Цивилизация
Законопроект, дающий Госдуме основания требовать запрета на въезд в Россию нежелательных иностранцев, получил поддержку всех фракций нижней палаты. Это, очевидно, означает высокую степень согласия с предлагаемыми мерами. Предполагается, что они расширят возможности преследования «иностранцев, причастных к ущемлению прав, свобод и интересов граждан РФ, находящихся или оказавшихся за рубежом под незаконным прессингом государства страны пребывания». И все бы ничего, поскольку один из признаков величия державы — готовность защищать своих в любой точке земного шара всеми доступными методами.
Однако есть подозрение, что дело тут не в этом. Это подозрение подтверждается откровенными, как обычно, активистами партии ЛДПР: возглавляющий фракцию в Думе Игорь Лебедев прямо заявил, что законопроект — «наш адекватный ответ на действия Запада, в том числе госдепа США, которые составляют некие «черные списки» российских граждан — судей, работников правоохранительных органов, должностных лиц». То есть не результат искренней озабоченности несправедливостями, выпадающими на долю обвиняемых властями США в контрабанде оружия и наркотиков Виктора Бута и Константина Ярошенко, а средство поддержания международного паритета в части обмена публичными оскорблениями.
С практической точки зрения у органов безопасности и МИД России более чем достаточно полномочий, чтобы блокировать въезд в страну неугодных. И для упоминаемой в проекте возможности арестовать счета и заблокировать бизнес в России никаких дополнительных усилий от парламента не требуется.
Уильяма Браудера ведь оставили без визы и возможности вести операции в России без подобных формальностей. В пояснительной записке, впрочем, сказано, что дело в «публичном санкционировании государственных действий» такого рода. Ключевое слово здесь, разумеется, «публичное». Конечно, это все попытка дать симметричный ответ на историю с больно уязвившим отечественную бюрократию «списком Магнитского». Но симметрии не получается.
В проекте речь идет о защите прав российских граждан за рубежом, а по словам его инициатора Максима Мищенко, также и тех, чьи права были попраны внутри России, но зарубежными дипломатами (как в случае со сбитым машиной американского консула Александром Кашиным). Это совершенно не похоже на попытки запретить въезд в США или ЕС причастным к смерти Магнитского.
Симметрия возникла бы, если бы Российская Федерация таким образом защищала кого-то наподобие Анжелы Дэвис — да хоть капрала Брэдли Мэннинга, например, которого при желании можно объявить политзаключенным.
Но для таких действий нужна большая смелость, чем та, которую готовы проявить наши парламентарии.
Кроме того, трудно представить себе, чтобы прокуроры и сотрудники американских спецслужб могли сильно пострадать от применения указанных в проекте закона норм. Да, Россия с ее высокими нормами извлечения прибыли привлекает деловых людей, далеко не все из которых ведут прозрачный бизнес. Но законопроект направлен не против них (с ними, понятное дело, можно разбираться и так). А вот за правительственными чиновниками Запада поведения, характерного для их российских коллег, — размещения своих активов в России, стремления обустроить здесь семью — не замечено. И поэтому предлагаемые санкции никак не смогут сыграть роль дубинки.
Впрочем, не стоит забывать и о том, что так обижающие отечественную элиту маневры вокруг «списка Магнитского» в США, да и в ЕС тоже до сих пор в большей степени риторика, а не суровая реальность, препятствующая обзаведению счетами на Западе или обучению там детей чиновников. Российская оппозиция, тем не менее, придает западным «черным спискам» вполне серьезное значение. И это понятно: пусть даже их составление не имеет практических последствий — оно играет символическую роль.
Принято считать, что подобными шагами Запад способен оказывать давление на российские власти. Нервозность российских чиновников это подтверждает — они рассматривают такие действия как потенциальную угрозу собственному благополучию. Но попытка отвести угрозу, напугав Запад составлением «противосписков», выглядит совершенно беспомощной.
Отечественные жертвы западных репрессий на символ сопротивления не тянут.
Именно поэтому вроде бы небезосновательные усилия по защите прав граждан России за рубежом приобретают характер «симметричного ответа», не являющегося ни симметричным, ни ответом.
