Цивилизация
В ноябре 2010 года мы увидели преображенного президента Грузии. Создается ощущение, что у него открылось второе внешнеполитическое дыхание. Резолюция парламентской ассамблеи НАТО в пользу Грузии, личная встреча с Бараком Обамой в Лиссабоне в ходе работы саммита Североатлантического альянса (который даже Дмитрий Медведев публично назвал «историческим»), выступление в Европейском парламенте. Добавим к этому серьезные подвижки не только на западном, но и на восточном направлении. Речь идет в первую очередь о наращивании двусторонних отношений с Ираном (облегчение визового режима, открытие консульства Исламской Республики в Батуми, обсуждение выгодных инвестиционных проектов). И снова, как прежде, инициативы, следующие одна за другой. В этом ряду, пожалуй,
самые значимые – заявление о невозможности решении абхазской и югоосетинской проблемы силой и обращение к российскому руководству встретиться в любое время в любом месте без предварительных условий для обсуждения перспектив разрешения двух этнополитических конфликтов.
Спору нет, подобного рода идеи президент Грузии озвучивает не в первый раз. С завидной регулярностью они повторялись начиная с января 2004 года, когда Саакашвили выиграл свои первые президентские выборы. И с той же завидной регулярностью они перемежались с отнюдь не миротворческими действиями по «разморозке» конфликтов и провокациями (вспышка насилия в Южной Осетии в 2004 году, ввод подразделений армии и внутренних войск в Кодорское ущелье летом 2006 года). Хочется напомнить, что одна из «мирных инициатив» третьего грузинского президента прозвучала 7 августа 2008 года в канун отдачи приказа о «восстановлении конституционного порядка в Цхинвальском регионе». И сегодня мы видим в действиях Саакашвили серьезный пропагандистский и популистский подтекст. Надо показать миру, что Грузия – это добрая воля, а Россия – это агрессия. Тем паче, что неуклюжие действия российских дипломатов, повторяющих заклинание о невозможности «говорить с этим режимом», мультиплицируют успех такого мастера пиара, как Саакашвили.
В США и в ЕС мало знатоков нюансов кавказских конфликтов, а потому в памяти останется грузинский «миротворческий» пафос и угрюмые российские отговорки.
Тем паче, что среди американских и европейских политиков и экспертов немало сторонников некритического восприятия России, которая видится как «USSR light».
«Волшебник Миша»
Однако в данной связи первоочередной интерес представляет не анализ «языка вражды», используемого российской и грузинской стороной. Необходимо более четкое понимание тех причин, которые сделали нынешнее преображение Саакашвили возможным. Не менее важно и осознание возможных последствий его «второго дыхания». Не будем забывать, что первое напрямую привело к событиям «горячего августа» 2008 года. Говоря о нынешнем всплеске информационной активности грузинского лидера, известный британский эксперт Томас де Ваал назвал Саакашвили «волшебником Мишей». Что имел в виду политолог? По его словам, «два года назад, после поражения в августовской войне почти все, кто наблюдал за событиями, считали дни, которые остаются Саакашвили до окончания его пребывания на президентском посту. Сегодня он снова бесспорный лидер Грузии». В самом деле,
как бы мы ни относились к персоне третьего президента этой кавказской республики, практически все социологические исследования фиксируют рост его популярности внутри страны, в то время как оппозиция стабильно теряет очки.
И в этом кроется одна из двух главных причин нынешнего преображения Саакашвили. После 2008 года Запад резко снизил интерес к его персоне. До лета 2010 года Саакашвили посещал западные страны с неофициальными визитами. Не задались у него личные отношения и с Бараком Обамой. Американские же и европейские эмиссары внимательно следили за «генеральной репетицией» президентской кампании – первыми прямыми выборами мэра Тбилиси, которые прошли в конце мая нынешнего года. Легко заметить, что мягкая форма опалы для Саакашвили завершилась тогда, когда пост мэра столичного города, а также другие местные выборы команда третьего президента Грузии выиграла. В ходе этой кампании был и пресловутый административный ресурс, и неравные возможности в СМИ для кандидатов от правящего «Единого национального движения» и оппозиционных сил. Но в то же самое время оппозиция поборола сама себя. Ее претенденты вели борьбу на два фронта, то есть против ненавистного главы грузинского государства и друг против друга, отстаивая свое право быть самым лучшим демократом. Хотя слово «друг» в этом контексте вряд ли уместно. В итоге проиграли они, проиграла демократия.
