Цивилизация
Если допустить, что Кремль действительно начал генеральную чистку номенклатуры, то сотням тысяч искателей чинов самое время готовиться к гигантскому карьерному прыжку. Ведь под каким бы соусом ни затевалась кадровая революция — с целью изгнания из рядов начальства всех жуликов и воров или, как было однажды, врагов народа, но в чисто должностном смысле ее итог один и тот же: люди ниоткуда, одним махом перескочив через множество ступеней, прорываются на высшие должности.
Пара примеров. Николай Вознесенский. В 1934-м — преподаватель марксизма-ленинизма. В 1939-м — зампредседателя Совнаркома (т. е. федеральный вице-премьер). А еще через два года, когда официальным главой правительства стал Сталин, Вознесенский был уже его первым замом и вошел в тройку-четверку самых могущественных людей в стране после вождя. Штурм небес занял всего семь лет. А вот карьера попроще. Леонид Брежнев. В начале 1936-го — курсант танковой школы, т. е., по-нынешнему, кандидат в лейтенанты. А три года спустя, в начале 1939-го, — секретарь Днепропетровского обкома партии, т. е. вице-губернатор многомиллионного края.
Вот какие служебные вершины открылись в ту пору перед тогдашним поколением тридцатилетних. Сотни и сотни тысяч еще недавно бывших никем вдруг стали всем. Не наступает ли сейчас похожая пора? Тем более что устроить для юношества так называемую вертикальную мобильность, то бишь доступность любых служебных карьер, Кремль обещает все тринадцать лет правления Путина.
Первые адресаты этих обещаний успели уже перейти в другую возрастную категорию. Но, может быть, подросшему поколению карьеристов повезет больше? Чистка Минобороны, Минрегиона, а также прочих ведомств и региональных структур вроде как обещает заждавшимся вожделенные посты.
Но в этом и парадокс путинской кадровой чистки, что перетасовки аппарата идут полным ходом, а «вертикальной мобильностью» пока что и не пахнет. Даже если и отыскать необходимое число карьеристов, много ли открылось возможностей для настоящих служебных прыжков?
Взять, например, «очищение Минрегиона». Весной оттуда был удален 55-летний Виктор Басаргин и заменен 43-летним Олегом Говоруном. Обновление кадров? Ну какое же это обновление, если Говорун всю путинскую эпоху проработал на высоких должностях в президентской администрации и в министерское кресло переместился с должности президентского полпреда по Центральному федеральному округу? Это был вовсе не новичок в высшей номенклатуре, а человек, давным-давно там прописанный.
И вот недавно новый зигзаг. Растерявшегося и добровольно ушедшего Говоруна сменяет 46-летний Игорь Слюняев. На этот раз истинный homo novus? Нет, опять классический номенклатурщик верхнего звена. Еще в начале правления Путина был заместителем министра. Потом в качестве назначенного губернатора Костромской области показал себя как конфликтный и неудачливый администратор и нынешней весной был досрочно отправлен в отставку. И вот, побыв не у дел, испытанный кадр возведен в министры регионального развития. Принцип допуска к высоким должностям только номенклатурных генералов соблюден свято.
Как, к слову, и при утверждении его губернатора-преемника в Костроме, каковым был поставлен 49-лентний Сергей Ситников, до этого шеф Роскомнадзора, симпатичного федерального ведомства, наблюдающего за информационными потоками и массовыми коммуникациями.
Чистка чисткой, но Кремлем тасуется одна и та же колода, куда посторонним не впрыгнуть. А там, где на новые должности переходят тяжеловесы, с места на место перемещаются целые спаянные кланы.
Идя из МЧС в Московскую область, Сергей Шойгу захватил с собой целую команду проверенных людей. Теперь с ними же (прихватив заодно и кое-кого из нового московского областного правительства, которое он успел сформировать) переехал в Минобороны. И уж омолаживать кадры, по крайней мере в верхнем звене, он там явно не собирается. Сопровождающий его из ведомства в ведомство неизменный заместитель Руслан Цаликов — ровесник Шойгу. Как и новый начальник Генштаба Валерий Герасимов, и новый первый замминистра обороны Аркадий Бахин. Всем четверым под шестьдесят. Все четверо всю путинскую эпоху прослужили на высоких должностях.
Даже Андрей Воробьев, переброшенный из думских вице-спикеров на освободившуюся Московскую область, забирает туда с собой с Охотного Ряда каких-то давних своих подчиненных, внушающих ему доверие если и не компетентностью в областных делах, то личной преданностью, что, разумеется, куда важнее.
