Цивилизация
Как-то во время общения с населением премьера Путина в прямом эфире директор школы в селе Аксенове-Зиловском сказала ему: «Вас все боятся!» Было даже не вполне понятно: то ли это народная похвала такая, то ли порицание, случайно проскользнувшее на ЦТ. Это выглядело не более чем констатация факта. К этому моменту Путин уже достиг своей цели — сформировал имидж сильного человека, про которого всякие газетные щелкоперы писали то ли как о мачо, то ли о мужественности с некоторой долей брутальности, то как про альфа-самца, то в контексте «твердой руки» и «трудного» переговорщика.
С именем Путина оказались неразрывно связаны внутренняя война в Чечне и внешняя с Грузией, непрерывные газовые войны по всему периметру госграницы, последовательное запугивание олигархов — от посадки Ходорковского и Лебедева до обещания «прислать доктора» на «Мечел». Тот «доктор» сразу обвалил фондовый рынок и показал всю эфемерность права частной собственности в России...
Потом, взяв «дело ЮКОСа» за образец, правоприменители умело «разобрались» и со многими другими компаниями, в том числе в среднем и малом бизнесе: в стране начались массовые посадки предпринимателей, поднялась невиданная ранее волна коррупции и рейдерства...
Конечно, клевреты, не моргнув глазом, готовы доказывать недоказуемое: мол, приговор по «второму делу ЮКОСа произведет благоприятное впечатление на иностранных инвесторов» и «это мощный позитивный сигнал, что в России можно инвестировать». Но таких буйных мало, а их логика понятна только им самим.
Можно без устали твердить про административные барьеры и все время их снижать. Но зачем через них перепрыгивать, если конец один: придет дядя, который скажет, что у тебя хороший бизнес, вот только его владелец подкачал, а на примете есть куда как лучше… И если будешь ерепениться, так, глядишь, и с родственниками не скоро увидишься, если увидишься когда-нибудь.
После этого «нехороший» бизнес, конечно, будет имитировать бурную деятельность, но на полноценное сотрудничество с властями никогда уже не пойдет: все будет тянуть резину, оговаривать разные условия, минимизируя свои риски, чтобы сохранить ситуацию под контролем. А там, глядишь, когда-нибудь Россия изменится и будет построена политическая система, обеспечивающая верховенство закона. Вот тогда и можно будет начинать полномасштабную работу. А пока лампочка горит вполнакала, работа — спустя рукава, экономический рост в 3—4% ВВП. Да и то лишь благодаря мировым нефтяным ценам, которые от нас не зависят…
Имидж сформирован, и никуда от него не денешься.
Сегодня, когда в ходе нынешней президентской кампании слышишь суетливое славословие в адрес одного человека, который спас целую страну, часто даже непонятно — это так за него агитируют или дискредитируют, доводя ситуацию до логического абсурда.
То, что для очередного соратника составляет предмет гордости, то для других — признание как минимум постыдное, а как максимум — выглядит нарушением закона.
Весной прошлого года, встречаясь с жителями Басманного района г. Москвы, руководитель московской общественной приёмной председателя партии «Единая Россия» Николай Гончар на вопрос, нет ли раскола между первыми лицами государства, уверенно ответил: «Никакого раскола между президентом и премьером нет. Просто определенные силы сознательно стараются вбить клин. Это прежде всего бюрократы, недобросовестные политики и бизнесмены… Для этих людей страх в нашей стране имеет фамилию, имя и отчество: Владимир Владимирович Путин».
