Цивилизация
Прокатившаяся год назад волна протестов против нарушений на выборах открыла новую страницу в истории отечественной оппозиции: организаторы митинга на Болотной буквально за день превратились в силу, сравнимую по влиянию с обитателями Думы. Моментально отобрав у радикальных маргиналов с Триумфальной звание внесистемной оппозиции, они одним ударом выбили из Кремля то, чего их предшественники не могли добиться годами: возвращения губернаторских выборов и некоторого упрощения регистрации политических партий.
С тех пор многое изменилось. Развеялись оптимистические надежды на то, что еще немного и режим добровольно сдастся на милость гражданского общества. Заметно уменьшилось число выходящих на улицы в назначенные «белоленточниками» дни.
После частичного «реванша» «Единой России» на региональных и местных выборах и продемонстрированной властью решимости каленым железом выжигать крамолу в думских рядах от внесистемных союзников отшатнулись коммунисты и «эсеры».
Одновременно протестное движение вступило в фазу институционализации, ознаменовавшуюся формированием Координационного совета оппозиции.
Только ленивый не критиковал лидеров «белоленточников» за грубые политические просчеты и неверную тактику. Если оставить в стороне откровенно нелепые обвинения вроде лимоновского «украли революцию», то более или менее серьезен лишь упрек в том, что участию в осенней избирательной кампании лидеры протеста предпочли выборы в собственный Координационный совет.
Действительно, занимаясь формированием КС, внесистемная оппозиция продолжала вариться в собственном соку, тогда как участие в региональных и местных выборах позволило бы ей расширить контакты с населением: именно из-за дефицита подобных контактов Путин перехватил инициативу на президентских выборах.
Однако и здесь все не так однозначно.
Во-первых, в большинство представительных органов внесистемная оппозиция не могла баллотироваться по чисто технической причине: выборы проводились по партийным спискам, а своей партии у «белоленточников» нет. Там же, где у них была возможность выдвинуть кандидатов, они их выдвинули. Яркий пример — борьба за пост мэра Химок.
Во-вторых, нередко неучастие в выборах являлось следствием реалистичной оценки своего потенциала. 17% Чириковой в Химках — максимум, чего могли добиться «белоленточники» (а на этих выборах Чирикова представляла именно их — никого другого). В других местах нельзя было рассчитывать даже на такой результат. Так что
едва ли не повсеместные отказы внесистемщиков от электоральных амбиций — это вариации на тему «зелен виноград».
В-третьих, активности на этом поле не способствовали особенности структуры протестного движения: она больше годится для наблюдения за выборами, чем для выдвижения и поддержки кандидатов. «Белоленточникам» пришлось бы довольствоваться ролью подносчиков снарядов для системных партий, в первую очередь парламентских, отношения с которыми с самого начала были непростыми, а к осени еще более осложнились по причине спада массового протеста и усиления давления на думскую оппозицию со стороны Кремля.
Что касается претензий к организации выборов в Координационный совет и роли, которую взял на себя этот орган, то они зачастую носили взаимоисключающий характер. С одной стороны, организаторов кампании сильно порицали за недемократичность процедуры, в том числе за отстранение от выборов сторонников Сергея Мавроди. С другой — КС не перестают критиковать за отсутствие полноценной позитивной программы и ограничение круга своих задач исключительно политическими требованиями.
Нетрудно заметить, что эти две претензии проистекают из совершенно противоположных взглядов на цели и назначение Координационного совета. Те, кто возмущен дискриминацией эмэмэмщиков, видят в данном органе некий протопарламент, «избирать и быть избранным» в который имеют право все граждане РФ. Но
Координационный совет — прежде всего добровольный союз, и инициаторы его создания вовсе не обязаны принимать в свою компанию тех, кто не разделяет минимального набора общих требований, сводящихся в данном случае к борьбе за демонтаж режима, а уж тем более тех, кто и не думал скрывать намерения сорвать выборы.
