Цивилизация
Увольнение Юрия Лужкова с поста мэра произошло не только потому, что на наместничество в Москве с ее фонтанирующими прямо из столичной почвы не хуже, чем нефть и газ, финансовыми потоками и «жирными кусками» собственности давно претендовали все правящие страной олигархические кланы. И, как ехидно заметил Путин под подобострастное хихиканье зала Государственной думы, невозможно было себе представить, что «Лужков кому-нибудь что-нибудь просто так отдаст». Но это произошло и потому, что
мэр Москвы перестал вписываться в рамки созревшего авторитарно-клептократического режима.
Он не почувствовал, что режиму стали не нужны даже все полностью поддерживающие, но хотя бы мало-мальски самостоятельные и особенно по-хрущевски колоритные чиновники. Режим стал отторгать таких чиновников и заменять их на безликих и безропотных исполнителей любых указаний вышестоящего начальства, не проявляющих никакой инициативы и самостоятельности.
Требуется хозяйственник
А ведь до этого Лужков не только полностью вписывался в правящий режим, но даже предвосхищал его траекторию.
Вхождение рядового труженика советской партийно-хозяйственной номенклатуры Юрия Лужкова в новую российскую власть началось в апреле 1990 года, когда голосами демократического большинства депутатов Моссовета он был назначен на должность председателя Мосгорисполкома. Идея эта принадлежала председателю Моссовета Гавриилу Попову, который таким образом решал как минимум две вставшие перед ним задачи. Во-первых, передать оперативное управление городским хозяйством имеющему опыт работы в этой сфере «специалисту-хозяйственнику». Попов, как и многие в то время, считал это правильным, ввиду отсутствия у новой московской представительной власти необходимых знаний и опыта. И, во-вторых, предотвратить возможные столкновения расплодившихся при советской власти в сфере городского хозяйства кланов и группировок, поставив во главе исполкома не чуждого им человека, способного выполнить роль «контргайки». Лужков, который еще в 1987 году, по инициативе первого секретаря МГК КПСС Бориса Ельцина, был назначен первым заместителем председателя Мосгорисполкома, для решения этих задач был подходящей кандидатурой.
Назначение «специалиста-хозяйственника» более чем на два года предвосхитило подобное назначение на федеральном уровне, когда президент Ельцин в декабре 1992 года под давлением своих противников заменил во главе российского правительства Егора Гайдара на «крепкого хозяйственника» Виктора Черномырдина.
После этого приток в структуры новой российской власти чиновников, ранее работавших в партийно-хозяйственном аппарате СССР и РСФСР, «профессионализм» которых сводился прежде всего к владению бюрократическими методами кулуарного принятия решений и приемами аппаратных интриг, резко усилился. В результате весь российский государственный аппарат оказался заполнен советской партийно-хозяйственной номенклатурой, что во многом предопределило развитие и становление в качестве правящего именно номенклатурно-олигархического режима. На московском уровне этот процесс произошел раньше и быстрее.
Авторитаризм по-московски
В период революционных событий начала 90-х годов Юрий Лужков активно поддерживал новую власть во главе с президентом Ельциным в ее противостоянии с терпящим крах коммунистическим режимом. Об этом свидетельствуют его заслуживающие уважения и признательности действия во время августовского путча 1991 года и трагических событий 1993 года.
Эта активность способствовала укреплению позиций Юрия Лужкова во власти. В июне 1991 года он вместе с первым мэром Москвы Поповым был избран вице-мэром и возглавил московское правительство. В июне 1992 года, после отставки Попова, которую многие сочли предательством интересов демократического движения, Лужков указом президента Ельцина был назначен мэром Москвы. И с тех пор трижды — в 1996, 1999 и в 2003 году — избирался на этот пост с очень высокими результатами (87,5%, 68,9%, 75,8% голосов избирателей), а в июне 2007 года был снова — уже на пятый срок — назначен на этот пост президентом Путиным.
Такая «политическая стабильность» объяснялась тем, что начиная с 1992 года, когда в результате отставки Попова власть в столице перешла в его руки, Лужков начал последовательно выстраивать авторитарный режим, действующий в интересах московских олигархических кланов.
Для этого в хозяйственной сфере был прежде всего включен механизм «приватизации по-московски», в результате чего весь мелкий и средний бизнес оказался на «арендном поводке» у городской власти. Более крупный бизнес в основном так и остался поделенным между кланами, представленными в команде мэра, а новые монопольные бизнесы стали создаваться только под эгидой бывших или действующих городских чиновников, в том числе и самого мэра. Так, в 1995 году на базе предприятия по переработке пластмасс была создана компания ЗАО «Интекострой» по профилю отделочных материалов и технологий для фасадных работ, которая в 2001 году как ЗАО «Интеко» полномасштабно вошла сначала в московский, а затем и в общефедеральный строительный бизнес.
Вторым ключевым направлением становления режима Лужкова стала зачистка московского информационного поля.
