Цивилизация
Восстановление влияния России в Центральной Азии, по мнению экспертов, стало основным итогом российской внешней политики в СНГ. На смысл и цену этого усиления существуют разные точки зрения, «Газета.Ru--Комментарии» представляет взгляд сторонников сильного государства на итоги внешней политики России в СНГ. Их оценивают руководитель отдела стран СНГ Российского института стратегических исследований Александр Скаков и заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин.
Андрей Грозин: «Возвращение в Центральную Азию приобретает зримые черты»
Неверный подход российского экспертного сообщества и чиновничества к региону проявился в том, что 5 центральноазиатских государств рассматриваются как единый конгломерат. На самом деле, за годы независимости они так далеко разошлись в стороны и в экономике, и в идеологии, и в политических пристрастиях, в особенностях функционирования политических режимов, что стали совершенно не похожи друг на друга. Невозможно сравнить Киргизию с Туркменией, проще сравнить Туркмению с Ливией. У этих государств гораздо больше общего, чем, например, у Туркмении и Казахстана.
Сейчас российская внешняя политика развивается в логике прагматизма, и, прежде всего, в экономической и оборонной сферах. Естественно, не все складывается удачно, потому что наша внешняя политика страдает инерционностью. К сожалению, в течение долгого времени не было понимания единой линии и цели. Существовала линия «ЛУКойла», линия «Газпрома», РАО «ЕЭС России», «Русала», Рособоронэкспорта, Минатома. Это касалось не только бизнес-структур и ведомств.
Это касалось любого направления: культурное строительство, оборонное строительство, экономические связи — все они дробились на множество мелких частных интересов и интересиков, которые преследовали самые разные участники.
И на мой взгляд, не всегда интересы того же «Газпрома» равнялись российским национальным интересам. Зачастую стремление получить максимальную экономическую выгоду входило с ними в противоречие. Никто не задавался вопросом, что России, как государству, необходимо от Казахстана или, например, Киргизии. Какие позиции мы хотим получить, и какую внешнюю политику со стороны государств мы хотим видеть. Какие экономические проекты в этих странах Россия считает для себя приоритетными. Не было сколько-нибудь ясной концепции по отношению к русской диаспоре, проживающей в центральноазиатских республиках, до последнего времени не было иммиграционной политики. В последние полтора-два года ситуация меняется.
Как пишут влиятельные западные СМИ, Россия начинает возвращаться в Центральную Азию. И это возвращение приобретает зримые черты.
В первую очередь, я повторю, это касается экономического проникновения России в регион.
За последние два года и «Газпром», и «ЛУКойл» смогли завоевать очень серьезные позиции в центральноазиатском регионе. Они смогли взять под свой контроль значительную часть трубопроводных активов этих республик и инфраструктуры в целом. Это, в первую очередь, относится к Таджикистану, Киргизии, Узбекистану. С одной стороны, прорыв в отношениях с Узбекистаном — результат везения. Россия воспользовалась известным охлаждением отношений Ташкента с Западом после попытки мятежа в Андижане и его подавления. Так что Узбекистан попал в сферу российской внешней политики в силу сложившихся обстоятельств. Но одним этим изменение не объяснить, поскольку в этом же направлении работала и работает Китайская Народная Республика, однако российские предложения Узбекистану, сделанные и по линии оборонного сотрудничества, и по линии экономического сотрудничества, оказались более привлекательными. После заключенных во второй половине прошлого года стратегических соглашений о партнерстве между Ташкентом и Москвой можно говорить о том, что Узбекистан вошел в Евразийское экономическое сообщество, но и теперь, как стало окончательно ясно, подтвердил свое членство в Договоре о коллективной безопасности, ядром которого, безусловно, является Российская Федерация.
Разговоры о том, что режим Каримова зашатается, и России придется начинать вторую афганскую кампанию, — это все слишком большое преувеличение. После Андижана Ислам Каримов и узбекский правящий класс в целом продемонстрировали способность держать жесткий удар со стороны нынешних центров силы, силовые структуры находятся под контролем, а подавляющее большинство населения продемонстрировало: их устраивает существующее положение. Люди, поднявшие мятеж в Андижане, серьезно рассчитывали и говорили об этом вслух, что необходимо продержаться один--два дня, чтобы восстали все другие города. Заключив договор о стратегическом партнерстве с Узбекистаном, Россия обеспечила защиту нынешнему режиму от внешнего давления, а с внутренними проблемами Каримов будет справляться самостоятельно.
Можно сказать, что центральноазиатский регион вновь оказывается в орбите российского влияния — экономического и оборонного.
Для этого региона очень важна проблема безопасности, поскольку он взрывоопаснее даже южного Кавказа.
Играет свою роль фактор Афганистана, где ситуация отнюдь не улучшается. Инфраструктура повстанческих движений, которые аккумулируются вокруг остатков исламского движения «Талибан» (организация запрещена в России), усиливается, сопротивление растет, и оно не слишком заметно только на фоне того, что происходит в Ираке. Через центральноазиатские республики проходит наркотрафик из Афганистана, где со времени талибов производство героина увеличилось в несколько раз и, по некоторым оценкам, составляет до 90% всего рынка этого наркотика. Кроме того, из Афганистана приходят боевики, под его влиянием растет исламистский радикализм.
