Цивилизация
«В силу своей деятельности у меня не так много времени, чтобы смотреть художественные или документальные фильмы, да и зачем. Я видел, что происходило в республике 10 лет назад, что пережили наши граждане и то, что происходит в республике сегодня, — ее возрождение. На мой взгляд, это самый главный фильм. Я люблю днем и ночью наблюдать, какие грандиозные процессы, связанные с возрождением, происходят у нас в республике».
Текст, процитированный выше, принадлежит, как нетрудно догадаться по стилю, президенту Чечни Рамзану Кадырову.По завершении церемонии открытия первого международного кинофестиваля «Ноев ковчег» (прошел в Грозном с 13 по 19 июня 2008 года) во время беседы с журналистами он оценил происходящие там позитивные перемены как свой «любимый фильм».
В этом президентском «фильме» недавний инцидент в селе Беной-Ведено Ножай-Юртовского района республики в ночь на 13 июня 2008 года (то есть, буквально в самый канун открытия фестиваля) является далеко не самым важным эпизодом. Хотя масштаб этой акции выделялся на фоне последних месяцев. Боевики вошли в село и находились в нем в течение нескольких часов. Согласно информации следственного комитета прокуратуры Чечни, численность группы составляла от 20 до 60 человек. В результате рейда были убиты 3 человека, сожжены несколько домов, принадлежавших представителям власти и правоохранительных структур. По информации МВД республики, боевиками руководил Усман Мунцигов. Исламисты излагают свою версию. На известном веб-ресурсе «Кавказ-центр» говорится об успешной операции «эмира Османа» (его называют «командующим Даргинским сектором Восточного фронта Вооруженных сил эмирата Кавказ»).
Власти республики дали свою трактовку событию. По мнению Султана Мирзоева (председатель Духовного управления мусульман Чечни), «эта вылазка свидетельствует об агонии сепаратистских настроений». Что же касается самого президента республики, то Кадыров детально разобрал инцидент в Беной-Ведено в ходе рабочей встрече с силовиками 18 июня 2008 года. По мнению лидера ЧР, данная акция нарушила существовавшее длительное время «затишье». «Бандиты, которые вошли в с. Беной-Ведено и совершили зверские убийства, а также остальные участники бандгрупп должны быть уничтожены. Пока в Чеченской республике есть члены НВФ, пусть их будет всего 5—6 человек, это остается для нас проблемой, требующей решения», — резюмировал Рамзан Кадыров.
Таким образом, интерпретация событий 13 июня в Грозном такова. Есть бандиты (они же сепаратисты, они же «неправильные мусульмане-ваххабиты»), чьи вылазки каждый раз свидетельствуют об их неизбежной агонии. Естественно, российские и зарубежные СМИ виноваты в «раздувании» и «нагнетании» (об этом Кадыров-младший не забыл упомянуть в ходе рабочей встречи). Единственным же способом противодействия этим «силам зла», согласно взглядам Кадырова, должна быть их ликвидация: «Нам необходимо провести совместную войсковую операцию. Вместе с подразделениями Минобороны РФ должны быть задействованы батальоны «Север», «Юг», а также полк имени А. Кадырова. Совместными действиями мы должны положить конец этим преступлениям». Следовательно,
и президент Чечни, и муфтий республики (а сегодня его роль сопоставима с ролью секретаря обкома по идеологии) не видят в участниках НВФ политиков, пусть и использующих деструктивные способы борьбы за власть.
Это всего лишь люди с девиантным поведением, чья борьба неизбежно обречена на поражение. При этом ни идеология, ни мотивы организаторов акции в Беной-Ведено (или других менее крупных операций) просто не принимаются в расчет. Главной причиной существования таких структур Кадыров считает неэффективную работу правоохранительных органов, которые «не поставили должным образом работу на местах, не смогли предотвратить преступную вылазку бандитов». Как говорится, если милиционеры и сотрудники «смежных подразделений» проявят бдительность, осмотрительность, большую эффективность в ликвидации «бандитов», то НВФ в ближайшей перспективе в Чечне не будет.
К такой «философии» можно сколь угодно предъявлять обоснованные претензии. Даже с первого взгляда видно упрощенчество и отсутствие элементарной рефлексии по поводу собственных ошибок (рассмотрение издержек «стабилизации и прогресса»). Однако Грозный хотя бы таким неуклюжим образом пытается интерпретировать то, что происходит сегодня в Чечне. О Москве нельзя сказать и этого.
Федеральные политики оказались настолько убаюканными разговорами о стабилизации в Чечне, что информационные сообщения о столкновениях в селе Беной-Ведено Ножай-Юртовского района республики в ночь на 13 июня 2008 года не вызвали какой-либо осмысленной реакции.
