Цивилизация
В США и за их пределами вновь почтили память погибших, павших от рук исламских террористов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Однако на этот раз внимание всего мира было привлечено не столько к трагической годовщине, сколько к флоридскому пастору Терри Джонсу, который пообещал сжечь по этому поводу 200 экземпляров священной книги мусульман — Корана. Раньше никто и слыхом о пасторе не слыхивал, что неудивительно. Глава крошечной фундаменталистской церкви, каких в Америке пруд пруди, не мог рассчитывать на такое внимание к своей скромной персоне. Теперь фотография грузного мужчины со старомодными бакенбардами, которые делают его похожим на исполнителя роли городничего из российской провинции, можно увидеть на страницах ведущих мировых газет.
Кто только не ополчился на пастора Джонса. Политические лидеры всех мастей дружно осудили его намерение. Против выступили такие антиподы, как республиканка Сара Пейлин (никогда прежде не замеченная в особой любви к исламу) и Хиллари Клинтон, которая именно сейчас пытается помирить палестинцев и израильтян. Даже датский художник Курт Вестергаард, опубликовавший карикатуры на пророка Мухаммеда и с тех пор вынужденный скрываться от мести мусульман, тоже осудил флоридского пастора. Но тот упрямо твердил свое — сожгу и баста. И
только когда командующий силами США и НАТО в Афганистане генерал Петреус предупредил, что такая акция приведет к потерям среди его солдат, а президент Обама заявил, что это сущий подарок для «Аль-Каиды (организация запрещена в России)», сердце американского патриота Джонса дрогнуло — и он решил Коран не жечь.
А ведь могло и не дрогнуть.
Первое, что приходит в голову, — обвинить во всем СМИ. Действительно, простая хроника того, как флоридский пастор шел к своей всемирной славе, показывает, что пресса сыграла в этом деле нешуточную роль. Началось все в июле, когда крошечная группа последователей Джонса разместила в Facebook предложение слать им фото, как и кто собирается жечь Коран в годовщину нью-йоркского теракта. Уже в конце месяца пастор выложил на YouTube ролик, где, размахивая Кораном, заявил, что к нему начали поступать экземпляры для сожжения. Тут-то новость и оказалась подхвачена СМИ. В Британии она очутилась на страницах The Guardian, а в США попала в телевизор через канал CNN, откуда и пошла гулять по миру. Вскоре ее показала «Аль-Арабия» и перепечатала Pakistan Times. Новость вышла на своего прямого адресата, который повел себя ровно так, как и ожидалось. В сентябре демонстрации в Афганистане привели к первым жертвам. Тут уже вынуждены были вмешаться Петреус и Обама.
Сейчас мало кто помнит, что Коран в США уже жгли. А ведь это случилось всего пару лет назад, когда члены крошечной церкви из Топики, штат Канзас, спалили священную книгу мусульман на одном из вашингтонских перекрестков. Но в тот раз им не удалось привлечь внимания прессы: та их дружно проигнорировала.
В результате не собирались толпы на Ближнем и Дальнем Востоке, не жгли американских флагов и не призывали к справедливому возмездию. Возможно, в Белом доме об этом как раз помнили, а потому и не реагировали на выступления Джонса до последнего момента, чтобы не превратить его в фигуру национального масштаба.
Не получилось. И, видимо, получиться не могло. Потому что в конечном счете дело не в медийной политике, а в том, что за последние два года в США многое изменилось. Американцы разочаровались в войне в Ираке и Афганистане, но разочаровались по-разному. В пылу скандала как-то подзабыли, что Терри Джонс не просто исламофоб, а протестантский пастор. Он был среди тех многочисленных американских фундаменталистов, которые поддержали президента Буша в его «войне с террором». Для них это была священная война, направленная против ислама как религии. И они воспринимали риторику своего лидера о «крестовом походе» в буквальном смысле.
Провал политики Буша заставил разочароваться в войне и фундаменталистов, но их вера в ее священный смысл никуда не делась. Более того, к ней добавился уязвленный патриотизм: американцы не смогли одержать в этой битве окончательную победу.
Сколько бы президент Обама ни повторял, что Америка не сражалась против ислама как такового, гремучая смесь религии и политики продолжает давать о себе знать в самых разных формах.
То выясняется, что каждый пятый американец считает самого президента мусульманином (измена, заговор!), то поднимается мощная волна против строительства исламского культурного центра в Нью-Йорке неподалеку от места теракта (они хотят отпраздновать свою победу над нами!). Терри Джонс — один из таких обиженных «крестоносцев». Недаром он связывал отказ от своей угрозы с отказом от строительства нью-йоркского центра и лишь в последний момент заявил на NBC, что больше не настаивает на этом. Просто он выражает эти настроения в столь радикальной форме, что она неприемлема даже для большинства его единомышленников. Хотя двое из них – пасторы Боб Олд и Дэлли Аллен из Спрингфильда, штат Теннесси, — все же решились осуществить план Джонса. Правда, сделали это сугубо приватно — у себя на заднем дворе, не приглашая зрителей.
Широкая публика, особенно в Европе, отреагировала на происходящее в США со страхом и удивлением. Получается, что все мы сидим на пороховой бочке, и любой маловменяемый персонаж может запросто поднести к ней фитиль. Что же это за страна, где маргинальным фанатикам позволяют делать все, что им заблагорассудится?
Действительно, религиозная свобода в США абсолютизирована и может принимать крайние формы. Пасторы из Теннесси так и заявили, что отстаивают американскую конституцию, утверждающую право выражать религиозные взгляды. Но распространяется оно не только на протестантских фанатиков. Никто не будет спорить, что интеграция мусульманского населения в Америке происходит гораздо успешнее, чем в Европе. Конечно, это зависит от многих исторических и экономических факторов. США не приходится, как Европе, расплачиваться за свое колониальное прошлое: они сами были колонией. Однако
религиозная свобода и терпимость к иноверцам играет большую роль в том, что мусульмане адаптируются в США легче, чем по другую сторону Атлантики.
Сейчас уязвленный американский патриотизм нередко выливается в исламофобские настроения религиозного толка. Но им противостоит не менее сильная уверенность в том, что право на свободное исповедание своей веры имеют все американские граждане без исключения. И собственная свобода не должна ограничивать чужую. Именно поэтому после окончания церемонии, посвященной памяти погибших, в Нью-Йорке прошли две демонстрации, собравшие примерно равное число человек. Одни выступали за строительство исламского центра, другие против. Примечательно, что родственники жертв теракта встречались среди участников обеих демонстраций. Уважение к чужой религиозной свободе у некоторых перевесило скорбь своей личной утраты.