И так сейчас во всех перетряхиваемых сверху звеньях аппарата. Проблемы с дорогами? Пора заменить шефа Федерального дорожного агентства? Ну, разумеется, транспортный министр Максим Соколов продвигает в новые начальники Росавтодора Романа Старовойта, некогда первого своего зама в петербургском комитете по инвестициям. Не будем исключать, что Старовойт по совместительству еще и компетентнее своего автодоровского предшественника, но святость кланового принципа в любом случае на первом месте.
Клановая система, привязанность к которой Владимира Путина до сих пор была совершенно исключительной и вряд ли всерьез пошатнулась даже и сейчас, вообще не подразумевает быстрых карьер для новичков.
Начинающим лишь дается шанс стать младшими членами клана, после чего им подобает тихо и скромно карабкаться наверх, надеясь когда-нибудь выслужить какую-либо должность. Ничего похожего на сверхбыстрые карьеры 90-х годов, вознесшие наверх большинство сегодняшних высших номенклатурщиков, включая, естественно, и самого Путина.
В порядке исключения стремительные взлеты зарезервированы только для сыновей (дочери почему-то не в счет) главных сановников. Список сыновей-банкиров довольно велик и все время обновляется, но помимо врожденной тяги к финансам потомки первых лиц демонстрируют блестящие успехи и в любых других сферах, будучи при этом освобождены от всех утомительных ритуалов, которыми неродовитые карьеристы вынуждены доказывать свое усердие.
Скажем, двадцативосьмилетний Алексей Рогозин, сын вице-премьера Дмитрия Рогозина, никогда не должен был, нарядившись свиньей, вламываться в супермаркеты или захламлять интернет нудной проначальственной болтовней. Надо было просто следовать за служебным продвижением Рогозина-старшего и снимать карьерные дивиденды с каждого его очередного шага наверх. Полученный этим летом пост главы Федерального казенного предприятия «Алексинский химкомбинат» — совершенно естественный статус для молодого аристократа, полностью соответствующий сегодняшнему рангу знатности его семьи.
Значит ли это, что простонародному, нетитулованному юношеству нынешняя чистка не дает карьерных шансов? Нет, не совсем. Со времен Василия Якеменко
для них организовано что-то вроде публично-политического бантустана. На специально отведенной площадке вполне можно прыгать, хотя и не очень далеко. Быть «хрюшами», борцами против безнравственности и иноземного влияния, мелкими доносчиками или просто болтунами. За все это полагаются некоторые бонусы. Но не доступ к широким карьерным тропам.
Даже если допустить, что высшая власть и в самом деле нацелилась на реальную кадровую революцию сверху, то ей для этого как минимум необходим серьезный провластный кадровый резервуар. А его почти что и нет.
Кремль, кажется, и сам смущен темнотой и убогостью собственных питомцев. Не говоря о том, что отдавать им что-то существенное просто жалко. А самим надавить на власть у них не хватает ни силенок, ни задора.
Карьерных активистов 30-х годов было очень много. Они клокотали энергией и готовы были не только подсиживать предшественников, но еще и упорно работать, и даже чему-то учиться. Нынешние слабее их по всем пунктам. Стать генераторами настоящей кадровой чистки им просто не по зубам. Они проваливают даже и те карьерные возможности, которые сейчас для них открылись. Какой-нибудь типичный для этого круга персонаж, скажем, думский депутат Костунов, один из немногих селигерских активистов, вознесенных на средненачальственный уровень, тут же подставляется неудачным доносом на Познера и комичными дифирамбами собственному интеллекту, якобы превосходящему среднероссийский. И так буквально с каждым из них.
И эти люди навязывают себя массам в качестве новых вождей? Даже сам чиновный аппарат при всей своей гнилости и неуверенности в себе почти открыто их отторгает, поскольку чувствует, что они прогнили еще больше, чем он.
С такими кадрами 37-й год, пожалуй, не повторить, даже если и есть желание. Таким не допрыгнуть, даже если бы и было, куда. Верхушечная кадровая революция, на близость которой так настойчиво намекает начальство, скорее всего, пополнит коллекцию симулякров путинской эры. В этом и ирония десятых годов XXI века. Сама всерьез обновить свои кадры система не может. А ждать, пока нынешние кадры превратятся в геронтократов, как это было с выдвиженцами 30-х, не сможет страна.