В данном случае речь идет не об алармистских прогнозах, а о содержательном понимании тех политических процессов, которые происходят сегодня в Чечне. Впрочем, еще несколько лет назад Москва все сказала. В феврале 2005 года, принимая доклад министра внутренних дел РФ Рашида Нургалиева, Владимир Путин резко оборвал главного милиционера страны, заявив: «Не надо употреблять их терминологию… джамаат какой-то. Бандиты — они и есть бандиты». Сегодня остается только расплачиваться за подобный «криминальный детерминизм» непониманием того, что в действительности происходит и конкретно в Чечне, и в целом на Северном Кавказе. Точнее, подменяя это понимание пропагандистскими рапортами об успехах. А в это время СМИ «свободного мира», не получая мало-мальски адекватного ответа от Кремля и его региональных партнеров о том, что же происходит в регионе, занимаются сочинительством на тему «возрождения сепаратизма» и «роста популярности Масхадова».
Впрочем, вернемся к началу статьи и цитате про «эмират Кавказ». 7 октября 2007 года Доку Умаров, один из лидеров чеченских сепаратистов, который до того времени считался «президентом Чеченской республики Ичкерия», выступил с обращением, в котором провозгласил новое образование — Кавказский эмират. Умаров объявил себя «эмиром моджахедов Кавказа» и призвал к всемирному джихаду против всех, «кто напал на мусульман». «Наш враг не только Русня, но и Америка, Англия, Израиль — все, кто ведет войну против ислама и мусульман», — заявил Умаров.
Конечно, радикальный ислам далеко не вчера начал использоваться чеченским сепаратистским движением, которое изначально действовало под лозунгами светского этнонационализма. Этот крен начался после Хасавюрта.
Однако Аслан Масхадов продолжал рассчитывать в первую очередь на помощь из Европы и Штатов, исламисты не были «людьми, с которыми можно иметь дело».
Сегодня на Запад у бывших сепаратистов нет надежды. Теперь их взоры обращены к «братьям по вере». Отсюда невозможность интерпретировать вылазки боевиков как националистические акции. Это другой дискурс.
Он не лучше и не хуже светского националистического сепаратизма. Он просто иной. Каков он — судите по описанию акции 13 июня в Беной-Ведено самими кавказскими исламистами: «В ходе операции, по уточненным данным, уничтожено 11 кадыровцев, ранено не менее 17. Захвачены в плен 13 муртадов… Моджахеды атаковали до 20 объектов на территории села. Сожжены не менее 10 домов муртадов и пособников русских кафиров». Таким образом, враги боевиков в Чечне четко определяются. Это враги ислама, неверные (кафиры) и муртады (то есть мусульмане, которые, по сути своей, таковыми не являются и пособничают неверным). Таким образом,
именно «эмират» будет главным вызовом для российской власти в Чечне и даже на Северном Кавказе в целом.
Несколько месяцев назад, 19 марта 2008 года, именно боевиками «эмирата» было совершено нападение на селение Алхазурово. В результате были убиты несколько сотрудников правоохранительных органов. Июньское нападение на Беной-Ведено — одно из звеньев в этой цепи. Добавим также, что в Дагестане и Ингушетии теракты и диверсии совершаются также не поклонниками сепаратизма, а радикальными исламистами.
Таким образом, инцидент 13 июня 2008 года лишь продемонстрировал один, в общем, вполне очевидный факт. В Чечне существуют противники власти. Было бы верхом легкомыслия считать, что политика «кадыровизации» власти снимет все острые социально-политические противоречия в республике. Снимая свой «любимый фильм», Кадыров получил в республике существенный ресурс популярности (которого, например, нет у Зязикова). Он дал людям не только стабильность, но и возможность для карьерного роста и прекращения опасной жизни в горах ради «мирного труда» в милиции или администрации. Но в то же время
власть в кадыровской Чечне моноцентрична. Она не позволяет существовать оппозиции в принципе. Тем более, глава Чечни — жесткий политик, не склонный к сентиментальности. Кроме того, власть Рамзана Кадырова пуповиной связана с Кремлем.
Поэтому потенциальные оппозиционеры не смогут найти «управу» на кремлевского любимца в Москве. В этой системе нет клапанов для выброса оппозиционной энергии. Более того, эту энергию невозможно отслеживать и цивилизованно контролировать. Подавлять — да, но не контролировать! До Москвы далеко, а победить Кадырова внутри Чечни с опорой «на собственные силы» не удастся. Следовательно, если какое недовольство и возникает, то оно неизбежно будет выступлением в радикальных и деструктивных формах. В условиях же, когда ичкерийский эксперимент по строительству «нации-государства» провалился, борьба за «чистый ислам» становится актуальной и востребованной.
Таким образом, Москве сегодня следует преодолеть эйфорию, которая сложилась в высших коридорах власти по поводу Чечни. «Кадыровизация» Чечни — это метод, с помощью которого можно решить тактические задачи по «замирению республики».
Такие задачи, как инкорпорирование чеченцев в общероссийские структуры (не только и не столько власти, сколько «повседневности»), не решаются. А значит, ситуация, как в июне 2008 года, будет периодически повторяться. Чтобы их количество не перешло в качество, Москва должна самым серьезным образом пересмотреть основы своей политики в Чечне. В XXI веке невозможно строить региональную политику по рецептам времен Кавказской войны и «бить одних туземцев руками других». То, что было адекватным в условиях позапрошлого века, сегодня не сработает.
Автор — заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа.
