Цивилизация
Освобождение российского летчика Виктора Садовничего и его напарника из Эстонии Алексея Руденко таджикским судом нужно, конечно, приветствовать. Это весьма редкий случай, когда Россия применила свое влияние, чтобы спасти своего гражданина от явно чрезмерного наказания, пусть он и работал на фирму с, мягко говоря, непростой репутацией (к Rolkan Investments Ltd, очевидно, будут еще претензии). Другое дело, что
этот успех был достигнут не из-за внимательности МИДа к бедам сограждан за границей, а благодаря скандалу в прессе. Да и эффективные рычаги тоже оказались не в руках дипломатов, а в руках Федеральной миграционной службы да Роспотребнадзора.
Тем не менее, как могла и где могла, Россия силу показала. Однако называть достигнутый результат правовым, а не административным и политическим, как это делает председатель думского комитета по международным делам Константин Косачев, – лукавство. Кассационная инстанция в Таджикистане снизила срок приговора летчикам таким образом, чтобы их можно было сразу выпустить, но сделала это по представлению прокуратуры. А ведь та же прокуратура совсем недавно настояла на 8,5 годах заключения. То есть наш успех – это не плод состязательного процесса, в котором могли бы сыграть роль предоставленные Россией и презентованные нанятыми ею адвокатами аргументы, а решение, принятое вне судебной процедуры. Именно административно-политический результат. Результат высылки мигрантов.
Глава Таджикистана Эмомали Рахмон, с одной стороны, не раз ставил Кремлю палки в колеса, что в коммерции, когда выкинул из республики «Русал», что в других вопросах. С другой стороны, осуществленный Россией удар по таджикским иммигрантам – это удар по всей экономике Таджикистана. По слухам, не исключены и совсем уже непубличные договоренности вроде обмена летчиков на наркокурьеров из рахмоновского клана.
Возможно, что на ближайшее время Рахмон в итоге станет более договороспособным, чем раньше. Но такие сильнодействующие средства, хочешь не хочешь, а подрывают репутацию России вовне и накаляют обстановку внутри нее – прекращение антитаджикской кампании вовсе не все здесь воспримут с радостью.
И такие средства невозможно применять на регулярной основе. А между тем судьба нашего летчика, при всем сочувствии, является только деталью комплекса тамошних проблем – граница с Афганистаном, военная база, и т. д. Не говоря уже о том, что Путин провозгласил курс на включение Таджикистана в новое объединение во главе с Россией – Евразийский союз.
Если принимать всерьез интеграционные устремления идущего на очередной президентский срок Владимира Путина, интересно, что за силу может использовать Россия для того, чтобы стать центром такой интеграции. Что это – жесткое доминирование, мягкое влияние или кулуарные договоренности, подкрепленные административными решениями? Похоже, что первые два варианта работают очень плохо. Во всяком случае, даже в микроскопической Южной Осетии, защищаемой нашими штыками, и в Приднестровье, где тоже в силу истории должны быть сильны пророссийские настроения в политике, силовые и пропагандистские методы дают сбой. Остается закулисный торг. А его результаты недолговечны.
Путинский проект создания Евразийского союза предусматривает объединение в некую структуру вначале России, Белоруссии и Казахстана, а затем и Таджикистана с Киргизией. Недавно мы узнали, что Белоруссия будет получать российский газ со скидкой в 50%. Это после того, как тот же Путин годами говорил, что Минск для «Газпрома» — еще один клиент и должен платить по «рыночным» ценам. Щедрость по отношению к Александру Лукашенко, возможно, будет оправдана с точки зрения Кремля, если он со своей стороны будет исполнять подразумевающиеся договоренности. Но Лукашенко известен изворотливостью при их истолковании, и гарантий, что он их будет придерживаться в том смысле, который вложен изначально, никаких. Вот и получается, что
взаимодействие России с окружающими республиками, в котором вроде бы напрашиваются естественные интеграционные процессы – и в силу общности исторических судеб, и по экономическим основаниям, – превращается в торг бюрократий и их вождей.
И раз за разом в этом взаимодействии случаются провалы, потому что бюрократии своекорыстны, а вожди озабочены только личной властью. На таком фоне освобождение Виктора Садовничего путем мобилизации российских силовых ведомств выглядит не просто победой, а как бы не пиком всех усилий по созданию Евразийского союза.
