов по метанаукам ни о чем и даже «крупных ученых» типа Трофима Лысенко, но и к расцвету коррупции. Причем коррупции не только в классическом для сферы образования виде — взяток административным начальникам и преподавателям за вступительные и регулярные экзамены и работы, но и в виде «околонаучной» коррупции. «Околонаучная» коррупция как извлечение неправомерной личной выгоды из псевдонаучной деятельности — это еще одно наследие советской высшей школы, хотя в те времена она не всегда носила столь выраженный денежный характер.
Представляется, что обязанность декларировать свои доходы, установленную сегодня для ректоров государственных университетов, следует распространить на всю администрацию университетов, академий и институтов, включая и администрации их факультетов. Можно предположить, что
если такие декларации станут публичными, то бушующий сегодня скандал с диссертационным плагиатом покажется легкой рябью по сравнению с той картиной «околонаучной» коррупции, о которой в «ученом мире» все знают, но вслух, как правило, не говорят.
Возможно, это приоткроет одну из причин того, почему многие, но, естественно, не все профессора и преподаватели получают зарплаты значительно меньшие, чем полицейские, дежурящие на станциях Московского метрополитена. Очень вероятно, что администрации всех уровней предстанут перед почтеннейшей публикой этаким сонмом Юлиев Цезарей, которые могут одновременно руководить и организовывать, читать разнообразные лекции и писать, в основном в соавторстве, статьи и книги, выполнять договорные и грантовые исследования, проводить консультации, возглавлять многочисленные авторские коллективы и т. д. и т. п., и за все это официально получают немалые денежные вознаграждения, в которых их должностной оклад составляет не самую большую долю.
В этой ситуации существенную помощь высшей школе может оказать классический принцип разделения властей в сочетании с системой сдержек и противовесов.
Схематично, но достаточно наглядно реализацию такого подхода можно представить на уровне базовой единицы организационной структуры университета — факультета. Подобная схема может быть использована и на уровне центральной администрации, но с учетом ее более сложной организационной специфики и административных подсистем.
В качестве «парламента», осуществляющего традиционные для этого института законодательную, представительную и контрольную функции, может выступать ученый совет факультета, избираемый на общем собрании профессорско-преподавательского состава либо в индивидуальном порядке, либо по принципу квотного представительства кафедр. Ученый совет должен возглавлять научный руководитель факультета, обладающий не только научным, но и моральным авторитетом. Он должен избираться прямым и тайным голосованием на общем собрании, желательно на конкурсной основе.
Основная задача «парламента» должна состоять в координации, именно в координации, а не во властно-принудительном управлении научно-исследовательскими и методологическими работами и обеспечении при этом плюрализма научных подходов и методологий исследований. Только при наличии такого плюрализма создается творческий климат и условия, благоприятные для получения серьезных научных результатов и создания уникальных научных школ. В ведении ученого совета должна находиться также координация деятельности научно-методологических семинаров и студенческих исследовательских лабораторий. При этом «парламент», как ему и положено, должен формировать и контролировать «правила игры» для учебного процесса и работы исполнительной власти факультета.
«Правительство» факультета представляет деканат, состоящий из декана и его заместителей. «Правительство» руководит системой факультетских административных подразделений.
Основные задачи «правительства» должны состоять в организации учебного процесса, обеспечении финансово-хозяйственной деятельности факультета, осуществлении его внешних связей, включая международные и связи с органами центральной администрации университета. В такое «правительство» целесообразным представляется приглашать молодых преподавателей и в первую очередь выпускников факультета, тем самым создавая для них лифт вертикальной мобильности и карьерного роста. При этом в качестве системы сдержек и противовесов декан и некоторые из его заместителей должны по должности входить в состав ученого совета.
В качестве своеобразной судебной власти, арбитра в спорных вопросах по поводу читаемых на факультете дисциплин и формирования учебных планов может выступать учебно-методический совет факультета. Этот совет должен возглавлять специалист по методологии преподавания, и в его состав должны входить представители кафедр и деканата. Представляется, что состав такого совета должен тем или иным образом формироваться совместно ученым советом и деканатом.
Еще одной важной сферой, в которой необходимо разделение властей в высшей школе, являются диссертационные советы. В рамках реформы, которую предлагает провести новый руководитель ВАК, целесообразным представляется запретить занимать должности председателей диссертационных советов и их заместителей должностным лицам администраций университетов, академий и институтов, включая деканаты факультетов. Действительно, уже супер-единоначалием видится ситуация, при которой, например, декан, одновременно занимающий еще несколько руководящих должностей, возглавляет и ученый совет факультета, и диссертационной совет.
Безусловно, разделение властей в российской высшей школе не является панацеей от всех ее бед. Как афористично заметил австрийский философ и социолог Карл Поппер: «Институты — как крепости: их надо хорошо спроектировать и населить». Человеческий фактор всегда остается фактором, оказывающим определяющее как позитивное, так и негативное влияние на работу даже хорошо спроектированных институтов.
И, тем не менее, формальное разделение властей может сыграть существенную роль в предотвращении единоличной узурпации власти на всех административных уровнях высшей школы, в противодействии единоначалию. Особенно тех, кто не обременен ни академической этикой, ни элементарной порядочностью, со всем букетом негативных последствий.
Автор — профессор Высшей школы экономики и Российского университета дружбы народов.
