Цивилизация
Времена, бывает, меняются вместе с человеком. Особенно, если этот человек – Михаил Саакашвили. И даже те в Грузии, кто объясняли причуды последних лет эволюцией, вернее, деградацией одного человека, теперь склонны полагать, что никакой эволюции не было и таким он и был с самого начала.
И это тоже перевод с языка одного времени на язык другого.
Даже оппоненты грузинского президента раньше честно признавали: для того, чтобы расчистить грандиозные завалы, начать вытаскивать страну за волосы из того безнадежного болота, в котором она десятилетиями комфортно пребывала, нужен был именно и только Саакашвили.
Сегодня это звучит погребальным звоном по перечеркнутым надеждам, которые захватывали даже многих из тех, кто регулярно ходил на антипрезидентские митинги: история августовской войны говорит о Саакашвили гораздо больше, чем самые успешные годы его реформаторского президентства. И больше нет никаких мучительных противоречий: Саакашвили, который вез в Цхинвали разборную трибуну и две кафедры – для себя и Дмитрия Санакоева, правителя усмиренной провинции, и Саакашвили, который когда-то выигрывал с почти честными 90 процентами голосов, – это один и тот же человек. И не было у него никогда никаких красных линий, за которые нельзя было заступать. И забыт политологический оптимизм, с которым уверялось: Миша, что бы он ни обещал, все-таки понимает разницу между Аджарией и Абхазией. Все забыто и все ясно: были лишь безграничный авантюризм и тщеславие, без которых не сокрушить ни Абашидзе, ни повсеместную коррупцию, и война – даже не другая, а все та же сторона все той же медали.
В октябре, как уверяют социологи, больше 80% грузин продолжали считать, что война как минимум не проиграна. Из них 24% – в Тбилиси.
Медленное осознание жесточайшей травмы, которая не ощущалась, когда над Тбилиси зависли российские бомбардировщики, постепенно приходит – в форме спасительной апатии и тревожно-вялых слухов.
О том, что Кремль все-таки довершит начатое и танки двинутся на Тбилиси. О том, что Саакашвили собирается бежать из страны – ведь когда его свергнут свои, будет поздно формировать даже правительство в изгнании. Слухи воспаряются из маршруток в интеллектуальные кабинеты, и политологи всерьез обсуждают, когда именно и как Саакашвили предпримет очередную провокацию, чтобы таким образом найти спасательный выход.
И при всем этом намерения Нино Бурджанадзе вывести народ 9 апреля, в двадцатую годовщину разгона тбилисского митинга, давшего решающий импульс будущей независимости, вызывают скептическую улыбку у самих тбилисцев. Саакашвили, с готовностью угодив в расставленную Москвой ловушку, успешно увлек в нее и всех своих оппонентов.
Августовский кризис вызвал тектонические подвижки в грузинской элите, как зримые, так и до поры скрытые.
Мэр Тбилиси и еще вчера президентский фаворит и даже кандидат в преемники Гиги Угулава уже отдален от Саакашвили, что последний публично демонстрирует. Все чаще вспоминают, что одного из «серых кардиналов» грузинской политики Георгия Бокерию и новоявленного оппозиционного фаворита, экс-представителя Грузии в ООН Ираклия Аласанию связывают приятельские отношения, как, кстати, и еще одного близкого к Саакашвили человека, нынешнего министра культуры Николоза Руруа.
Ираклий Аласания стал популярным в Грузии задолго до своего возвращения из Нью-Йорка. Однако его реальное вступление в политику, которое могло стать началом серьезного переформатирования безнадежной тбилисской оппозиции, прошло крайне неубедительно: в оппозиции его никто не ждал.
Войну и кризис как повод к возвращению в политику восприняли и экс-спикер Нино Бурджанадзе, и экс-премьер Зураб Ногаидели, и десятки других фигур, хоть и меньшего калибра, но способных наполнить оппозиционный процесс тем, чего ему прискорбно не хватало – интеллектуальной составляющей.
И выяснилось, что в планы Бурджанадзе, располагающей в оппозиционной среде едва ли не самым внушительным финансовым ресурсом, совершенно не входит сотрудничество с популярным экс-послом в ООН. В качестве соискателя президентского поста ей вполне достаточно самой себя. И оказалось, что у Аласании нет никакой мало-мальски пригодной структуры для конвертации всенародных ожиданий в практический политический старт. Когда под ехидные смешки наблюдателей он с изрядным опозданием все-таки презентовал свой «Альянс за Грузию», никого, кроме либералов из Республиканской партии, не дотягивающих до 5-процентного барьера, и «Новых правых», лидера которых Давида Гамкрелидзе называют чемпионом по совершению ошибок в решающие моменты, не нашлось. И отнюдь не только оппоненты Аласании признают, что одно из слагаемых формулы его будущего успеха – поддержка американцев (при сдержанно заинтересованном внимании и из Москвы). А американцы, уставшие от грузинской экспансивности, выразили, напутствуя Аласанию, общее западное мнение: не спеши. И Аласания позиционирует себя как умеренная оппозиция, настроенная на долговременный процесс, усугубленный нервирующими Саакашвили связями с его людьми. Отсюда и словно специально для нападок коллег по оппозиции декларированная формула: в течение 10 дней, с минувшего понедельника, президент должен объявить референдум о проведении досрочных выборов. В противном случае к подготовке соответствующего плебисцита приступает сам альянс, что, по признанию близких к нему людей, имеет одну-единственную цель: раскрутку движения в ожидании каких-нибудь выборов. В этой ситуации
у Нино Бурджанадзе остается единственное – стать лидером радикального оппозиционного крыла. Возглавить улицу, то есть площадь, на которой в случае реального ее заполнения придется решать: что делать с многотысячным людским ресурсом?
И пока нет оснований полагать, что с ответом у нее получится лучше, чем у ее предшественников в ноябре 2007 года, в январе и в мае 2008-го. К тому же все понимают: в паре десятков километров теперь еще стоят и российские танки, которые в случае решительного развития событий могут не удержаться от соблазна спасти братский грузинский народ от гражданской войны и национальной катастрофы.
У Саакашвили есть только один вариант беспроигрышной игры: не делать резких движений. По возможности не допускать новые выборы, потому что любой их результат будет объявлен фальсификацией со всеми последствиями. Не разгонять митинг. В общем, никак, ничем и никого не провоцировать, тем более что к новой серьезной провокации с чьей-либо стороны в Грузии не готов никто, кроме совсем уж отчаявшихся остаться в политике уличных трибунов. В общем, президента Саакашвили ждет самое трудное: согласиться стать тем, кем он, по сути, уже является – хромой на обе ноги уткой. Потому что из его главных и привычных ресурсов – толпы и верной элиты – в полной мере не осталось ни одного. Другого способа стать первым грузинским президентом, честно отслужившим до конца свой президентский срок, кажется, больше нет. Проект, который выглядел чудом, провален.
Автор — обозреватель газеты «Газета».