Но Запад понял, что альтернативы Саакашвили в ближайшее время не существует. И вереница представителей США, ЕС, постсоветских республик (которые после 2008 года также избегали контактов с грузинским президентом) отправилась в Тбилиси сразу же, как это стало понятно. С 4 по 18 июля нынешнего года Грузию посетили госсекретарь США Хилари Клинтон, министры иностранных дел Франции, Люксембурга и Польши (соответственно, Бернар Кушнер, Жан Ассельброн и Радослав Сикорский), верховный представитель Европейского союза по внешним связям Кэтрин Эштон, президент Азербайджана Ильхам Алиев с супругой, вице-премьер Украины Сергей Тигипко.
Из тени в большой свет
Впрочем, вспышка нового интереса не объясняется исключительно внутренними факторами. К сожалению, у нас преобладает стереотипный взгляд на Грузию как на ничтожно малую величину с точки зрения военных ресурсов. В самом деле, кавказская республика не может сравниться близко не то что с российским военным контингентом на Северном Кавказе, но даже с командованием внутренних войск РФ в этой части нашей страны. Но если измерять ситуацию другими линейками, то все выглядит не так уж однозначно.
Почему НАТО так «нянчится» с Тбилиси? Да потому, что 925 грузинских военных служат в Афганистане (во французской и американской зонах ответственности). До 2008 года 2000 грузинских солдат были размещены в Ираке и принимали участие в военных операциях.
Поскольку страны НАТО крайне чувствительны к потерям, а европейские союзники Вашингтона крайне неохотно откликаются на призывы платить «налог кровью» в непопулярной войне, грузинская помощь превращается в важный фактор, а не только в набор пропагандистских клише. Тем паче, что Грузия имеет намного более низкий порог чувствительности к потерям, чем Германия, Франция и даже США. Авторитарный же стиль Саакашвили в данном случае НАТО не помеха. Напротив, он позволяет, если надо, наращивать военное присутствие в Афганистане без лишних дискуссий (в национальном парламенте Грузии так же, как и в России, не место спорам) и процедурных проволочек.
Кроме того, США и их союзники опасаются укрепления иранского фактора на Кавказе, стремясь удержать Саакашвили в зоне своего влияния. Кстати сказать, в Иране, несмотря на всю безудержную прозападную риторику грузинской стороны, даже в 2008 году не пытались порвать отношений с Тбилиси. В этом плане показательно мнение профессора Технологического университета Шариф в Тегеране Сейеда Джавада Мири о том, что «грузино-иранские отношения не зависят от американского определения региональных проблем», так как «в Иране есть понимание, что Россия стремится собрать все карты в руки и играть иранской картой перед США и Европейским союзом. В этой ситуации было бы мудро воссоздать разрушенные связи с игроками, которые исторически были частями Ирана и иранской зоны влияния, такими, как Грузия».
Таким образом,
совокупность внутренних (слабость и раздробленность оппозиции, отсутствие среди ее лидеров новых имен и новых идей) и внешнеполитических соображений (роль Грузии в афганской операции, опасения относительно наращивания иранского потенциала на Южном Кавказе) привела к тому, что Саакашвили получил возможность выйти из тени на свет.
Точнее, сразу в большой свет мировой политики. Встреча с Обамой в Лиссабоне стала не просто протокольным обменом любезностями, но и обсуждением Хартии о стратегическом партнерстве, подписанной уходящей республиканской администрацией в январе 2009 года. И это также неспроста. После поражения на промежуточных выборах в конгресс президент США должен учитывать новый расклад сил (в отличие от постсоветских республик, законодательная ветвь власти – это место жарких дискуссий) и играть на поле своих оппонентов. Его встреча с грузинским лидером в столице Португалии – демонстрация того, что он соблюдает преемственность геополитических приоритетов с прежней администрацией. Значит, у Саакашвили появляются возможности для наращивания своего пропагандистского давления. Это тот ресурс, который он может себе позволить. Именно с этой целью им отправлен в Вашингтон послом Темури Якобашвили, представитель группы «ястребов», который жестко и однозначно относится к абхазам и осетинам, как к «марионеткам Кремля». Показательно, что Стратегия по реинтеграции спорных территорий, которую разрабатывал господин Якобашвили, была презентована в Совете Европы, штаб-квартире НАТО. И имела к Сухуми и Цхинвали лишь опосредованное отношение. Последние преподносились Западу как послушные орудия Кремля, игнорирующие «добрую волю» Грузии.
