Цивилизация
Российско-украинские встречи на высшем уровне уже много лет интересны в первую очередь не своими результатами. Если уж такие встречи проводятся, то можно быть уверенным, что прозвучат абсолютно правильные слова о потенциале стратегического партнерства, а большинство проблем будут либо разрешены, либо, по меньшей мере, объявлены разрешенными, несмотря на очевидный всем хронический характер.
Российско-украинские саммиты интересны, прежде всего, как веха, фиксирующая развитие двусторонних отношений за четко определенный отрезок времени, и как попытка вписать эти отношения в изменившийся контекст.
Предыдущее общение Владимира Путина и Виктора Ющенко в аналогичном вчерашнему формате состоялось в декабре 2006 года. За прошедшие 14 месяцев на Украине случился целый ряд знаковых событий, каждое из которых объективно усложнило общую ситуацию, а все вместе — резко ускорили развитие России и Украины в расходящихся направлениях. И поэтому
правильные слова о потенциале стратегического партнерства звучат все менее убедительно.
Начать с того, что в Киеве пало правительство Виктора Януковича. Хотя миф о пророссийском характере кабинетов Януковича и готовности России быть ему за это благодарной давно уже следовало бы сдать в архив (что Москва и сделала, повысив в 2007 году цену на газ с $95 до $130 долларов за тысячу кубометров и задрав ее до нынешних $179 долларов, когда у него еще оставались шансы на власть), но психологически с донецким премьером иметь дело было, безусловно, проще. Потому что за ним незримо не стояло наследие «оранжевой» революции, прихода к власти вопреки мнению и вмешательству Москвы, на чем концептуально основана вся российская политика Ющенко и Тимошенко.
Политический и правовой кризис на Украине был снят сентябрьскими выборами. Уже само согласие противоборствующих элит отдать свой спор на суд избирателей, возможность честного и справедливого волеизъявления которых будет гарантирована международными наблюдателями, продемонстрировало глубочайшее различие в политической культуре сегодняшних России и Украины. Приход к власти оппозиции — третий раз подряд — закрепил новые правила игры.
А если легитимность пребывания той или иной силы у власти определяется выбором избирателей, а не признанием иностранных государств, ценность внешней поддержки существенно снижается.
В феврале практически завершился процесс вступления Украины в ВТО. Драматизировать этот факт не стоит. Киев не имеет принципиальной задачи не пускать Россию в организацию, поскольку и ему, и его западным партнерам выгодно присоединение России к принятым в мире принципам торговых отношений. Но наивно было бы предполагать, что Украина просто так откажется от использования козыря, который оказался в ее руках, для получения определенных тактических преимуществ. Еще более важно, что за вхождением Украины в ВТО последует запуск ее переговоров с ЕС об углубленной зоне свободной торговли — то, чего Киев с самого момента распада СССР безуспешно пытался добиться от России. Создание такой зоны, пусть и в отдаленной перспективе, окончательно экономически отделит Украину от некогда интегрированного постсоветского пространства.
Наконец, украинские президент, премьер-министр и председатель парламента обратились в НАТО с просьбой предоставить стране план действий по вступлению в альянс, что переводит ситуацию в новое качество — из области аморфных разговоров о сотрудничестве в плоскость конкретных мер, касающихся военно-политической интеграции Украины в атлантические структуры.
Исход борьбы по этому вопросу далеко не предрешен. Большинство населения Украины против вступления в блок, а в стране, где все решают выборы, это дорогого стоит. Нет единства и в самом НАТО. Да и план подготовки к членству не равнозначен самому членству, хотя прецедентов возврата назад с этой стадии пока не было.
Но для двусторонних отношений уже сам факт заявки является вызовом первой величины. Причем дипломатически Россия оказывается в достаточно сложном положении. Все, что она скажет, может быть использовано против нее. Слова о том, что каждая страна вольна избирать свой путь обеспечения безопасности, придадут сил сторонникам членства. А
«немыслимые, но теоретически возможные» планы нацелить ракеты на Украину одних еще больше убедят в необходимости прятаться за чужим ядерным зонтиком, а других — искренне обидят и заставят задуматься об искренности дружбы под принуждением.
Отсутствие жесткой реакции на первые две волны расширения НАТО после всех разговоров о «красных линиях» тоже сыграет свою роль. В том числе потому, что надежды убедить Киев свернуть с избранного пути сегодня выглядят тщетными, по-видимому, и предпринимается попытка восстановить отношения с североатлантическим блоком, организовать в апреле визит Владимира Путина в Бухарест на саммит Россия — НАТО и в процессе его подготовки повлиять на решение альянса по Украине.
Но все эти тенденции до известных пределов уравновешивались отношениями в газовой сфере. Разбираться, кто прав в регулярно повторяющихся двусторонних газовых мини-кризисах, бессмысленно. Сама дискуссия, должна ли страна оплачивать потребляемые ею энергоносители по заранее оговоренной цене, выглядит абсурдом, и ее представителям должно быть попросту стыдно доводить дело до ультиматума поставщика. Но и тот факт, что поставщик не идет в международный арбитражный суд и, в конце концов, отказывается от услуг фирмы-посредника, говорит о том, что он не считает свою позицию юридически безупречной и понимает всю серьезность наносимых ему имиджевых потерь.
Важно другое.
Пока Украина соглашается играть по предложенным ей и, несомненно, выгодным отдельным представителям ее элит непрозрачным правилам, она остается типичной постсоветской страной,
которая имеет немного шансов избавиться от коррупции и реализовать декларированный европейский выбор. Такой стране вряд ли стоит ожидать проявлений солидарности со стороны Европы, и тем более — получения перспективы членства в ЕС. Потому что в ЕС невозможно себе представить встречу, скажем, Ангелы Меркель и Никола Саркози, целью которой станет подтверждение оплаты германской компанией счетов, выставленных ей французским партнером.
Осознает ли украинское руководство все это в полном объеме и будет ли оно вести себя соответствующим образом, покажет время. Пока неизвестно, будет ли новая схема российско-украинской газовой торговли прозрачной и понятной внешним партнерам, или все ограничится сменой вывески. Но после вчерашней встречи Путина и Ющенко положительный исход видится возможным. Украина, в конце концов, научится платить за свой импорт по формуле — рыночная цена на западной границе минус транзит, но при этом реформирует свою экономику, станет потреблять гораздо меньше и в реальности начнет ощущать себя не постоянным просителем, а реально суверенным государством. Россия — придет к пониманию того, что и на постсоветском пространстве энергоносители — это товар, а не геополитический инструмент.
Двусторонние отношения все равно останутся непростыми. Но, по крайней мере, они станут цивилизованными.
Автор — руководитель программы «Россия и ЕС» Финского института международных отношений