Казалось бы, имея таких друзей, и врагов не надо: противопоставить премьера сразу и бюрократам, и бизнесу, и «недобросовестным политикам» — это надо было постараться. Как говорится, «с кем же вы останетесь?». А тут еще и этот «страх»… Представил своего кумира жупелом? Однако пришли выборы, и в составе народного штаба по Москве кандидата в президенты Владимира Путина все тот же депутат Госдумы Гончар Н. Н. Значит, когда именем начальника пугают, это не только совсем не больно, но даже приветствуется. Такова российская традиция: «бьет — значит, любит» да «с нами надо построже»…
И зазвучала, как набат, вся эта непривычная для мирного времени терминология, сопровождающая выступления Путина: фронты, штабы, враги, «отстоим», «победим», теперь вот даже «умрем под Москвой»…
Вот и режиссер Никита Михалков туда же: «Мы видим и слышим, с каким истерическим ужасом наши, условно говоря, друзья по другую сторону границы боятся и трепещут перед возможностью увидеть Путина вновь президентом. И именно поэтому лично я буду голосовать за Путина», — а против Путина будут голосовать «только те, кто против интересов России». Кто не с нами, тот против нас! Не диалог, а «страх и трепет» как цель и символ российской государственной политики последних лет?
На днях в Сарове Владимир Путин встречался с экспертами по национальной безопасности и укреплению обороноспособности страны. Зашел разговор про возможность серьезного нажима на Россию со стороны США. Путин возразил: «Постоянный диалог идет: что-то нам не нравится, что-то им... Думаете, неоконсерваторы придут и начнут закручивать гайки? Дозакручиваются, у них резьба лопнет. Затратная стратегия и неэффективная». Т. е. диалог все-таки лучше, чем закручивать гайки? Или это только у них там, за бугром, резьба может лопнуть, а наша резьба — она, как вы догадываетесь, ни за что и никогда! И ее можно крутить, не опасаясь аварии?
Медицинский факт состоит в том, что имидж Путина сформирован, и он воспринимается предпринимательским сообществом как элемент устрашения.
Страх может быть терпимым и даже продуктивным в условиях краткосрочной мобилизации, но не может быть источником долгосрочного роста. Под дулом пистолета деньги можно только отобрать, но их нельзя заставить инвестировать. Особенно вдолгую. Пуганые предприниматели свои деньги в инвестиционные проекты не вкладывают. Потому страна с таким лидером обречена на прозябание, на вялое экономическое развитие, которое никак не соответствует ее потенциалу.
Путин все больше и больше становится жертвой собственного «силового» имиджа. Тут уж надо было раньше выбирать: либо полководец, разящий врагов и расстреливающий дезертиров, либо коммерсант, который обменивает шило на мыло… Попытка снять, может быть, и надоевшую ему самому приросшую маску уже вряд ли возможна. Вот не успел Михаил Прохоров заметить, что Россией должен руководить не царь, а профессиональный менеджер, как тут же глава Татарстана Рустам Минниханов на встрече с представителями местных СМИ заявил, что нашей «стране нужен царь». Этакий хозяин-барин, который кого хочет — казнит, кого хочет — милует? Россия, XXI век на дворе…
Поэтому есть только два варианта дальнейшего развития событий: полное «инвестиционное перерождение» национального лидера, полная смена образа «злого следователя» на «доброго следователя» или его отход от дел и появление во власти на первых ролях таких персон, с которыми у бизнеса хотя бы в принципе могут быть связаны определенные надежды. С нынешним своим имиджем Путин обеспечить приток частных капиталов, создать нормальный бизнес-климат в стране и т. п. попросту не может. «Кошка, однажды усевшись на горячую плиту, больше на нее не сядет. И на холодную тоже», — как говорил Марк Твен.
Знаменитый экономист Нуриэль Рубини намедни совершил хождение за три моря, чтобы объехать страны БРИК и сравнить их между собой. После посещения России и встречи с Владимиром Путиным он вдруг предложил заменить Россию в четверке БРИК, например, на Индонезию или Турцию. Видимо, положение дел в нашей самой стабильной стране его как-то не впечатлило. А на недавнем ежегодном Всемирном экономическом форуме в Давосе с ним солидаризировался президент Eurasia Group Ян Бреммер, который самой большой бедой России назвал неэффективную власть. «Она слишком сосредоточена в одних руках, она неэффективна, непрозрачна, коррумпирована, — пояснил Бреммер. — Удивительно, но Россия сильно отстает от конкурентов, даже несмотря на свои колоссальные ресурсы».
