Цивилизация
Когда те или иные деятели России пеняют Украине на то, что ее перманентный кризис порожден несовершенством конституции, и утверждают, что несовершенна (как минимум в постсоветских условиях) сама по себе форма парламентской республики, они и правы, и не правы.
Правы в том, что скорректированная в спешке конституция Украины не идеальна ровно так же, как далека от совершенства продиктованная Ельциным под залпы танковых орудий Конституция РФ. И не правы, что полагают: не будь в украинской конституции изъянов, украинские политики строго следовали бы ее предписаниям.
Справедливо говорить о специфических условиях постсоветской реальности, но неверно уверять, что Россия и Украина как таковые «не дозрели» до парламентской республики.
Пример России как раз показывает, что одна и та же Конституция и провозглашение верности ей в 90-е и двухтысячные годы порождали совсем разную политическую практику.
Конституция — всего лишь инструмент, более или менее совершенный. Но он может быть использован по-разному в зависимости от навыков и умения того, кто его использует.
Конституция России не только не запрещает, но предполагает возможность того, что у президента не будет иного выхода, кроме как назначить на пост премьера человека, предложенного парламентским большинством. Для этого просто нужно, чтобы лидеры этого большинства были лидерами реальных политических партий, пользовались настоящей поддержкой общества и не боялись конфликта с президентом, роспуска парламента и новых выборов.
Напротив, нынешняя конституция Украины не позволяет президенту распускать парламент ни таким образом, как он это сделал весной 2007 года, ни таким образом, как он это сделал сейчас. В первом случае — потому что для этого вообще не было никаких прописанных основным законом оснований, во втором — потому что этот самый основной закон прямо запрещает распускать досрочно избранный парламент ранее, чем через год после его образования.
Но иным лидерам Украины, напротив, легче раз за разом бессмысленно ходить на выборы, результаты которых в конечном счете игнорируются президентом, нежели твердо отстаивать свою позицию в пространстве прямого политического действия, что предполагают антиконституционные действия президента.
То есть вопрос в людях. И в первую очередь не в людях «вообще», «народе в целом», а в состоянии и качествах политического класса, политических лидеров.
Почему Ельцин побеждал во всех политических схватках 90-х? Потому что всегда готов был идти до конца, и его власть значила для него больше, чем то, что он мог проиграть в борьбе за нее: комфорт, безопасность и, возможно, жизнь.
А его противники всегда свою безопасность, комфорт и состояние ценили больше той власти, которую они оспаривали и всегда в решительный момент сворачивали и сдавались.
И, когда пришел Путин и увидел, что перед ним не политическая элита, не вожди страны, а толпа политически титулованных лакеев, понял, что ни на какое действие, ни на какое сопротивление, кроме интриги, они не способны, он, не особенно напрягаясь, скрутил их так, как никогда и не рассчитывал это сделать Ельцин.
Почему Ющенко побеждал Януковича уже в двух масштабных политических конфликтах? Потому что Янукович оказался личностно не готов к борьбе до конца. В 2004 году он не боролся, а ждал, когда Кучма отдаст приказ разогнать майдан. Сам отдать такой приказ он не решился, не рискнул, хотя с юридической точки зрения, как премьер-министр, имел право. И согласился на юридически нелепый и недопустимый 3-й тур. В 2007 году он, решившись идти до конца, принял заведомо незаконные решения Ющенко по разгону парламента и согласился на незаконные перевыборы.
Ющенко выигрывал дважды не потому, что плохой или хорошей была конституция (в обоих случаях она была разной), а потому, что проявлял больше настойчивости и наглости.
Правда, тогда пружиной и опорой его действий была Тимошенко. Сегодня он тот же прием решил использовать против той, что принесла ему победу в прошлых противостояниях. И, конечно, интересно наблюдать, кто окажется готов зайти дальше. Можно будет проверить, верно ли, что своей победой и своей властью Ющенко обязан исключительно энергии Тимошенко, или нет.
Спор о том, кто значимее — президент или парламент, — в конечном счете, проверка того, кому окажется согласна подчиниться страна и, что подчас важнее, структуры государственной власти.
Те или иные оппозиционные деятели, утверждающие свою значимость, бросая власти в лицо обвинения в нелегитимности, просто безграмотны. Поскольку не знают или не понимают, что легитимность — не юридическое, а политическое начало.
Легитимен не тот, кто более законен. Легитимен тот, кому согласны подчиняться элиты и массы. Легитимность — вещь не нормативная, а функциональная, это всего лишь согласие на подчинение.
Основы подчинения бывают разные: традиция (подчинение королю, закону, конституции); признание рациональности соблюдения некоего общественного договора, закона; харизматичность — личное доверие тому или иному политическому лидеру.
Ни на Украине, ни в России нет традиции почитания конституции. В частности, потому что практически все рубежные повороты последних двадцати лет происходили вопреки действовавшим на тот момент законам. Вся политическая реальность обеих стран — продукт нарушения конституционного порядка. Отсюда традиция нигилистического отношения к конституционным положениям.
Ни на Украине, ни в России существующие конституции не могут рассматриваться как проявления рациональной легальности: они скороспелый продукт тех или иных государственных переворотов — 1993 года в России и 2004 года на Украине. Ни в России, ни на Украине они не являются плодом более или менее широкого общественного согласия, то есть не обладают ценностью в глазах большинства общества. На Украине если и считать конституцию плодом некого компромисса, то не столько между ныне действующими политическими силами (да и вообще не между политическими силами как таковыми), сколько между Ющенко и Кучмой. Кучмы давно нет — что может заставить Ющенко соблюдать соглашения с ним? Только сила тех или иных политических субъектов. Янукович, условный преемник стороны Кучмы, показал, что такой силой не является.
В отсутствие как традиционной, так и рационально-легальной легитимности речь может идти лишь о легитимности харизматической, то есть о подчинении не конституции, а политическим лидерам — тому из них, кто проявит больше волевых качеств. В России таким лидером оказался Путин. На Украине вопрос решается. Поэтому
в основе нынешнего украинского кризиса вопрос не о парламенте, а о будущем правителе страны.
Само по себе это плохо. Потому что, оставаясь в рамках харизматической легитимности, общество никогда и не придет к рационально-легальной, то есть к сознательному и разумному исполнению конституции и законов.
Но это вовсе не означает, что украинское или российское общество не созрели для парламентской республики. Это значит, что политические элиты обеих стран не обладают качествами элиты, они дефектны, не готовы отказаться от комфорта и благополучия не только ради исполнения своих функций, но даже ради власти. А поэтому и заслуживают отстранения от исполнения игнорируемых ею элитных функций.
