Цивилизация
В школе № 1 города Шелехова Иркутской области произошла история, чудовищная даже для знакомых с бытовым насилием — хоть на опыте собственной жизни, хоть по многочисленным криминальным телепередачам. Старшеклассники регулярно избивали 73-летнюю учительницу физкультуры, страдающую склерозом. То есть они заведомо знали, что женщина не может помнить, что с ней происходило. Сам факт, что женщина такого возраста и с таким диагнозом преподает физкультуру в школе, — приговор состоянию системы школьного образования в стране. Но еще ужаснее, что история стала достоянием гласности только благодаря браваде школьников-садистов. Они выложили в интернет в конце минувшей недели серию роликов «Серега» против «Вафли» (так старшеклассники называли несчастную учительницу). На роликах видно, как ученики связывают пожилую женщину волейбольной сеткой в школьном спортзале, валят на землю и начинают пинать ногами, как футбольный мяч.
Ролики увидели чиновники областного департамента образования, по обращению которых началась милицейская проверка. В результате директора школы № 1 уволили с выговором. По информации начальника управления образования, молодежной политики и спорта администрации Шелехова Ольги Скороходовой, дети не единожды избивали учителя, их личности установлены. Когда над школьниками нависла угроза уголовного дела, родители, по словам чиновницы, бросились их защищать.
При всей своей дикости, шелеховская история, увы, не слишком далека от десятков, сотен, а может быть, тысяч подобных случаев бытового насилия. А директора школ в своем желании утаить эту дикость ничем не отличаются от командиров воинских частей, утаивающих и даже откровенно «крышующих» дедовщину, или от милицейских начальников, покрывающих и стимулирующих произвол подчиненных.
На фоне шелеховской истории жестко критиковавшийся политиками федерального уровня и педагогами за очернительство телесериал «Школа» выглядит чуть ли не лакировкой действительности.
Такие истории попадают в поле зрения СМИ и особенно органов власти почти случайно. Но даже из того, что просочилось, мы узнали только в последнее время о страшных случаях дедовщины с летальным исходом или превращением солдат в пожизненных инвалидов, о детях из школы-интерната, вскрывающих себе вены, о новорожденных и их матерях, умерших в роддоме, где им вместо физраствора впрыскивали яд. Последнее, конечно, не садизм, а обыкновенная вопиющая некомпетентность и отсутствие нормального персонала: медсестра, не способная отличить токсин от физраствора, — олицетворение той же проблемы, что и 73-летняя учительница со склерозом, вынужденная преподавать старшеклассникам физкультуру.
На этом фоне особенно цинично выглядит пиар-забота официальных представителей российского государства о детях, становящихся жертвами семейных конфликтов за пределами России.
Такая забота, конечно, тоже важна, если не переходить грань разумного. Но степень жестокости по отношению к детям, а иногда и самих детей друг к другу и к взрослым в самой России уж точно не меньше, чем в США и Финляндии, ставших в последнее время едва ли не главными объектами внимания нашего нового детского омбудсмена Павла Астахова. Очевидно, что главный фронт работы Астахова находится в России, а не в США или Европе.
Замалчивание реальных проблем на всех уровнях власти, беззаконие и произвол, с которыми наши люди сталкиваются повседневно и повсеместно, жестокость и агрессия, подпитываемые сражающимся за рейтинги ТВ, варварское состояние системы здравоохранения и образования приводят к тому, что
Россия стала страной обыкновенного садизма. Ссылки на то, что такое случалось и случается и в других странах, в данном случае неуместны: мы живем здесь и сейчас.
Можно сколько угодно почти со сладострастием рассказывать по российским телеканалам, как очередной американский маньяк-одиночка открывает стрельбу в школе или университете. Но для россиян гораздо важнее, что происходит в нашей собственной стране, сколько наших детей или военнослужащих становятся жертвами бытового насилия или сами вершат его.
Мы не должны привыкать к дикости — ни власть, ни общество. Увы, пока есть все основания утверждать, что такое привыкание происходит.