Те же, кто разочарован отсутствием позитивной программы, напротив, видят в КС своего рода протопартию, нацеленную на претворение в жизнь определенного проекта общественного развития. Но КС никак не может быть такой протопартией, поскольку включает представителей не просто разных, но и антагонистических течений. Идейные разногласия между ними намного глубже, чем между любым из этих течений и Кремлем. Власть заняла удобную позицию в центре, откуда может совершать маневры практически в любом направлении; оппозиция же рассредоточена по флангам, и подлинная идейная дискуссия ведется именно между ее фракциями. Если что и удерживает эти фракции вместе, так это действия власти, низведшей до полного убожества парламент — тот самый орган, где, собственно, и должна происходить означенная дискуссия.
Главная задача внесистемной оппозиции — вернуть парламенту его предназначение. После ее выполнения Координационный совет перестанет существовать, как это случилось в свое время с «Демократической Россией».
Не потому, что ДР к этому стремилась, а потому, что не была пригодна ни к чему другому.
Отсюда, кстати, и проблемы с электоральной активностью. Внесистемщики не могут участвовать в выборах «одним куском» — только порознь и только ожесточенно конкурируя друг с другом. Единственное, что «белоленточники» могут делать сообща, — наблюдать за выборами и противодействовать фальсификации их результатов. Перейти на более высокий уровень политического участия им не позволят непреодолимые противоречия между различными группировками.
Другими словами, КС — это и не протопарламент, и не протопартия, и в то же время и то другое и другое сразу.
Для чего же тогда это образование, зачем оно? Прежде всего, членам КС не следует забывать, что представляемый ими феномен имеет не столько политическую, сколько общественную природу. Следовательно, и работать им нужно не столько с политиками, сколько с людьми. Внесистемщики должны сделать то, что в 1980-е сделала польская «Солидарность»: добиться, чтобы в глазах большинства граждан сотрудничество с режимом, а тем более его политическое и идеологическое обслуживание выглядело непристойным занятием, а оппозиционный взгляд на текущие события — единственной нравственно приемлемой точкой зрения. Если оппозиция не добьется этого, она не добьется ничего.
Здесь, конечно, не обойтись без «помощи» со стороны власти: с задачей ее дискредитации никто лучше нее самой не справится. Но, судя по поведению Кремля, за этим дело не станет.
Другая задача Координационного совета — привить навыки диалога и компромисса самой оппозиции. Члены КС должны оставить убеждение, что только их точка зрения правильная, а их оппоненты — либо идиоты, либо прохвосты. Они должны осознать, что их полнота односторонняя и что, с другой стороны, никакая самая правильная программа не будет воплощена в жизнь, если не будет поддержана большинством.
Беда представительных органов в России заключается как раз в неспособности принимать совместные решения, которые одновременно и были бы компетентными, и пользовались общественной поддержкой. Оба эти товара почти всегда продаются в разных флаконах, один рассчитан на вкус образованного класса, второй — широкой публики. В профессиональных кругах российские парламентарии обычно проявляют себя договороспособными и адекватно оценивающими ситуацию людьми, но стоит им выйти на парламентскую трибуну или к электорату, как из них начинает фонтанировать густопсовая популистская демагогия.
Если парламент не способен принимать и открыто отстаивать взвешенные и компетентные решения, а вынужден вести двойную игру, то пропадает необходимость в нем как органе коллективного управления. Рано или поздно инициатива в этой игре будет перехвачена правителем авторитарного толка.
Пока депутаты не освоят искусства согласовывать разнонаправленные интересы, нет никаких гарантий, что избранный на самых честных и свободных выборах парламент не превратится со временем в декорацию.
И, если члены КС собираются заседать когда-нибудь в реальном, а не «подготовительном» представительном органе, им следует овладеть этим искусством заранее. Иначе велика вероятность, что все их достижения в очередной раз пойдут прахом.
Автор — руководитель отдела политологии фонда «Индем».
