Цивилизация
На официальном сайте Совета судей РФ опубликовано важное сообщение: созывается VIII Всероссийский съезд судей, который завершит свою работу аккурат к парламентским выборам.
Съезд судей, надо сказать, это такая штука, которая задает тенденции. Если даже бегло просмотреть материалы предыдущего высокого собрания (в 2008 году), там все видно: какой дорогой собирается идти Конституционный суд, какой – Высший арбитражный, например. А на грядущем съезде станет понятно, концепция которого из двух главных юристов страны ближе к сердцу сообщества — «Хватит кошмарить» или «Где посадки?».
Как известно, российский суд носит обвинительный уклон: на сегодняшний день оправдательных приговоров 0,5%. С этой цифрой — и уж тем более с этой оценкой — категорически не согласен глава Верховного суда Вячеслав Лебедев. В интервью «Интерфаксу» он сказал, что «так называемые эксперты» неправильно считают: методика неграмотная. Однако
по любым методикам Россия занимает одно из последних мест в Европе по количеству оправдательных приговоров — хоть на душу населения, хоть по сравнению с общим числом вынесенных приговоров, хоть с учетом «особой формы» судопроизводства. Можно взять и другой показатель: оправдательные приговоры в нашей стране отменяются в 800 раз чаще, чем обвинительные.
Обратимся к работам заслуженных правоведов, а не каких-то «так называемых экспертов». И посмотрим, как обстояло дело в 1937 году, а также чуть раньше и чуть позже. Открываем «Историю советского суда» М. В. Кожевникова и читаем, что в РСФСР в 1935 году народными судами было вынесено 10,2% оправдательных приговоров, в 1936-м 10,9%; в 1937-м 10,3%; в 1938-м 13,4%; в 1939-м 11,1%; в 1941 году 11,6%. Не верится книжке 1948 года? Обратимся к современным исследователям: по данным заведующего кафедрой истории государства и права Уральской государственной юридической академии, специалиста по истории пенитенциарного права в России Александра Смыкалина, в 1942 году народные суды вынесли оправдательные приговоры в отношении 9,4% от всех привлеченных к суду лиц, в 1943 году 9,5%; в 1944 году 9,7% и в 1945 году 8,9%. Ровно по той же методике, которую применяют и Кожевников, и Смыкалин, сегодня оправдательных приговоров 0,5%. В 2009 году было 0,8%, а уж эти данные можно посмотреть на официальном сайте президента России.
Любопытствующих отошлю к работам А. Н. Фоменко и А. А. Демичева, которые изучают статистику оправдательных приговоров в дореволюционной России: в среднем 20%. Примерно столько же – 20% — оправдательных приговоров в европейских странах (К. Ф. Гуценко, Л. В. Головко, Б.А. Филимонов. Уголовный процесс западных государств. С. 277—278) – специально ссылаюсь на именитых ученых, хотя все эти данные легко извлечь из любого поисковика.
А теперь вспомним, кто эти счастливчики – наши современники, попавшие в полпроцента оправданий. На сегодняшний день таковыми пока нельзя считать выживших участников знаменитой охоты на архаров с участием бывшего полпреда президента в Госдуме Александра Косопкина, ибо пока оправдательный приговор райсуда оспорен. Зато оправданы вчистую полковник Владимир Квачков (дело о покушении на Чубайса), обвиняемые в пособничестве нападению на Кабардино-Балкарское управление наркоконтроля, обвиняемые в убийстве главного редактора русской версии журнала Forbes Пола Хлебникова, обвиняемые в убийстве министра по делам национальности, внешних связей и информации Дагестана и т. д. Причем вовсе не в 100% случаев решение принимали присяжные.
Еще немного судебной статистики: в республиках Северного Кавказа за 2007 – 2008 годы по делам о преступлениях террористической направленности были осуждены 19 человек, а оправданы 33 человека. А вот данные генпрокурора Юрия Чайки: он недавно возмущался, что в Уральском федеральном округе из «наркотических» дел в 2010 году менее 30% завершились обвинительными приговорами. Наркобаронов у нас не судят, только мелких сошек – почитайте, например, истории от Евгения Ройзмана, руководителя фонда «Город без наркотиков».
Реакция судей (или того же Чайки, или депутатов с сенаторами и прочих властей предержащих) на громкие разоблачения и скандалы всем известна: либо ее нет вовсе, либо эта публика начинает расправу с разоблачителями. Историю про Сергея Магнитского никому, наверное, напоминать не надо, а таких историй (не с таким трагическим исходом, хотя и Магнитский далеко не единственный) сотни.
В мае «Единая Россия» в едином же порыве провалила законопроект об амнистии осужденным предпринимателям, направленный в Госдуму от имени трех фракций. Они никого не хотят выпускать.
Хотя случаи, когда простые граждане добивались свободы даже для врагов государства, имелись везде и всегда, например в фашистской Германии. Широко известна история (написаны сотни книг, сняты десятки фильмов, в том числе знаменитый «Розенштрассе» Маргареты фон Тротты), когда немецкие женщины в 1943 году устроили «женский бунт на улице Роз» и добились освобождения нескольких тысяч евреев. Хотя шансов у них не было никаких: массовый арест был задуман лично Геббельсом как подарок фюреру к 54-летию, операция называлась «Фабрики», в результате Берлин должен был стать «свободным от евреев городом». Руководили операцией Адольф Эйхман и Алоиз Бруннер. С февраля 1943 года сотни женщин, взяв с собой детей, собирались у тюрьмы на Розенштрассе и требовали: «Верните нам наших мужей». На улице Розенштрассе в Берлине стоит памятник этим женщинам – этническим немкам, которые вышли замуж за евреев. Более того: двадцать пять евреев, которых уже депортировали в Освенцим, через две недели были возвращены в Берлин и тоже получили свободу. Все были освобождены нацистами вполне легально и получили соответствующие справки и удостоверения. Многие живы до сих пор.
Конечно, некорректно сравнивать современную Россию с СССР образца 1937 года, а уж тем более с фашистской Германией. У нас не расстреливают, а газ аккуратно экспортируют, не приберегая для газовых камер.
Но вот насчет обвинительного уклона судопроизводства – кажется, страна, руководимая двумя юристами с хорошим образованием, должна хоть немного руководствоваться правом. Или гуманизмом. Или хотя бы трезвым расчетом: сегодняшние цифры останутся в учебниках истории, а будущих их комментаторов проконтролировать, исключить из партии, а уж тем более посадить невозможно. Наши полпроцента – это уже не обвинительный «уклон», это кое-что похуже.
