Цивилизация
Говорят, что при СССР лучше всех жили в Грузии. Тем не менее, когда волна национализма прокатилась по Союзу, Грузия одной из первых (наравне с балтийскими республиками) стала бороться за независимость. Немудрено, что грузинские амбиции вызвали разочарование и озлобление в Москве.
То, что грузины не оценили привилегии, которыми (как считалось) они пользовались при советской власти, было их проблемой, но вот то, что они повернулись спиной к братской России, которая (как она считала) так много сделала для единоверного народа, нельзя было простить.
Как известно, Грузия понесла огромные потери в 90-х: война в Южной Осетии, гражданская война, война в Абхазии, экономический коллапс. Все эти испытания объясняются не только дефицитом политической культуры и отсутствием элементарного знания принципов рыночной экономики, демократии и вообще государственного управления со стороны Грузии, но еще и тем, что в Москве не простили Грузии «отступничества» и довольно жестко сыграли на всех ее слабостях.
Но 20 лет назад в Грузии никак не осознавали, насколько опасным и трудным мог быть путь к независимости. На митингах не только серьезно рассуждали, как страна может прожить за счет только боржоми и грузинского чая, но и призывали войти в НАТО, не теряя ни дня. На осетинскую и абхазскую автономии смотрели отчасти как на недоразумение. Права абхазцев на автономию признавали все, но в то же время никак не понимали, почему это у абхазцев появилась претензия на большее. Они составляли меньшинство в самой Абхазии и при этом имели свой университет, телеканал и даже союз композиторов. В общем, становилось ясно, что страну ожидали кое-какие осложнения, но думалось, что их можно было легко преодолеть. Ведь «мы, грузины, можем все!» (как говорит брадобрей Бенджамину Глонти в фильме «Не горюй»).
Грузины жили лучше всех при СССР, значит как-нибудь прожили бы и без СССР, и без «старших братьев» (как тогда называли русских).
Жить в условиях разлагающегося режима никому больше не хотелось. Молодые люди увлекались западной культурой и зачитывались Ильей Чавчавадзе, отцом нового грузинского национализма, который в царской империи боролся за права своего народа. К сожалению, мало кто обращал внимание на другую сторону творчества и деятельности Чавчавадзе. Ведь он не только обличал уродства царского самодержавия, но и остро критиковал пороки грузинского характера – праздность и лень, которые особенно развились как раз в условиях Российской империи. А после самодержавия Грузия вместе с другими испытала особенности коммунистического режима, что тоже не способствовало позитивному развитию.
Когда к концу 1991 года СССР стали разваливать сами «старшие братья» вместе со «средними братьями», грузины уже успели не только избрать свой парламент и объявить независимость, но и с оружием в руках начать выяснять, кто среди них самый главный.
Решение, принятое в Беловежской пуще, застало Грузию в разгар противостояния, которое скоро переросло в полномасштабную гражданскую войну. Воевали против правительства, которое сами же выбрали, по нескольким причинам: оно оказалось некомпетентным и авторитарным. Авторитаризм же в Грузии никогда не выносили — властям подчинялись неохотно, особенно советским.
Возможно, поэтому феномен так называемых «воров в законе» приобрел в Грузии угрожающие масштабы: лучше воровские законы, чем советские. Неслучайно после «революции роз» новая политическая элита помимо других дел в первую очередь занялась как раз ворами в законе и отправила их всех за решетку или за пределы страны. При наличии параллельного правового поля, и уж тем более воровского, невозможно построить правовое государство.
И вот получилось так, что если грузинам жилось в СССР чуть ли не лучше всех, то после выхода из СССР им пришлось чуть ли не хуже всех. Гражданская война и проигранная война в Абхазии имели тягостные последствия. Исчезли иллюзии и амбиции, наступили хаос, коррупция, бедность. Москва поддерживала абхазов во время войны, и пути России и Грузии разошлись. К русским относились тепло (что сохранилось даже после войны 2008 года), но вот к российской политике стали относиться настороженно и с еще большим недоверием, чем раньше.
Возможно, все могло быть гораздо проще, если бы Грузия во время распада СССР продемонстрировала лояльность к Москве. Молодая страна избежала бы многих бед. Так поступили многие из бывших республик и, в отличие от Грузии, ничего не потеряли, а независимость все равно обрели. Но горячим и амбициозным грузинам такие тонкие игры претили. На приглашение в СНГ поначалу ответили гордым отказом, но на это все равно пришлось пойти после войны в Абхазии, причем на гораздо худших условиях. Равнение на Прибалтику тоже оказалось ошибочным:
в отличие от Литвы, Латвии и Эстонии Грузия не получила поддержку Запада, и к тому же грузины по сравнению с прибалтийцами оказались не очень готовыми к независимости. В результате стечения всех этих обстоятельств пресловутые 90-е годы Грузия пережила особенно тяжело.
