Цивилизация
Если бы Барак Обама избирался бы не только в США, но и в остальном мире, то ему не пришлось бы даже тратиться на избирательную кампанию: согласно опросам, он выиграл бы у республиканца Маккейна с перевесом 1 к 3. Крупнейшие европейские газеты соревнуются в хвалебных эпитетах «черного Кеннеди», «Майкла Джордана от политики», «сына трех континентов», «гражданина мира». Даже консервативная «Таймс» посчитала, что выдвижение афроамериканского сенатора в качестве кандидата в президенты США от демократов – «результат того, что он вдохнул в Америку чудесную веру в обновление, вызвав во всем мире восхищение США».
В Германии Обама, случись немцам поучаствовать в выборах в ноябре, выиграл бы с чудовищным перевесом, оставив своему противнику жалкие 6% голосов. Во Франции поддержка достигает почти стопроцентного уровня.
Обаму любят все: в интернете множатся сообщества типа «Британцы за Барака», внутри итальянской Демократической партии образовался клуб сторонников Обамы, а ее лидер Вальтер Вельтрони на недавних выборах откровенно списал лозунг американца «Yes, we can», переиначив его в менее утвердительное «Si può fare», что, впрочем, ему не помогло.
Политики и интеллигенция, особенно левого толка, ждут от Обамы чуда с еще большей страстностью, чем поддержавшие его американцы.
Обама – все то, чем не был Буш: молодой, черный, бедный, политкорректный, пацифист, защитник угнетенных и прав человека и, как-то само собой подразумевается, друг Европы.
При нем закончится война в Ираке, начнется борьба с голодом, откроются переговоры с Ираном, решится палестинская проблема. США вернутся в лоно ООН, создадут доступное для всех здравоохранение, выведут отовсюду войска, сдадут на склад противоракетную оборону, закроют Гуантанамо, покаются во всех грехах, откажутся от внедорожников, пойдут в атаку на парниковый эффект, перестанут спорить об абортах и разрешат всюду гомосексуальные браки, и вообще, ударят по бездорожью и разгильдяйству. Короче, станут европейцами. Что Обама политик до мозга костей американский, чьи идеи и поведение в Европе во многом были бы неприличны, если не неприемлемы – например, демонстративная «народная» религиозность или непротивление свободной продаже оружия – уже неважно. Как и то, что он, демократический кандидат, не предлагает немедленного прекращений войны в Ираке, вообще не рассматривает вывода войск из Афганистана, только что пригрозил Ирану, а его программа реформы здравоохранения не предусматривает перехода к европейской системе государственных больниц, а всего лишь расширение действия страховых полисов для бедных. Обаме приписываются все те качества, которых ждут от спасителя. Как заметил один американский журналист, участвовавший в Париже во встрече местной интеллигенции, «казалось, что они готовы даже поверить, что в свою поездку в Европу сенатор отправится прямо пешком, по водам Атлантического океана яко посуху».
Причины столь неожиданной и бурной влюбленности описал точнее всего Жак Ланг, бывший министр культуры при Миттеране: «Для нас, европейцев, Обама олицетворяет все то, что мы любим в Америке».
Не зря его так часто сравнивают с Мартином Лютером Кингом и с обоими Кеннеди, уже давно и прочно вошедшими в Пантеон европейских левых (хотя именно Кеннеди раздул только что начавшуюся войну во Вьетнаме и активно пытался убить Фиделя Кастро, что вроде делает из него скорее «плохого парня» с точки зрения пацифистской интеллигенции). Для нынешнего поколения европейских политиков, вышедшего из 60-х, Обама – это Вудсток и гражданские права, борьба за мир и марихуана, равенство и братство и борьба против капитализма и колониализма, поданные в гламурной голливудской современной упаковке и олицетворяемые «правильным», почти белым негром, образованным и толерантным. Вроде Сиднея Пуатье из легендарного «Угадай, кто придет сегодня на ужин?», с которым приятно обсудить актуальные тенденции моды и поговорить о философии.
Помимо элиты в Обаму влюбился и народ. В забытых всеми богами парижских пригородах расклеены плакаты с Обамой, заводятся блоги об Обаме, книга Обамы продается на всех углах. На окраине столицы, где дети африканских и арабских иммигрантов на собственном опыте познают ту часть французской мечты, где говорится о равенстве, Обама — царь и бог.
Только недавно негр начал вести вечерние новости, а арабка Рашида Дати стала министром юстиции вместе с чернокожей Рамой Йаде, статс-секретарем по правам человека, и Франция была шокирована. Историк Франсуя Дюрпер говорит, что приход Обамы видится новыми отверженными как «компенсационное явление». Неожиданно, наверное, даже для себя сенатор из Чикаго стал любимцем третьего мира и выходцев из него. В Кении улицы пустеют, когда передают его выступления, но это еще как-то понятно: Обама-папа родился здесь, и неподалеку от Найроби живет жизнерадостная и полная сил бабушка потенциального американского президента. Так что дело почти внутриполитическое: газеты пишут «Наш сын во главе сверхдержавы», да и в соседних африканских странах болеют за демократа и надеются, что Африка станет во главу угла американской политики.
Перефразируя Высоцкого, можно сказать, что Обама «все-таки из наших, из негров», и своим его считают даже в далекой и от Африки, и от Америки Новой Зеландии, где министр иностранных дел Хоне Харавира, маори по национальности, заявил, что кандидатура Барака «огромный шаг для цветных всего мира», и что «он единственный, кто может порвать с вековым наследием предрассудков и порабощения». Впрочем, некоторые почитатели могут скорее поставить Обаму в неудобное положение: Джордж Галлоуэй, британский депутат, выступающий с откровенно пропалестинских позиций, заявил телевидению ХАМАС, что «молится за безопасность Барака, который изменит позицию США по палестинскому вопросу». Если учесть, что Обаме только что пришлось уволить советника, который признался в консультациях с палестинскими исламистами, вряд ли такая солидарность пойдет ему на пользу.
Так или иначе, в случае избрания у Обамы, полного новичка в международной политике, появляется неожиданный кредит доверия, дающий ему почти полный карт-бланш в Европе, по крайней мере поначалу.
Впрочем, европейские политики пока что осторожничают: первые контакты с представителями кандидата от демократов показали, что все не так просто. Обама требует от европейских союзников – как и Буш – больших военных усилий в Афганистане и настаивает на новых переговорах о свободной торговле, что не только шокирует Канаду, Мексику и Китай, но и беспокоит председателя Еврокомиссии Баррозо, который считает, что «с нашими американскими друзьями стоит обсудить эту тему подробнее». Дерек Чоллет, политолог, специализирующийся на демократической партии США, считает, что «европейские политики начинают понимать, что в случае избрания Обамы им придется как-то сдерживать вал вызванных им ожиданий».
Но европейцам настолько надоело за восемь лет Буша слышать постоянные попреки, вроде приснопамятной «старой Европы», и обвинения в пособничестве террористам или просто в глупости, что сейчас им достаточно самых минимальных проявлений уважения, чтобы растаять.
Правда, есть опасения, что они не получат и этого: в прошлом году избирательный штаб Обамы отменил планировавшуюся триумфальную поездку по Европе из опасения, что толпы «лягушатников» и «макаронников», восторженно приветствующих чудесного афроамериканца, вызовут у простого избирателя из Айовы или Огайо только отвращение.
Автор — журналист газеты La Stampa