Рубини, скорее в силу профессиональной инерции, посоветовал привлекать больше прямых инвестиций, увеличивать расходы на инфраструктуру, наращивать конкурентоспособность экономики, следить за соблюдением бюджета, а также ускорить реформу политической и судебной системы... Ему есть с чем сравнивать. Вот, например, Бразилия после кризиса привлекает повышенное внимание инвесторов тем, что у нее сложился имидж «стабильной, демократической, быстрорастущей страны с молодым и растущим населением, средним классом и с невысокой государственной и частной долговой нагрузкой».
То ли дело Россия с ее «возвращением государства в экономику», коррупцией, стареющим населением и средним классом, который, оказывается, состоит не из уважаемых граждан, а сплошь из «сетевых хомячков» и «норковых революционеров», которые на заграничные деньги да «с жиру» затевают «оранжевые» бунты… Примерно такие высказывания о российском среднем классе довелось за последнее время неоднократно слышать из уст фаворита президентской гонки. Сгоряча, что ли, в азарте предвыборной борьбы? Ведь
в своей третьей программной статье именно Путин поставил такой диагноз российским болезням, с такой пронзительной четкостью формулировок, какая никакому «бледно-оранжевому Рубини» не снилась.
Так, на вопрос, где взять капитал для развития страны, кандидат-премьер-президент без экивоков сам же и ответил: «Главная проблема — недостаток прозрачности и подконтрольности обществу в работе представителей государства, от таможенных и налоговых служб до судебной и правоохранительной системы. Если называть вещи своими именами, речь идет о системной коррупции». Т. е. представители государства мечутся по стране в поисках поживы, а коррупция в условиях укрепления вертикали власти окончательно сложилась в систему.
Для особо непонятливых Путин пояснил: «Ты можешь заплатить больше или меньше в зависимости от степени «расположения» к тебе определенных людей внутри государственного механизма. Рациональное поведение для предпринимателя в этом случае — не соблюдать закон, а найти покровителей, договориться. Но такой «договорившийся» бизнес, в свою очередь, будет пытаться подавлять конкурентов, расчищать себе место на рынке, используя возможности аффилированных чиновников налоговой, правоохранительной, судебной системы, вместо того чтобы повышать экономическую эффективность своих предприятий».
И, не останавливаясь, вынес вердикт: «Деловой климат в стране, ее привлекательность для долгосрочного помещения капиталов все еще являются неудовлетворительными. За последние несколько лет по инициативе президента Медведева мы начали целый ряд реформ, направленных на улучшение делового климата. Но заметных сдвигов пока не произошло». Нужно что-то еще говорить?!
Заключительный аккорд выглядел почти как политический экстремизм: «Мы должны изменить само государство, исполнительную и судебную власть в России. Демонтировать обвинительную связку правоохранительных, следственных, прокурорских и судейских органов. Исключить из уголовного законодательства все рудименты советского правосознания, все зацепки, которые позволяют делать из хозяйственного спора уголовное дело на одного из участников».
Государству жизненно нужны частные инвестиции (чтобы отечественные капиталы не бежали за рубеж, чтобы иностранные приходили в страну) — к властям, наконец, пришло осознание, что на бюджетных, не слишком эффективных вливаниях далеко не уедешь.
Говорят, рабочая группа вице-премьера Дмитрия Козака предложила создать в новом правительстве специальное министерство по привлечению инвестиций. А до того заговорили об инвестиционном омбудсмене в России. Но все это только бюрократические частности.
Пока государство сказочным образом не изменилось и в нем на полную катушку работают «обвинительная связка» и «рудименты», правят бал те самые чиновники, которые все эти годы являлись носителями этих «связок» и «рудиментов», что будет делать инвестор со своими деньгами и «растворенными» в них новейшими технологиями? Закапывать их на Поле Чудес в Стране Дураков? Нет уж, увольте! Вменяемый инвестор подождет, пока страна не изменится, как завещал ему Путин, как учит «Единая Россия».
