Цивилизация
Единый экзамен в 2009 году в обязательном порядке предстоит сдавать всем выпускникам страны. «ЕГЭ будет, назад дороги нет», – говорит министр Андрей Фурсенко. Законопроект об отмене обязательного ЕГЭ, подготовленный спикером Совета федерации Сергеем Мироновым и зампредом думского комитета по образованию Олегом Смолиным, по признанию Миронова, шансов на принятие не имеет. Кажется, что единый экзамен окончательно «прописался» в российской образовательной системе.
Самое время задаться странным, на первый взгляд, вопросом: а что же проверяет ЕГЭ? В каком нормативно-правовом акте сформулировано, что именно должен знать и уметь выпускник школы?
Ответ дает закон «Об образовании» (статья 15, пункт 4.1): «Единый государственный экзамен представляет собой форму объективной оценки качества подготовки лиц, освоивших образовательные программы среднего (полного) общего образования, с использованием заданий стандартизированной формы (контрольных измерительных материалов), выполнение которых позволяет установить уровень освоения ими федерального государственного образовательного стандарта среднего (полного) общего образования».
Итак, повторим,
ЕГЭ проверяет «уровень освоения федерального государственного образовательного стандарта среднего (полного) общего образования». Проблема в том, что такого стандарта в России на сегодняшний день не существует.
И никогда – с момента принятия в 1992 году закона «Об образовании», в котором впервые появилось понятие образовательного стандарта, – не существовало. До сих пор эта правовая коллизия находилась в латентной фазе. До 2007 года в законе государственный образовательный стандарт и государственная итоговая аттестация выпускников школы не были поставлены в жесткую взаимозависимость. На экзаменах (в том числе и на ЕГЭ в режиме эксперимента) с выпускников спрашивали «результаты освоения образовательных программ». В 2007 году в закон были внесены два пакета поправок. Первый – раскрывал содержание и структуру государственных образовательных стандартов (до этого момента они в законе прописаны не были). Возникла следующая формулировка (статья 7, пункт 4): «Федеральные государственные образовательные стандарты… включают в себя требования к… результатам освоения основных образовательных программ». Второй пакет поправок менял структуру государственной итоговой аттестации выпускников школы, то есть вводил в закон понятие единого государственного экзамена. И создавал жесткую связку: единый экзамен проверяет результаты освоения именно образовательного стандарта, в который образовательные программы входят как подчиненная часть.
Различие между стандартом и программой серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. По сути, стандарт – такой, каким он определен в законе, – должен формулировать идеологию и методологию школьного образования. А программы – то есть конкретное содержание образования – должны составляться уже исходя из этих идеологии и методологии.
Согласно закону, стандарт принимается «в порядке, определяемом правительством Российской Федерации». Порядок уже определен – нет только самого стандарта. Существуют лишь два его проекта: один подготовлен рабочей группой Российской академии образования (РАО), второй – институтом проблем образовательной политики «Эврика».
Возникает парадоксальная правовая ситуация: выпускники 2008/09 учебного года должны будут на выходе из школы соответствовать неким требованиям, которые сейчас, когда им осталось всего полгода учебы, еще не сформулированы.
И более того – в правовом смысле вся процедура ЕГЭ в 2009 году будет построена вокруг не существующего пока нормативно-правового акта – федерального государственного образовательного стандарта, результаты освоения которого, как мы знаем, согласно закону и проверяет обязательный ЕГЭ.
Скорейшего создания образовательного стандарта для школы потребовал в послании Федеральному собранию президент Дмитрий Медведев. Значит, почти наверняка в новом году один из проектов образовательного стандарта для средней школы будет принят. Это снимет правовую нестыковку (что проверяет ЕГЭ), но породит другую, более серьезную – содержательную.
Дело в том, что принятие стандарта должно будет повлечь за собой пересмотр содержания школьного образования и методик преподавания. Разумеется, на бумаге новое содержание и новые методики возникнут гораздо быстрее, чем будут реально применены в школе. Масштаб перемен может быть весьма глобальным – в частности, проект школьного стандарта, подготовленный РАО, предусматривает переход от «знаниевого» к компетентностному подходу в образовании. Одна фраза из этого проекта – в нем провозглашается «ценность личностного, а не предметного результата образования ребенка» – уже предполагает целую педагогическую революцию в школе, ведь на оценку личностного результата не работает ни одна из принятых в школе систем оценивания.
Но быстрые революции в школе невозможны; на то, чтобы переучить педагогов, изменить устройство школы и регламент ее работы, уйдут десятилетия (если, конечно, этим кто-то будет всерьез заниматься). А вот перестроить систему единого экзамена на проверку, соответствует ли выпускник требованиям нового стандарта, освоил ли он, к примеру, компетенции, сравнительно легко. Нужно просто применить в качестве контрольно-измерительных материалов (КИМов) ЕГЭ так называемые компетентностные тесты.
Практика реализации школьных реформ – если знать ее изнутри – показывает, что в содержательном результате мало кто заинтересован; главное – отчитаться о реализации проекта.
Например: стандарт принят и внедрен, ЕГЭ проверяет стандарт.
Поэтому не исключено, что степень соответствия КИМов единого экзамена и методологических подходов школьного образовательного стандарта будет гораздо выше, чем степень реализации этих подходов в реальной школьной практике. Тем более что школьные администрации в ходе непрекращающихся реформ, когда от школ постоянно требуют внедрять что-то новое, уже прекрасно выучились создавать в отчетах и справках видимость такого внедрения. К примеру, в частной беседе один из кураторов эксперимента по профильному обучению признавался, что 60–70% бодрых рапортов об организации «профилей» – липа, и липа поощряемая, ведь один из критериев успеха эксперимента – число его участников.
Резюмируя, можно сказать, что
вполне вероятен тот вариант, при котором строчка закона «Об образовании», где говорится, что ЕГЭ проверяет уровень освоения федерального стандарта, может обернуться неоправданной спешкой при внедрении этого стандарта – и, как следствие, его профанацией.
А выпускники школы в этом случае будут сдавать ЕГЭ, ориентированный на несуществующую модель образования. Что умножит и усилит уже существующий рынок услуг «по подготовке к ЕГЭ», а старшеклассникам фактически придется учиться в двух школах.
Что ж, как говорил один из министров образования России, глядя на двуглавого орла на гербе, «государственная шизофрения – традиционная российская болезнь».
Автор — заместитель главного редактора газеты «Первое сентября»