Пока на федеральном уровне шли жестокие информационные войны, практически все городские и районные газеты и журналы, а также созданный в 1997 году телеканал ТВЦ и все кабельные каналы были взяты под жесткий либо финансовый, либо административный контроль. Была осуществлена полная информационная стерилизация городской власти.
Кроме того, под контролем мэра оказались не только московская прокуратура и милиция, но и за счет городского бюджета стала оказываться финансовая и материальная помощь московским судам. За 18 лет мэр Москвы не проиграл ни одного дела в московских судах.
В политической сфере процесс шел менее интенсивно, но не менее последовательно. Все началось с вытеснения из структур городской власти даже единичных вкраплений «демократов первой волны». Наиболее известный пример – увольнение в 1992 году Аркадия Мурашева с должности начальника ГУВД Москвы. Аналогичный процесс в 1992–1993 годах происходил и на федеральном уровне. В этот период последовали отставки Геннадия Бурбулиса, Галины Старовойтовой, Сергея Станкевича и других. Номенклатурная среда интегрирует в свой состав только тех, кто принимает и в достаточной мере овладевает правилами и механизмами ее жизнедеятельности.
В 1993 году в первых выборах депутатов Московской городской думы, нового законодательного органа столицы, команда Юрия Лужкова непосредственного участия не принимала, но для себя сделала самое главное. По настоянию Лужкова, количество депутатов, призванных представлять интересы жителей почти десятимиллионного мегаполиса, было сокращено всего до 35. И смысл этого понятен. Чем меньше депутатов, тем проще и дешевле найти с ними «общий язык» и наладить «конструктивное сотрудничество». Особенно когда их материальное обеспечение и социальное обслуживание находится в твоих руках. Однако на всех последующих выборах — в 1997, 2001, 2005 и 2009 годах — уже никакой самотек не допускался и победу неизменно одерживал так называемый «список Лужкова», попадание в который практически гарантировало получение депутатского мандата. Следует отметить, что именно в Москве еще в начале 90-х годов появился прототип нынешнего кремлевского политтехнолога Владислава Суркова в лице управляющего делами московской мэрии в 1991 – 1997 годах Василия Шахновского (затем он перешел на работу в ЮКОС, в 2003 году ему было предъявлено обвинение в уклонении от уплаты налогов. После погашения налоговой задолженности Шахновский был отпущен «с миром», сохранив при этом большую часть своего состояния, оцениваемого тогда в $1 млрд).
К концу 90-х годов Юрий Лужков и его команда практически завершили процесс становления в Москве авторитарного олигархического режима и полностью «приватизировали» столичную власть и ресурсы.
На федеральном уровне подобный процесс, который начал развиваться после переизбрания в 1996 году Ельцина на второй срок, достиг своего апогея только в 2000-е годы при президенте Путине.
Жертва системы
Необходимо отметь и еще один эпизод из политической биографии бывшего мэра Москвы. К концу 90-х годов он стал обладателем значительных политических и финансовых ресурсов. Это позволило Лужкову при расколе между федеральной и региональной номенклатурой, возникшем в преддверии смены главы государства, вместе с еще одним политическим тяжеловесом Минтимером Шаймиевым возглавить региональную фронду, создав для участия в парламентских выборах 1999 года движение «Отечество — вся Россия». Многие посчитали это притязанием Юрий Лужкова на президентский пост. И он попал под жестокий информационный обстрел федеральных СМИ, которого явно не выдержал, что явилось закономерным следствием информационной стерилизации московской власти. О том, что информационно стерилизованная власть всегда теряет чувство реальности, способность адекватно действовать и реагировать на внутренние и внешние возмущения, следует помнить нынешней российской власти.
Но надо отдать должное Лужкову: он быстро оправился от перенесенного шока и не только уверенно и вовремя встал в единый строй российской номенклатуры, которая перед лицом потенциальной угрозы ее гегемонии объявила «водное перемирие», но и занял в этом строю одну из лидирующих позиций, войдя в высшее руководство партии «Единая Россия».
Это позволило ему еще на десять лет сохранить свою власть в Москве и значительную автономию от федерального центра.
Однако неизбежная для номенклатурной среды постоянная и жестокая борьба за власть и ресурсы продолжалась и нарастала, в том числе и между федеральными и московскими олигархическими кланами. И в конце концов Юрий Лужков пал жертвой этой борьбы.
Теперь на его место назначен человек из команды Путина, которого газета Financial Times Deutschland характеризует так: «Тезисы российского вице-премьера и руководителя правительственной комиссии по модернизации России так же быстро выветриваются из головы, как и внешность этого 52-летнего функционера: седые волосы ежиком, серое лицо, серый костюм. Собянин отлично вписывается в образ российского чиновника». Но именно такой серый чиновник и нужен сегодняшней власти на посту столичного градоначальника, что не освобождает москвичей от неприятных последствий грядущего передела власти и собственности.
Лужкова уволили, система осталась.