Но и даже в те времена, когда тосковали по электричеству и центральному отоплению, совсем не скучали по памятникам Ленину и речам Брежнева (да и Горбачева тоже). Когда узнавали, что в той же России кому-то хотелось обратно в СССР, то удивлялись – зачем? Возможно, из имперских амбиций? Иначе это невозможно было объяснить. Эти сомнения особенно усилились в последнее время. Россия – страна богатая, и зачем ей СССР, если, как утверждается, она таскала за собою бедные советские республики? Для грузинского общества советская власть является злом, от которого пострадали все, и Россия, может быть, больше других. Так что становится еще непонятнее, почему в России тоскуют по СССР.
Сейчас 90-е годы вспоминают как потерянное время. Если тогда казалось, что разрухе не будет конца и независимая Грузия будет жить гордо, но бедно, то сейчас стало понятно, что виновата была некомпетентность и отсутствие элементарной политической воли. Если так, если можно, при желании, многого добиться, то нужно требовать еще большего от правительства... но оказывается, что тут не все так просто.
К двадцатилетию развала СССР Грузия сильно изменилась и во многих отношениях освободилась от советского наследия. Разгул чиновников и коррупция стали достоянием прошлого (и теперь даже кажется, что это навсегда), криминал практически ликвидирован, появляются автобаны и торговые центры, свет и газ больше не отключают... Но ведь за все это надо платить, что не все в Грузии могут себе позволить. Многие граждане, которым была обеспечена работа при СССР, за последние 20 лет так и не приспособились к новой реальности, а государство не может (да и не очень хочет) на них тратиться. Ведь нужно инвестировать в будущее и укреплять за страной вновь обретенную функцию торгово-транспортного узла и туристического рая. Жить стало лучше, но работы точно не поубавилось, как раз наоборот. Так что нужно требовать не только от правительства, но и от самих себя тоже.
В 90-е годы исчезли иллюзии, но вот те пороки, которые критиковал Илья Чавчавадзе, никуда не девались. К двадцатилетию развала СССР становится ясно, что от этих пороков нужно срочно избавляться.
Нынешнее правительство жестоко карает за любое нарушение закона, и это тоже не всем нравится. Ведь до развала СССР у грузин своего государства не было почти 200 лет (за кратковременную независимость 1918–1921 годов не многое можно было изменить), опять же все это время приходилось подчиняться чужим, и это не нравилось. Грузия стала независимой, но неподчинение по инерции осталось. Если не хочешь обратно в СССР, то надо учиться, надо много работать и надо подчиняться закону. При СССР, чтобы быть богатым, не обязательно было учиться и много работать – достаточно было красть казенные деньги, то есть как раз нарушать закон, что, впрочем, особенно хорошо удавалось грузинам.
С этим вызовом для обычных грузин тесно связан вызов для грузинского государства и государственности: нужно довести до конца реформы и ускорить демократизацию. Реформы нынешнему правительству удались, но удались за счет концентрации власти. Приближаются выборы, которые, как всегда, называют ключевыми для современной Грузии. На этот раз истекает второй срок харизматичного Саакашвили.
Готова ли Грузия обходиться без харизматичных лидеров и жить так, как живут в Европе (куда Грузия так стремится), – при обычных политиках, при обычном парламенте и обычном правительстве? Ответ неоднозначен.
В стране все еще не окреп средний класс, безработица остается проблемой, что влечет недовольство граждан; недалеко от столицы стоят русские танки. Нынешняя политическая элита стремится довести до конца реформы, но для этого ей нужно будет обновляться, чтобы оставаться конкурентоспособной и легитимной; при этом оппозиция все еще слаба и так и не предстает конструктивной альтернативой...
Ну и так далее, и тому подобное. Все это обычные вызовы для новых демократий, правда с некоторой национальной окраской и драматизмом повседневной реальности. Но время делает свое дело. Люди постепенно зреют как граждане нормальной страны, подрастает новое поколение, которое уже ничто не связывает с историей двадцатилетней давности. С позиции Грузии можно сказать, что 20 лет – это недостаточный срок для построения европейской демократии, но этого достаточно, чтобы построить функционирующее государство, свободное от советских бюрократических механизмов. А через 20 лет уже подоспеет совершенно новое поколение...
Автор — профессор Грузинского института общественных дел