Без романтики
Однако проблемы «второго дыхания» грузинского президента не только и не столько вопрос о восстановлении его добрых отношений с Западом. Возникает непраздный вопрос, учтет ли он свои прежние ошибки и не станет ли повторять сценарии прежних лет в отношении к России? С одной стороны, возможностей у него намного меньше. После 2004 года отношения Москвы с США, НАТО и ЕС шли по нисходящей линии (чего стоит один мюнхенский спич Владимира Путина). Сегодня саммит в Лиссабоне не только Тбилиси, но и Москва может занести себе в актив. Несмотря на изменение внутренней конфигурации сил в Вашингтоне, приоритетная роль в выработке внешнеполитической стратегии принадлежит исполнительной власти, а Обама «перезагрузку» сворачивать не собирается. Отношения же Москвы и НАТО уже получили с легкой руки ее Генсека определение «свежий старт». В этом же направлении развивается (пусть и медленно) «процесс Корфу» (обсуждение российских инициатив по европейской безопасности). Тот же «афганский фактор» актуализирует не только роль Грузии, но и России. К тому же
у Запада уже есть опыт 2004–2008 гг., и его нынешнее отношение к Саакашвили не столь восторженно-романтическое. Оно более приземленное.
Не зря ведь практически сразу же после Лиссабона президент Франции Никола Саркози заявил: «Мы (то есть члены НАТО — С. М.) отнюдь не собираемся импортировать внутрь НАТО проблемы. Членами НАТО могут стать только те государства, которые не имеют проблем со своими границами». И к мнению Саркози открыто или частным образом готовы присоединиться многие его европейские коллеги. Следовательно, использование сценария «посреднической войны» (proxy war), когда Грузия воспринималась как «представитель Запада», сегодня проблематично.
Всерьез и надолго
Но ограничивать вопрос одним лишь Западом нельзя. России пора научиться грамотно и спокойно, без эмоций и угрюмого многозначительного пафоса реагировать на инициативы грузинского президента. Не хотите общаться лично с ним? ОК! У вас есть формат женевских дискуссий. Предлагайте зафиксировать пиаровские призывы с помощью конкретных документов.
Брошена фраза о невозможности силового решения конфликтов? Замечательно! Поставьте вопрос о том, чтобы договор о неприменении силы был бы подписан при участии Сухуми и Цхинвали. Что мешает российскому президенту, премьеру и другим представителям власти активно продвигать эту идею на различных площадках Запада?
Почему на том же саммите в Лиссабоне концепция соглашения о неиспользовании силы, разрабатываемая российской делегацией в Женеве, не получила должного информационного продвижения? Разве это не имеет прямого касательства к европейской безопасности? Да и сама тема нового договора по безопасности в Европе ушла из оборота. Как будто ее только и хотели заявить без дальнейшего развития.
Таким образом, из нынешнего «преображения Саакашвили» российская дипломатия должна извлечь два урока. Первый – Запад не будет делать однозначного выбора в пользу Тбилиси или Москвы, а потому, стремясь к развитию отношений с НАТО, США и ЕС, нужно давать намного более качественные объяснения относительно российских действий в Грузии и на Кавказе в целом. Отмалчиваться не получится. А реагировать постфактум на уже имеющиеся инициативы непродуктивно. Нужно научиться доказывать свою правоту на основе принятых на Западе стандартов. И второй – Саакашвили, скорее всего, это «всерьез и надолго». А значит, не говоря напрямую с ним, следует выстроить систему «малых дел» (в вопросах гуманитарного сотрудничества), которые станут хорошей страховкой от геополитических авантюр, так как будут вовлекать большое количество людей, живущих «на земле», то есть прагматиков, по сути. Конечно, наивно верить в скорый финал застарелых конфликтов. Однако начать рационализацию их урегулирования возможно и необходимо.
