Цивилизация
То, чего ждали в начале ноября от президента Медведева, сделал премьер-министр Путин, выступив на съезде «Единой России» со второй частью ежегодного послания к стране. И было то второе послание как раз «про кризис» и про экономику.
Учитывая, что наша политическая система является сегодня «тандемократией», этого, наверное, и следовало ожидать.
Лишний раз немного прояснилось и то, как распределены некоторые обязанности между двумя лидерами. Институциональными преобразованиями теперь преимущественно заведует Медведев, а вот про деньги – это по-прежнему к Путину.
Так что министр финансов Кудрин, хорошо помнящий, сколько раньше стоило каждое ежегодное послание Путина, и выдохнувший было облегченно после недавней медведевской программной речи, лучше других чувствует и стабильность, и преемственность в действии.
Впрочем, главное во втором послании россиянам – это даже не расширенный антикризисный пакет мер с обозначенными новыми надеждами для экономики и бизнеса и дополнительными социальными обязательствами перед населением.
По сути дела, именно в выступлении Путина впервые на государственном уровне признано, что финансовый кризис фактически перерос в экономический не только для мира, но и для России. И что выход из кризиса может оказаться довольно длительным, а также иметь серьезные социальные последствия.
Прямое обещание не допустить в России повторения коллапса и экономических шоков 90-х годов – дорогого стоит, поскольку не только признает масштаб гипотетических результатов развития нынешней мировой ситуации, но и означает, наконец, переход от преобладавшей еще недавно борьбы со словом «кризис» к борьбе с самим кризисом.
Собственно говоря, это ровно то, что и нужно было сделать в условиях, когда, по данным «Левада-центра», почти 2/3 граждан страны уже признают или наличие экономического кризиса в стране, или его наступление со дня на день. А измеряемый ВЦИОМ индекс социального оптимизма в обществе, описывающий ожидания людей по поводу того, улучшится или ухудшится их жизнь через год, опустился до самого низкого уровня со времен монетизации льгот.
Неудивительно, что Владимир Путин, всегда хорошо чувствовавший социальные настроения и важность этой темы, остался верен себе и сыграл на сохранение за собой в этом вопросе политической инициативы.
Высокий персональный рейтинг Путина, который всегда был – что на посту президента, что в должности председателя правительства – рейтингом ожиданий и надежд, остается таковым и теперь. Соответственно, политическая роль, на которую теперь претендует Путин, называется «победитель кризиса». В этом качестве он и будет продолжать концентрировать на себе внимание и обновленные в антикризисном направлении ожидания граждан.
Раз так, то в ближайшее время уровень поддержки Путина останется столь же высоким и, может быть, даже несколько подрастет. И без того выглядевшие эфемерными предположения о том, что Путин постарается покинуть пост премьера, выглядят теперь еще менее реалистичными. По крайней мере, до тех пор, пока роль «победителя кризиса» не будет до конца реализована. Это означает, что
без какого-то дополнительного, не заложенного заранее уже в нынешнюю логику антикризисного курса, форс-мажора досрочных президентских выборов, скорее всего, ожидать не стоит.
А что касается 2012 года, то здесь самые разные сценарии и возможности как были, так и остаются открытыми.
Конечно, Владимир Путин своим выступлением и своим обновленным политическим позиционированием взял на себя довольно большую политическую ответственность. Однако нужно учесть, что это ответственность именно за победу над кризисом, по пути к каковой могут быть еще разные вещи, сама она случится тоже не завтра, но, предполагается, обязательно случится.
А вот что касается ответственности иного рода — именно за ход преодоления кризиса и возможные проявления его глубины — то здесь нужно понимать, что четко заявлена ответственность коллективная. И центров этой ответственности будет несколько. Первым могут стать федеральные министры вместе с вице-премьерским блоком правительства. Так что обновление состава кабинета министров в тот или иной момент вполне возможно. Другим центром будут губернаторы, которые в скором времени станут еще более партийными и которым прямо обещано, что оценка эффективности их деятельности скоро будет проводиться именно по критериям способности к антикризисному управлению и сохранению социальной стабильности.
Наконец, свою долю ответственности за процесс преодоления кризиса получила и партия «Единая Россия», которой утвердили четкое наименование правящей партии именно в нынешних условиях. И которой было не менее четко указано на взаимосвязь ее политического будущего с процессом преодоления последствий кризиса. Так что в вопросе именно о досрочных парламентских выборах как раз ничего исключать не стоит.
Досрочные выборы как способ дополнительной легитимации нового антикризисного курса или же, с другой стороны, утверждения результатов уже принятых жестких мер — довольно распространенная в мире политическая практика.
Вполне распространена и демократична и практика досрочных общенациональных парламентских выборов в тех случаях, когда правящая партия проигрывает региональные промежуточные голосования. Так что этот опыт может рано или поздно пригодиться и у нас. И решающую роль, конечно, сыграет следующий год – весенняя и осенняя серии местных выборов.
Общий контур антикризисной политической ситуации, таким образом, становится более ясным. Остается, однако, еще один вопрос.
Российская политическая система образца «нулевых годов» эффективно функционировала благодаря высокой экономической конъюнктуре и высокой популярности высшей власти.
Сейчас первый фактор изменился и система к этому адаптируется. В том числе исходя из того, что высокий уровень популярности власти должен оставаться неизменным. На этом во многом базируется и вводимая в действие стратегия «победы над кризисом» вместе с медведевской политической реформой, сочетающей в себе и некоторые демократизирующие и расширяющие политическое участие механизмы, и охранительные меры по срокам полномочий.
Что будет и какой еще политический апгрейд может получить политическая система, если вдруг значимо станет падать популярность власти, сейчас не очень ясно.
Тем не менее следует понимать, что для выхода из кризиса и для реальной модернизации страны нужно будет искать и новые модели консенсуса в элитах, и новые принципы договора с обществом. И что необходимость достижения смысловых целей развития иногда не исключает утраты всеобщей популярности.
Автор — заместитель директора НИИ социальных систем при МГУ им. М. В. Ломоносова
