Цивилизация
Национальные праздники и великие даты – это память о тех важных событиях и поворотах истории, которые позволяют судить о существовании на данной территории единой политической нации и единого национального государства, о наличии или отсутствии национальной идентичности, наконец. А готовность и способность страны к развитию – хотя бы и к той же модернизации – зависит от накопленных за века общих для всей страны ценностей и смыслов, от того, существует ли некий «общественный договор» между прошлым и будущим.
Обо всем этом в очередной раз заставляет задуматься приближение нового российского праздника – Дня народного единства, отмечаемого 4 ноября. По данным ВЦИОМ, 51% граждан России не знает, какой именно праздник отмечается в России в этот день. Существенно, что год назад таких не ведающих людей было на 3% меньше. Хуже всего информированы молодые респонденты — от 18 до 24 лет, то есть то поколение, которое и будет строить будущее страны и год от года играть все большую роль в обществе, в политике и экономике. Среди молодых об отмечаемом 4 ноября празднике ничего определенного не могут сказать 61%.
Правильное же название праздника знают только 16% граждан страны, а 32% называют его неправильно. В том числе по 2% респондентов считают, что этот день является празднованием Дня независимости России, или же Днем Октябрьской революции, или даже Днем Конституции.
Для двух третей граждан страны День народного единства ничего не значит и праздником не является.
По 7% полагают, что он является напоминанием о том, что все народы и страны должны быть едины, или же просто выходным днем. Не удивительно, что 66% никак не собираются праздновать этот день. Причем с 2006 года доля тех, кто не празднует 4 ноября, возросла на 17%. Велики и региональные различия в восприятии праздника. Например, среди жителей Дальнего Востока 95% говорят, что не празднуют этот день.
4 ноября — праздник, несомненно, новый. И это многое объясняет. Причем здесь царит скорее незнание и равнодушие к дате, а бурные дискуссии о точных датах и обстоятельствах победы над польскими интервентами затрагивают совсем немногих. Зато жесткие споры и расколы в обществе вызывают многие другие российские праздники, памятные даты и исторические деятели.
Любой опрос про Октябрьскую революцию выявляет глубокую поляризацию общества. Хоть сколько-нибудь спокойная дискуссия о «красном и белом» в постреволюционной истории России началась лишь несколько лет назад. Основы современной независимой и суверенной государственности России тоже не до конца очевидны. Для почти 20% граждан День России 12 июня – символ огромного вреда для страны. Еще 20% сограждан не могут вынести определенного исторического вердикта о независимой России и затрудняются в ответе. Региональные и национальные образы истории – отдельный сложнейший и противоречивый вопрос.
Не только выбор «имени России», но и «имени шашлычной» постоянно рискует превратиться в скандал и «исторический митинг».
Строительство новоделов, уничтожающих культурный слой и исторический дух, сочетается с изрядной резвостью выборочных идеологических реставраций, возрождающих все больше душок и пропагандистские мифы. При исполнении гимна страны сознательно поют разные слова, а прежние тексты наизусть знают лучше, чем новый. Энергичная готовность бесконечно сносить и возвращать памятники лишний раз доказывает, что непредсказуемость прошлого страны никуда не уходит.
Безусловным наряду с Новым годом остается только праздник Победы. Но и его смысл серьезно видоизменяется и уходит вместе с победителями.
Применительно к сегодняшнему дню вопрос состоит не в том, приняла ли нынешняя власть Россию с нефтью и оставит ли ее с нанотехнологиями, а как раз в обсуждении того, с какими ценностями и какими методами, вокруг каких объединительных смыслов и на каких принципах вообще возможно дальнейшее качественное развитие страны.
Как политизация истории и идеологические битвы на ее страницах, так и безразличие к тем или иным символам или их невнятность лишний раз свидетельствуют о довольно глубоких разрывах и социокультурной ткани страны, и сегодняшнего общества. Общества, которое потерялось в поисках современной национальной идентичности. Общества, в котором Москву и Дальний Восток, Рублевку и Пикалево мало что объединяет (если оставить в стороне групповые, родственные и клановые связи), кроме языка, повестки дня телевизора и рубля, символизирующего к тому же предельную монетизацию ценностей и социальных коммуникаций. Общества, ментально и социально во многом остающегося в переходном, мятущемся, постсоветском состоянии, не зная, что именно будет и должно быть после этого «пост», как еще назвать современную Россию и свое будущее.
Со всеми этими вопросами надо определяться даже скорее, чем с пятью приоритетными направлениями технологической модернизации экономики. Ведь
даже в статье Дмитрия Медведева «Россия, вперед!» главное слово – это слово «мы». Обращение к этому единству, субъекту, большинству, которое все сможет. Но кто эти мы?
Да, действительно, «мы» – первое слово Конституции России. «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле», объединенные желанием обеспечить благополучие и процветание России и ответственные за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями – вот о чем и еще многом другом идет речь в основном законе страны.
Но является ли это «мы» реальностью или ему еще предстоит сформироваться, его еще только предстоит создать? Вопрос непраздный со всех точек зрения, в том числе и с политической. Ведь, согласно той же Конституции, носителем суверенитета и единственным источником власти в России является как раз и исключительно это «мы» — ее многонациональный народ. И пока это «мы» как единая гражданская и политическая нация не сформировано, а есть только «население», до тех пор будущее находится под угрозой, а права суверена могут быть присвоены и приватизированы той же бюрократией. В том числе и на выборах.
Автор – заместитель директора Института социальных систем МГУ им. Ломоносова.
