Цивилизация
Отказ Украине и Грузии в присоединении к Плану действий относительно членства в НАТО нетрудно было предсказать. Начать с того, что заявка этих государств на вступление в альянс не обладает полной легитимностью. Грузия наглухо уперлась в территориальные проблемы, которые она объективно не в состоянии ни решить, ни отбросить. Киев не опирается на поддержку большинства населения, что формально не обязательно для присоединения к ПДЧ, но придало бы заявке весомости. Более того, за последние полгода новости, приходящие из столицы Украины, и, в частности, неприкрытая борьба президента Виктора Ющенко с премьер-министром Юлией Тимошенко создали украинской власти имидж чего-то настолько нестабильного и временного, что надо обладать немалой верой и смелостью для заключения с ней стратегического контракта. Понятно, что эти обстоятельства были использованы некоторыми столицами как предлог для отказа, а не его причина. Но это не отменяет самого факта.
Реальных причин было несколько, и все они связаны с Украиной и Грузией, скорее, опосредованно. Во-первых, администрация Буша — «хромая утка» и не имеет ни достаточной воли, ни ресурсов для того, чтобы продавить через сопротивляющихся европейцев свое решение.
Она настолько слаба, что у Берлина и Парижа наконец-то появилась возможность демонстративно отомстить Бушу за вторжение в Ирак, принятое вопреки их мнению. В конце концов, германским МИДом руководят прямые продолжатели дела Герхарда Шредера, и это немаловажно. Следующий обитатель Белого дома теперь будет вынужден помнить, что игнорирование союзников может аукнуться очень больно.
Во-вторых, «старая Европа» напоминает «новой», что внешнеполитические приоритеты последней не определяют общую линию действий. Особое место здесь занимает, естественно, немецко-польский контекст. Берлину пришлось столько уступить Варшаве для того, чтобы в период своего председательства в ЕС сдвинуть с мертвой точки европейский проект, что теперь иногда кажется, что Германия всегда будет говорить «нет» там, где Польша захочет сказать «да».
В-третьих, и это главное,
никому в Европе не хочется начинать отношения с новым российским президентом с конфронтации, никому не хочется, чтобы Дмитрий Медведев унаследовал дух мюнхенской речи Владимира Путина.
То, что Украина (у Грузии ситуация другая) попала в жернова этих обстоятельств и временных совпадений, во многом ее собственная вина. Наверное, Виктор Ющенко сегодня очень сожалеет, что летом 2006 года назначил премьером Виктора Януковича, не сумев преодолеть личных антипатий к Тимошенко. Не вступи тогда «Наша Украина» в коалицию с Партией регионов, и Украина получила бы ПДЧ еще на рижском саммите НАТО. Тогда блок был готов к этому решению. С другой стороны, киевские власти могли бы дождаться выборов 2009 года, поднять тему НАТО в ходе кампании, и, если на пост президента был бы выбран политик с соответствующими взглядами, а это возможно просто потому, что «оранжевый» электорат сегодня сильнее «бело-голубого», смело идти в ПДЧ и дальше. Для этого потребовалась бы огромная совместная работа всех «оранжевых», но предположение, что письмо-обращение, пусть даже и подписанное президентом, премьером и спикером парламента, может ее заменить, отдавало бы в лучшем случае наивностью.
При этом точно так же, как легко было предсказать провал нынешней заявки, можно с уверенностью утверждать, что процесс отнюдь не завершен.
В 1997 году страны Балтии не были приглашены к переговорам о вступлении в блок, но через пять лет они добились этого результата и окончательно вошли в альянс еще через 18 месяцев. НАТО сохраняет приверженность политике открытых дверей. В 2009 году уже новая вашингтонская администрация будет принимать юбилейный саммит 60-летия, и отказать ей будет гораздо труднее. Более того, при соблюдении критериев присоединиться к ПДЧ можно и на форумах менее высокого уровня.
Это произойдет раньше или позже при условии, что Киев извлечет из бухарестского решения несколько уроков. Необходимо понять, что сегодняшней политикой НАТО на постсоветском пространстве не движут исключительно геополитические интересы, и никто не будет закрывать глаза на проблемы только потому, что лидер Украины будет произносить правильные, с точки зрения Запада, слова. Это уже было при Леониде Кучме и закончилось расследованием дела о возможных поставках украинского оружия враждебным Западу режимам. Сегодня НАТО реально хочет быть фактором реформ.
Следовало бы, наконец, хотя бы начать объяснять населению, в особенности на юге и востоке, чем является НАТО в 2008 году.
При этом придется отвечать на трудные вопросы. Как поведет себя руководство Украины, если альянс обратится к нему с просьбой направить солдат в Афганистан? Стала бы Украина, состоя в альянсе, участвовать в бомбардировках Белграда, зная, что это приведет к отторжению Косова от Сербии? Какова официальная позиция НАТО по вопросу о базировании в Севастополе Черноморского флота до и после 2017 года? Не имея ответов на эти вопросы, добиться понимания и поддержки попросту не получится.
И стоило бы переоценить ситуацию с точки зрения открывающихся возможностей.
НАТО — не единственный путь интеграции Украины в евроатлантические институты.
Западные страны полностью отдают себе отчет в том, что «двойной отказ» — по аналогии «с двойным расширением» — не отвечает их интересам, поскольку потенциально может быть воспринят Россией как приглашение к восстановлению исключительной сферы влияния, что привело бы к острым конфликтам на постсоветском пространстве. Поэтому уже сегодня украинский вопрос оказался на столе у ЕС. Как минимум Украина может рассчитывать на резкое увеличение программ помощи в продвижении реформ, а как максимум — на ускорение процесса фактической интеграции с ЕС через зону свободной торговли и безвизовый режим, а в отдаленном будущем, возможно, и на перспективу членства. А
вступление в ЕС — приз гораздо более ценный, поскольку дает не только безопасность, но и экономическое процветание.
Впрочем, еще важнее, какие возможности Бухарест открывает для России. Запад выдал России крупный аванс в расчете на улучшение отношений, на новое начало, на то, что Москва сможет понять, что партнерство перспективнее конфронтации.
К сожалению, нет уверенности в том, что послание дошло до адресата. Слишком велик будет в ближайшие дни соблазн заявить, что Москва добилась очередного внешнеполитического успеха — а соответствие результата заявленной цели, несомненно, должно в формальной логике квалифицироваться как успех — благодаря жесткости, неуступчивости и угрозам выйти из двустороннего договора с Украиной.
Если в такое объяснение поверят и начнут его «творчески развивать», например, на переговорах с ЕС о новом рамочном соглашении, то можно быть уверенным, что очередной кризис в российских отношениях с Европой, Америкой и той же Украиной не за горами.
Автор — руководитель программы «Россия и ЕС» Финского института международных отношений
