Цивилизация
С недавних пор у меня рядом с телевизором лежит блокнот, в который я записываю выражения руководителей нашей страны, которые, как мне кажется, не должны были быть произнесены.
Сказанные слова, что и говорить, получаются запоминающимися. Судите сами. Так сказать, из последнего.
В апреле этого года, во время официального визита в Аргентину, наш президент так по-простому вдруг заявил, что Россия усиливает свое присутствие в Латинской Америке: «Я надеюсь, что это никого не трогает, а если и трогает, то нам на это… наплевать». Вот так! Или вот еще: «Ходят недовольные работники регистратуры, смотрят на стоящих в очереди и думают, чего это вы сюда… приперлись». Это мы услышали от главы государства в июне в Твери, на совещании по информатизации. Ну и уже из осеннего: «За это нужно руки отрубать!» Это на встрече с сельхозпроизводителями по поводу того, что труба для мелиорации продается владельцами земельных участков по частям.
Не лезет в карман за словом и премьер-министр. Одно из любимых, чувствуется: «сопли жевать». В августе на совещании по борьбе с пожарами так и было сказано: «Давайте сразу определяться, как мы будем это решать. А то мы здесь будем сопли жевать». И так далее и тому подобное.
Я сознательно не привожу здесь более, как бы это помягче выразиться, колоритные выражения. Ну, право, еще и на бумагу все это перекладывать! Нет-нет, сам я не святоша, и менее всего мне хочется таковым показаться. Могу позволить себе и крепкое выражение. Правда, когда уверен, что никто его не услышит. Но
меня коробит, когда руководители страны произносят слова, которые не должны говориться ими публично ни при каких обстоятельствах.
Вот, к примеру, едешь на машине (сам за рулем), пассажиров нет, и попадаешь на участок дороги, проезжая который, не повредить авто очень трудно — тут, конечно, можно и сказать в известных выражениях все, что думаешь по этому поводу. Особенно если это совпадает с радиорепортажами с трассы «Амур», где проходит пиар-акция с условным названием «Желтая «Калина», призванная показать трогательную заботу государства о состоянии автодорог.
Или когда после стояния в многочасовой пробке на какой-нибудь из московских улиц вдруг выясняется: все стоит, потому что гаишники решили регулировать движение вручную. И в этом случае, опять же при отсутствии пассажиров, оценка происходящего иногда выдержана не в самых литературных выражениях.
В общем я с пониманием отношусь к желанию выразиться. Надеюсь, многие согласятся, что
зачастую только крепкое русское слово может выразить всю гамму чувств, которые могут быть вызваны теми или иными обстоятельствами.
Но все эти оценки остаются со мной, они не для окружающих.
Я глубоко убежден, что так и только так должны вести себя высшие чиновники. Хотите выразиться? Пожалуйста! Только оставьте это при себе.
Хорошо сказал по этому поводу еще в XVI веке французский философ-гуманист Мишель Монтень: «Слово принадлежит наполовину тому, кто говорит, и наполовину тому, кто слышит». Так что лично я не хочу таких подарков. Не хочу, чтобы и мне наполовину принадлежали эти слова. Думаю, что многие тоже от них бы отказались.
Но вот, естественно, задумываешься, почему это неприятно, почему коробит (да простят мне повтор в оценках), когда слышишь «запоминающиеся» публичные выражения от руководителей страны. Дело, как мне кажется, в следующем.
Выражаясь подобным образом, наши руководители думают, что так народу будет понятнее и ближе. Но это не язык народа (хотя русский язык ох как богат!). Это язык люмпенов, братков — кого угодно, но не народа.
Нельзя же так плохо о нем думать!
Получается, что мы все как раз из этих сословий, если для понятности чувств наши руководители употребляют такие выражения. Но я не считаю себя быдлом, каким-то отбросом общества, чтобы со мной разговаривали на подобном языке. Вот потому-то и не хочу слышать с экрана телевизора и в радиоэфире крепкие выражения. В конце концов, народ, он же электорат, заслуживает гораздо большего к себе уважения.
Мне кажутся недопустимыми подобные изъяснения еще и потому, что если даже принять во внимание, что кому-то эти выражения и нравятся (вспомните, какой энтузиазм в народе вызвало в свое время «мочить в сортире»), кто, если не высшие чиновники — публичные люди, должен заботиться о повышении уровня культуры народа? Зачем же эту культуру, и без того, увы, не самую высокую, опускать еще ниже?
Духовность нации, о которой вроде как очень пекутся наши лидеры, вряд ли выигрывает от залихватских публичных выражений.
У нас нет четкого понятия, что такое «сквернословие». Принято считать, что если мат — то это сквернословие, все остальное — нет. Однако для высокопоставленных чиновников понятие «сквернословие» должно иметь более широкое толкование. Чем выше чиновник по рангу, чем более публичный характер носят его выступления, тем строже должны быть неформальные требования к тому, что он говорит.
В конце концов, изъяснение на подобном сленге — это нарушение элементарных правил этики.
Кстати, об этике. С этим делом у наших чиновников (я имею в виду чиновничество в целом) вообще большие проблемы. Так вот, по-видимому, именно поэтому в текущем году президентским указом был наконец-то утвержден Типовой кодекс этики и служебного поведения государственных служащих Российской Федерации.
Статья 8 упомянутого кодекса гласит, что «в общении с гражданами и коллегами со стороны государственного служащего недопустимы: пренебрежительный тон, грубость, заносчивость, некорректность замечаний…». Ничего не напоминает? Нет, я не понял: для кого все-таки кодекс писан, который утвердил президент?
Ладно, президентский указ. Есть, в конце концов, Конституция Российской Федерации, статья 21, которая гласит, что достоинство личности охраняется государством, и ничто не может быть основанием для его умаления. Ничто!
Так вот, общение с народом в грубых, недостойных выражениях — это, по моему глубокому убеждению, самое что ни на есть умаление его достоинства.
Надо лучше думать о своем народе и уважать его.
Поэтому не выражайтесь, господа руководители, пожалуйста.
