Цивилизация
Вопрос, который вряд ли приходит в голову миллионам обожающих своего нынешнего президента россиян, но довольно часто задаваемый иностранцами: «Почему Горбачев защищает Путина?» В этом вопросительно-восклицательном предложении, произносимом с раздраженно-удивленной интонацией, нередко употребляются куда более резкие глаголы «отмазывает», «покрывает» и т. п.
Для большинства западных людей, даже для тех, кто вошел в зрелую пору уже после падения Берлинской стены, Горбачев если и не икона, то, как любили писать в советских учебниках и энциклопедиях, фигура всемирно-исторического масштаба. Отношение тех же людей к Путину куда менее восторженно. «Если СССР называли Верхней Вольтой с ракетами, то ваш Путин — нефтяной шейх в чекистской кожанке. И старая восточная поговорка »ничто не пахнет так хорошо, как труп врага« похоже, теперь самая любимая в Кремле. Но трупы — не лучшее приложение к газу». Это еще одна из самых мягких характеристик теперешнего российского руководства, которые доводилось слышать от зарубежных товарищей с тех пор, как вопрос «Who is mister Putin?» потерял актуальность.
По мере счастливого узнавания второго российского президента мировой общественностью, напротив, актуализировалась тема некритичности путинских предшественников.
Ельцин, который, как уверяют теперь некоторые из его соратников, очень переживал по поводу отдельных политических загогулин своего ставленника, за семь лет не позволил себе ни одного резкого высказывания в адрес Путина. Он хранил молчание, и когда шло полномасштабное наступление на основные завоевания его эпохи — свободу слова, собраний, выборов, и когда под патронажем государства с использованием широчайших административных возможностей начался бесцеремонный передел собственности в пользу новых хозяев жизни, и когда пошел откровенный откат к мучительно вытравлявшимся в 90-е годы советским порядкам.
Ельцин не проронил ни слова даже тогда, когда его самого стали поносить в выражениях, которые не позволяли себе в былые годы и Проханов с Зюгановым, и когда все, что было сделано во время первого президентства, было объявлено официальной пропагандой губительным для страны.
Заключенный ли со своим случайным наследником договор сковал уста первого российского президента?
Опасение, что даже легкая критика Путина может обернуться тяжелыми проблемами для многочисленной ельцинской семьи. Осознание вины за свой собственный выбор неправильного преемника, навязанного стране. Одобрение большинством населения путинской политики государственного контроля над всем и вся. Усталость больного, старого, бурно пожившего человека. Что-то другое… Так или иначе, Ельцин, не побоявшийся в 1987 году нарушить партийные нормы и критиковать, пусть и на закрытом пленуме, руководство страны, двадцать лет спустя предпочитал воздерживаться от каких-либо комментариев в адрес нового лидера государства и его новой политики. Ельцин, который, покидая президентский пост, счел необходимым извиниться перед страной и так долго верившими в него согражданами за все допущенные им ошибки и не сдержанные им обещания, так и не нашел времени, возможности и слов, чтобы объясниться по поводу завещанного им Путина.
Но, не критикуя, Ельцин Путина и не оправдывал. А Горбачев, даже выражая сомнения в правильности тех или иных поворотов современной российской политики, всегда найдет повод и возможность поддержать, похвалить или обелить Путина. Идет ли речь о свертывании демократических процедур и институтов, о сфабрикованных уголовных делах и срежиссированных судебных процессах, о политических убийствах, щелканье газонефтяной заслонкой или бряцании ржавым оружием.
На прошлой неделе, очевидно в связи усилением международной критики в адрес упорствующего в своей полониевой правоте руководства России, первый и последний президент СССР счел нужным вновь вступиться за сегодняшнего хозяина Кремля. И прикрыть своим авторитетом сокрушителя тоталитаризма человека, которого все чаще упрекают в авторитаризме. «Перестройка довела до точки, когда возврата нет, и если мы видим сейчас откаты, в том числе в области свободы слова, то это переходные явления. Я не сторонник мнения, что мы движемся вспять, я думаю, что линия, которую взяло путинское руководство, верная».
Во всем, что делается неверно, виноват не Путин, а другие. Например, демократическую избирательную систему шаг за шагом демонтировала «Единая Россия», эта «плохая копия КПСС», которую Горбачев, по его признанию, «страшно недолюбливает». Даже фанаты «Единой России» самым главным достоинством этой партии считают то, что она действует строго по инструкциям Путина.
И один Горбачев по старой привычке первого секретаря, у которого всегда найдутся вторые и третьи, виновные в неурожае и плохом удое, списывает грехи на низших по рангу
Будучи лидером страны, Горбачев тоже ни разу и ни за что не взял ответственности лично на себя. Он был не в курсе ни Сумгаита, ни Тбилиси, ни Вильнюса, ни Карабаха. В антиалкогольной кампании был повинен косный Лигачев, в ГКЧП — нерадивый Янаев.
И все же постоянное и упорное выгораживание Горбачевым Путина — вряд ли простая президентская солидарность.
К Ельцину Горбачев всегда относился предельно критично. Хотя тот при всех идейных и человеческих расхождениях между двумя первыми президентами в гораздо большей степени может считаться продолжателем дела Горбачева. Ельцин грубо и решительно завершил демонтаж того советского здания, которое робко, не затрагивая несущих конструкций, пытался реновировать Горбачев.
Путинский же курс — это отнюдь не коррекция ельцинских перегибов, а возврат к тому, отчего Горбачев пытался, пусть и не во всем успешно, увести страну:
от внешней политики, строившейся на обмене «уколами зонтиков», от внутренней политики, базировавшейся на ненадежном «одобрямс» прячущих раздражение и недовольство народных масс.
Снисходительность Горбачева к Путину, с которым, как с «наследником по кривой», он не связан никаким договором и никакими обязательствами, скорее можно объяснить эмоциональными, чем рациональными причинами. Годами восходивший к верховной власти в стране, досрочно потерявший и власть, и страну, до сих пор, спустя полтора десятилетия после ухода с политической сцены, проклинаемый большинством своих сограждан,
Горбачев заворожен успехом человека, совершенно случайно оказавшего в Кремле.
И более всего стойкостью народной любви, которую, непонятно как и благодаря чему, удалось завоевать живущему в свое удовольствие Путину. Любви, которой на краткий миг удалось вкусить и Горбачеву, и Ельцину. Любви, которая так часто и внезапно меняется на не менее жгучую ненависть. Любви, сладчайший вкус которой отравляет сердце настоящего политика на всю жизнь. Любви, загадку которой, возможно, до сих пор пытается понять Горбачев. Любви, хотя бы дуновение которой он пытается поймать и ощутить, поддерживая всеобщего любимца Путина.
