Цивилизация
Контролем над иностранными инвестициями путинский кабинет министров будет заниматься едва ли не в ежедневном режиме. Путин велел подготовить предложения по персональному составу соответствующей правительственной комиссии и специальному уполномоченному органу. Как после президиума правительства пояснил первый вице-премьер — министр финансов Алексей Кудрин, комиссия будет рассматривать заявки иностранных инвесторов, желающих получить права на акции компаний, которые входят в стратегический список.
На вопрос, не приведет ли деятельность комиссии и закон о порядке доступа в стратегические отрасли РФ иностранных инвестиций (он действует уже месяц) к их сокращению, Кудрин заметил, что «такое беспокойство есть, но… российская экономика развивается настолько динамично, что мы этого не заметим».
Тем не менее министр финансов не исключил, что в будущем список из 42 стратегических отраслей может быть сокращен.
Впрочем, если исходить из слов Путина, закон, за соблюдением которого будет присматривать правительственная комиссия, вложения иностранцев «ни в коем случае не запрещает — наоборот, создает максимально прозрачные и понятные процедуры для инвесторов». Если переводить этот пассаж с политического на обычный язык, он означает следующее: если Запад хочет работать в России, он должен пересмотреть свое отношение к российским деньгам и не препятствовать их вложению в западные компании.
Примечательно, что именно Кудрин пояснял, что имел в виду премьер под прозрачностью процедур. Как писала недавно Wall Street Journal, министр финансов «уже несколько месяцев колесит по миру, рекламируя недавно созданный Кремлем Фонд национального благосостояния. В своих заявлениях Кудрин подчеркивает: этот фонд, который для начала выделяет на инвестиции $32,7 млрд, но, возможно, разрастется многократно, будет руководствоваться исключительно коммерческими соображениями».
Пока Запад не верит. Кудрин известен там не только как министр финансов, но и как председатель наблюдательного совета ВТБ, контрольный пакет которого принадлежит государству. Именно вложения этого банка послужили поводом для того, чтобы власти Германии начали готовить закон об ограничениях инвестиций иностранных государств. Осенью 2006 года ВТБ собрал 5% акций аэрогиганта European Aeronautic Defence & Space Co, которому принадлежит самолетостроительная компания Airbus. Затем из Кремля послышались заявления о намерениях получить блокирующий пакет аэрокосмической корпорации. В ответ руководители Франции и Германии Жак Ширак и Ангела Меркель жестко заявили другу Владимиру, что еще один деловой партнер им не нужен.
Общие опасения Запада, выступая перед американскими конгрессменами, выразил в феврале директор национальной разведки США Майкл Макконнелл, заметив, что
«одной из главных тревог являются финансовые возможности России, Китая и государств — членов ОПЕК, а также их потенциальная способность прибегать к финансовым рычагам для достижения политических целей».
Новый российский закон насторожил западных партнеров еще больше. И не столько тем, что список отраслей, куда ограничен доступ иностранных инвесторов, вырос с 16 до 42, но процедурой получения разрешения на покупку свыше 25% компании. Без согласия властей иностранцы не смогут даже участвовать в геологоразведке, не говоря уже о добыче полезных ископаемых. А для получения допуска потенциальный инвестор должен подать прошение в уполномоченный орган, который проинформирует об этом правительственную комиссию и ФСБ.
Российские власти постоянно подчеркивают, что стремятся делать инвестиции только из коммерческих соображений. Но после истории с Airbus и ВТБ и событий с перекрытием газа для Украины Запад этому не верит. И потому не удивительно, что, как только Путин занял кресло премьера, сразу последовали комментарии об окончательном размывании границы между бизнесом и политикой. Буквально накануне сегодняшнего заседания президиума правительства в прессу просочились сведения, что именно Путин возглавит ту саму комиссию по рассмотрению ходатайств западных компаний о доступе к российским стратегическим отраслям.
После ипотечного кризиса американские банкиры обращались за помощью в ряд суверенных фондов тех же арабских стран и получили эту помощь на весьма выгодных для арабов условиях. Однако российские финансы американцами не рассматривались даже как возможный резерв.
За этим российские власти увидели чистой воды политику. И закон об ограничениях инвестиций готовился как симметричный ответ на нее. Однако пока запретительные меры не произвели ожидаемого эффекта. Многие аналитики уверяют, что в России иностранному инвестору нет нужды оформлять более 25 процентов приглянувшейся компании, проще воспользоваться услугами «московских друзей». Возможно, есть другие причины, отчего Запад не испугался новых барьеров и не спешит для их снятия широко открыть двери для российского капитала. В любом случае
комментарии и Путина и Кудрина относительно нового закона явно были похожи на коммерческое предложение: смягчим, применим как надо, если и вы сделаете шаг в нашу сторону.
Но нельзя исключать и того, что российские власти, обращаясь в первую очередь к западным политикам, переоценивают их влияние на бизнес. А он сейчас с куда большим интересом изучает не теорию, но практику, следя за интригой в ТНК-ВР, где прямо столкнулись «два мира, два образа жизни» — российская и британская системы планирования и управления. И вспоминает прежние истории, когда зарубежных участников проектов выключали из работы уже после того, как она была налажена. А сопоставляя практику с обещаниями высоких российских чинов, делает выводы.
Какие именно — станет понятно, когда первое прошение о праве инвестировать в российскую экономику поступит в уполномоченную комиссию.
