Цивилизация
В наступившем учебном году учить историю России будут еще по разным учебникам. Но возможно, что уже скоро появится одна книга на всех: призыв президента найти «единые подходы» в освещении истории в школьных учебниках (Дмитрий Медведев назвал это «проблемой консенсусных точек»), судя по развернувшейся дискуссии и жару, с которым эту идею подхватила «Единая Россия», услышан.
Теоретически единый учебник по истории – это хорошо и правильно. Потому что история, как и всякая научная и учебная дисциплина, должна, с одной стороны, познавать истину. С другой – учить школьников и студентов тому, что правильно и истине соответствует, а не набору еретических воззрений и нелепых, дилетантских либо просто рассчитанных на эпатаж суждений.
Что Суворов был женщиной, а Пересвет – любовник Сергия Радонежского. Что Кутузов – эротоман, весь 12-й год таскавший в своем штабе гарем из несовершеннолетних красавиц, а Ленин – немецкий шпион. Что Александр Невский ни в каком Ледовом побоище не участвовал, а ГУЛАГ прошли десятки миллионов людей. Что XX век — не век высочайшего мирового могущества России (СССР), а ее «антропологическая катастрофа». То есть утверждать все, что придет в голову. Главное, чтобы было не так, как принято считать.
Плохо, если это просто публично провозглашается. Еще хуже, если этому учат в школе от имени официальной науки и государства. Потому что
историческое сознание – основание гражданского самосознания. И фрагментация и дезорганизация этого сознания есть разрушение и деформация этого самосознания.
Обучение истории не только учит, оно и формирует личность. И гражданина страны.
История страны есть некий пройденный этой страной и ее народом путь. И поскольку эта страна и этот народ существуют, постольку это означает, что они прошли его успешно и у них есть предмет для гордости.
И в этом отношении преподавание истории, особенно в школе, должно работать на формирование гражданской и национальной гордости за свою страну и ее историю. Тем более что это правда: раз народ в истории состоялся и все испытания выдержал, значит, есть чем гордиться.
Другой вопрос, что возникает и потребность в уточнениях, чем гордиться — тем, что в истории твоей страны был Сталин, или тем, что память о нем официально низвергли. И среди ученых, и среди политиков есть на этот вопрос полярно разные ответы. Хотя в конечном счете критерий истины все же практика: вот когда успехи были больше, тем и гордиться нужно.
При этом есть и другие проблемы. Одна – это то, что и в эмпирических науках есть разные точки зрения и гипотезы. И даже в точной науке математике утверждение, что две параллельные линии не пересекаются, верно лишь в рамках Евклидовой геометрии.
И потому в преподавании истории, во-первых, нужно изначально указывать на пределы применения той или иной теории, а во-вторых, давать относительно общепринятую трактовку. И уж, во всяком случае, не ту, которая разрушает общее позитивное восприятие отечественной истории и судьбы страны. Другая проблема – это то, что
не может быть единой трактовки истории, в первую очередь новейшей, там, где существует раскол общества по оценке ключевых исторических и политических событий.
При этом нужно понять и признать, что пытаться единым учебником истории навязывать нужную на данный момент власти и политически выгодную ей трактовку тех или иных событий бесполезно. Особенно если в обществе существует массово укорененная и опирающаяся как на традицию, так и на развернутую историческую аргументацию иная точка зрения и иная (по сравнению с официальной) трактовка.
В этом случае общество и внешкольное окружение с той или иной степенью эффективности будут переламывать школьно-государственную версию и тем самым разрушать доверие к школе как таковой. Там, где родители ученика аргументированно уличат школу во лжи по истории, там ученик не поверит школе и в вопросах физики. И просто перестанет воспринимать все то, что ему будут там говорить.
То есть если и создавать единый учебник по истории, то такой, чтобы ему верили. И, чтобы он не превратился в ЕГУИ (единый государственный учебник истории) в смысле «пособие для сдачи ЕГЭ», он, представляется, должен опираться на следующие базовые принципы.
Первый: он должен быть ориентирован на формирование позитивного восприятия пути, который прошла страна, и гордости ее победами, что не исключает показа противоречий развития и цены, которую приходилось за победы платить. Только с позиций, не подвергающих сомнению то, что это были не поражения, а именно победы, которыми нужно гордиться. И чем выше была цена, тем выше и значимость такой победы, и право на гордость за нее.
Второй: он должен максимально выявлять и безальтернативно подавать те факты и события истории, по которым существует консолидированная оценка значимо большей части общества. Победа в Великой Отечественной войне и ее историческое значение, восстановление страны после разрушений, вызванных гитлеровским нашествием, восстановление и реконструкция народного хозяйства и превращение страны в мощную индустриальную державу, освоение космоса и развитие науки – все это должно подаваться в единой трактовке, не допускающей и разоблачающей альтернативные толкования.
Третье: вопросы, по которым существует раскол в общественном сознании (события 1937 года и роль Сталина, Гражданская война и коллективизация, экспромты Хрущева и проблемы того, что принято называть «застоем», трагедия «перестройки» и т. п.), должны подаваться именно как вопросы, по которым нет единого мнения, с указанием на это и изложением сути основных противостоящих версий. Четвертое:
общая линия преподавания и трактовки событий должна вписываться в основные параметры конституционного устройства страны.
Если Россия – это демократическое государство с республиканской формой правления, значит школьная история принимает за аксиому, что демократия (в ее сущностном, а не постмодернистском понимании), то есть власть большинства, руками самого большинства и в интересах большинства, и борьба за нее народов России на протяжении веков – это хорошо. А самодержавие и подавление этой борьбы имущими и элитой – это плохо.
Если Россия – республика, значит республика – это хорошо, а абсолютизм и монархия – это, при прочих равных, плохо. То есть борьба в истории против самодержавия (начиная с известного момента — момента создания единого централизованного государства) – это хорошо, а подавление этой борьбы – это плохо. И соответственно, свержение монархии и самодержавия – это хорошо, а контрреволюция – это плохо.
Если Россия – светское государство, то клерикализация общества и вмешательство церкви в его дела – это плохо.
Если Россия – социальное государство, то борьба трудящихся за свои социальные и экономические права – это хорошо, как и отстаивание интересов бедняков и неимущих трудящихся, а борьба против них – это плохо.
То есть преподавание истории должно подтверждать значимость основных базовых параметров современного российского государства, закрепленных в Конституции.
Точно так же, как оно должно показывать и подтверждать значимость и самоценность такой закрепленной в Конституции цели и ценности российского государства, как «создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». И показывать российскую историю как историческое движение – с прорывами и откатами – к этой цели.
