Цивилизация
Давным-давно, в те сказочные времена, когда на дворе было лето, а бочка нефти стоила $140, крайне популярны стали разговоры о чем-то новом – о модернизации экономики, либерализации политики, да и вообще о будущей жизни. Разговоры эти понятно отчего уже тогда возникли – вступил в должность новый президент, государственная власть заявила о разработке долгосрочной стратегии развития страны. Впрочем,
довольно быстро выяснилось, что кроме наскоков либеральной общественности на власть и шебуршений внутри самой элиты по поводу того, кто и в какие кресла мог бы пересесть в результате «оттепели» и модернизации, ничего не происходит и не меняется.
Инерционный сценарий побеждал всех и вся.
Иначе, наверное, и быть не могло, когда экономика и политика возгонки капитализаций и распила ренты работали вполне ладно. В свою очередь, общество за время тучных лет тоже получило свою долю в рамках рентно-распределительной экономической и политической системы и, в принципе, не имело ничего против продолжения процветания «общества потребления». Неудивительно, что в условиях хорошей жизни здесь и сейчас преобладала мысль о том, что можно ограничиться развитием по типу «завтра немного лучше, чем вчера», не утруждаясь сверхидеями и радикальными новациями.
Поэтому все чаще многие стали говорить, что для осознания того, что невозможно придерживаться инерционного сценария, экстенсивных стратегий и продолжать жить так или почти так, как раньше, должен случиться некий кризис.
Кризис наступил. Еще немного времени ушло на то, чтобы признать его наличие и разрешить употреблять это слово. А потом разговоры полностью сконцентрировались на том, что «ну, вот теперь-то уже точно» все не может не начать меняться. Даже официальная риторика сменила мотив с успокоительного «кризис – это ненадолго» на бравурный «кризис – это шанс».
Однако сегодня на смену мобилизационному импульсу все более явно приходит апатия и даже пофигизм. Технически антикризисные меры принимаются и будут приниматься, но
политически восприятие кризиса сегодня близко к «точке замерзания», когда «все равно уже случилось, и с этим ничего не сделать» и «все равно это пройдет».
Кризис стремительно приобретает черты эдакой «новой стабильности», без ежедневных горячих новостей, потрясений и принципиальных изменений ситуации. В этой новой стабильности можно адаптировать прежние управленческие технологии и привычки, отношения с бизнесом и обществом, внешнеполитические идеи. Приходится тратить резервы и существуют серьезные социальные проблемы, но на какое-то – и довольно продолжительное – время этих резервов хватит для решения проблем и затыкания дыр.
Все экономические индексы и индексы социальных настроений упали, но доверие к власти высокое, поскольку граждане ожидают и надеются, что правители как можно быстрее выведут всех из кризиса. Кризис политизировал и мобилизовал общественное сознание, но после первых же признаков улучшения ситуации, вполне возможно, вновь начнут доминировать настроения потребительского общества.
И внутриэлитные, и социальные настроения продолжают концентрироваться вокруг того, что в течение «плюс-минус года» ситуация выправится. Что, пересидев «непростой 2009 год» на скопленных резервах, мы бочком-бочком начнем возвращаться к прежнему стабильному благополучию.
Большинство хочет думать, что «это на годик», и оно так думает. И, исходя из этого, принимаются многие решения. Это все тот же инерционный сценарий, только «вид сбоку» — его профиль в антураже кризиса.
Если вдруг действительно все так и случится, оправдаются предположения, что дно то ли пройдено или почти пройдено, то «посткризисная» Россия 2010–2011 годов по логике развития социально-экономической ситуации будет мало отличаться от того, что мы пусть не в 2007–2008 годах, а чуть раньше, но уже проходили. В политическом смысле — во главе с победившей кризис действующей властью страна будет готовиться к относительно спокойным выборам. Важно, что вопрос о главном кандидате на пост президента страны в 2012 году будет решаться за пределами кризиса. Тема модернизации и прочих новаций по-прежнему будет звучать довольно остро, дискуссии будут происходить, но по-прежнему в титанической борьбе с инерционной логикой «пусть все идет, как идет» и в примерно нынешней же конфигурации групповых и межклановых интересов.
И потому более длительный и тяжело протекающий кризис может стать решающим фактором для крутого изменения развития ситуации в стране. «Уходящий вдаль» кризис и для элиты, и для населения потенциально является самой серьезной проблемой. Экономические стратегии и политические перспективы под «долгий» кризис пока не рассчитаны и не настроены. Массовые настроения – тоже.
Это не значит, что о «долгом кризисе» не говорят и сейчас. Говорят, и даже довольно много. Однако такое развитие событий видится как плохой, тяжелый, но всего лишь гипотетический сценарий, которого очень не хотелось бы и который «авось» не случится. И, действительно, может и не случиться – сегодня точного прогноза не знает никто. Можно только сказать, какие в принципе факторы могут подтолкнуть ситуацию в сторону кризиса «всерьез и надолго»: большие проблемы с долларом и положением в США, нестабильность в Китае, обвал нефти и «вторая девальвация» рубля или что-то еще.
Если все же «долгий кризис» в России превратится в экономическую реальность и эта реальность «дойдет» как до элит, так и до населения, – тогда может произойти «коренной перелом» в социально-политической ситуации и в действиях разных политических игроков.
Тогда возможными станут и резкая смена политической повестки дня, и экономической политики, и серьезная ротация элит, и досрочные федеральные выборы.
На память приходят знаменитые слова товарища Сталина из эпохальной статьи «Головокружение от успехов»: «…Искусство руководства есть серьезное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать – значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперед, ибо забежать вперед – значит потерять массы и изолировать себя. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта – и против отстающих, и против забегающих вперед».
По нынешним временам отстающими вполне очевидно являются те, кто продолжают цепляться за безусловность скорого завершения кризиса и полное возвращение к докризисной модели развития. В свою очередь, явным образом забегают вперед и рискуют стремительно изолировать себя те, кто уже сегодня, в условиях, когда большинство ставит на «шорт-кризис», борются за безусловную и немедленную смену экономического и политического курса «здесь и сейчас». На самом деле
«руководить движением и сохранять связи с миллионными массами» означает не упустить тот момент, если и когда стрелка барометра настроений большинства и в элите, и в обществе уйдет в сторону «кризис всерьез и надолго».
И массы — как простых граждан, так и сильных мира сего, — постигнет растерянность. Победит тот, кто выйдет вперед и заявит новую позицию именно в этот момент.
Автор — заместитель директора Института социальных систем МГУ им. Ломоносова.