Особый случай — это Туркменистан. Отношения российских газовиков с руководством Туркмении были точно такими же и 8 лет назад, во времена Рэма Вяхирева. Тогда ситуация была даже еще хуже. Например, «Газпром», как выражался г-н Вяхирев, попытался «дожать клиента» и примерно на полгода отключал Туркменистан от газовых сетей. Ничего толкового тогда из этого не получилось. Тогда не было единой политики по отношению к Туркмении, в значительной мере ее нет и сейчас, но все же понятно, что тот же «Газпром», который является основным российским участником экономических связей, придерживается более прагматичной, жесткой и более умной политики, чем это было раньше.
Сейчас не было оснований ждать, что Туркменбаши не поднимет цены на газ после того, как мы сами подняли их для Украины.
Достаточно сдержанная реакция г-на Рязанова, г-на Миллера и других руководителей «Газпрома» подтверждает, что таких шагов от Туркменистана, в общем, ждали.
Мы не можем ничего поделать с Туркменией хотя бы потому, что и Соединенные Штаты ничего не могут поделать с г-ном Ниязовым. Все остальные мировые державы терпят его, очевидно, считая его меньшим злом, чем неопределенные силы, которые могли бы захватить власть в этой стране в случае, если Ниязов уйдет с политической арены. Туркменбаши при всей своей, мягко говоря, экстравагантности использует газовое сырье своей страны, во-первых, для укрепления существующего политического режима и получения максимального количества дивидендов. Лично г-ну Ниязову глубоко наплевать, отключат ему на полгода газ или нет, его деньги лежат в немецких банках, а население потерпит, поскольку привыкло.
Давить на этот режим через население страны бессмысленно. Проводить военную операцию сейчас никто не решится, пытаться какими-то другими способами раскачать ситуацию тоже невозможно, поскольку нет никаких политических сил внутри страны, на которые можно было бы в данном случае опереться.
Дворцовый заговор исключается хотя бы потому, что в среднем высокопоставленный чиновник сидит на своем месте не более полугода, после этого он либо переходит на другое место, либо садиться в тюрьму. Постоянно идут ротации и чистки, и среди силовиков даже еще больше, чем среди цивильного чиновничества. Вокруг Туркменбаши сейчас кадровая пустыня, и опереться на позиционных лидеров невозможно.
Сейчас у России два основных партнера в Центральной Азии — Узбекистан и Казахстан, раньше был только Казахстан. Нам приходилось считаться с мнением единственного стратегического партнера, идти ему на не всегда оправданные уступки. Оба наши партнера ведут затяжную борьбу за региональное лидерство. В подобной ситуации у России открываются новые возможности.
Александр Скаков. Восстановление влияния и закат «цветных революций»
Прежде всего, Россия позиционировала себя, как центр силы, находящийся между Западом — Европой и США — и Востоком — в первую очередь, Китаем. При этом отношения России с Китаем развиваются в рамках ШОС, в которую входят и страны СНГ. В результате Россия смогла нейтрализовать вызовы, в первую очередь, в центральноазиатском регионе. Россия сумела восстановить влияние в Узбекистане и стабилизировать ситуацию в этой стране. Что показало другим странам Центральной Азии, что хорошие отношения с Россией позитивно влияют как на внутреннюю, так и на внешнюю ситуацию.
Этим подан позитивный пример Киргизии и Таджикистану, которые пытались играть на противоречиях России и Запада. Кроме того, отношения России и Казахстана находятся на подъеме. Поэтому, в целом, на пространстве Центральной Азии нет серьезных проблем и серьезных вызовов.
Регион, который мог бы быть наиболее опасным на территории СНГ, в настоящее время находится в более или менее стабильном состоянии.
В Закавказье ситуация немного другая. Россия развивает позитивные отношения с Азербайджаном, стараясь делать это не в ущерб отношениям с Арменией, которая является нашим главным союзником в регионе. Но отношения с Азербайджаном тоже крайне важны для нас, поскольку это не только нефть, но и Каспий, и Габалинская радиолокационная станция, и выход на Иран. За время президентства Путина отношения с Азербайджаном развиваются по восходящей, и это очень позитивный момент. Пока их развитие не влияет негативно на отношения с Арменией. Но такая угроза, тем не менее, есть, и ее надо учитывать.
Что касается отношений с Грузией, то в начале года никто не ждал, что они будут улучшаться. Этого и не случилось. Отношения продолжают оставаться в состоянии холодного мира, и я не вижу никаких перспектив для их улучшения. В первую очередь, противоречия основаны на двух проблемных регионах — Южной Осетии и Абхазии. Кроме того, на них влияет желание Грузии сформировать свою политику, играя на противоречиях России и Запада. Но такая игра, по большому счету, не выгодна никому. До тех пор, пока некоторые круги на Западе будут использовать Грузию в качестве плацдарма против России, не будет хорошо ни Грузии, ни России, ни Западу. И понимание этого появляется на Западе.
Грузия не демонстрирует готовности решить проблему этих территорий не просто мирным путем, а путем учета интересов граждан, там проживающих.
С одной стороны, Грузия обещает им широкую автономию, с другой стороны, постоянно сокращает автономию Аджарии. Понятно, что это дает самый негативный пример для той же самой Абхазии.
Что касается самой России, то в отношении Грузии ее политика еще находится в процессе формирования. У нас еще до конца не решили, что нам делать с Грузией, что нам делать с Абхазией, что нам делать с Южной Осетией. Возможно, в Москве ждут прецедента Косова, но это не главное. Главное — самим решить, что нам нужно. Совершенно понятно, что Россия не будет запихивать насильно Абхазию и Южную Осетию в Грузию, но что она будет делать — признавать их независимость — и как это делать, что такое ассоциированное членство, о котором говорят абхазские товарищи, — это все непонятно. Притом, что у абхазского и южноосетинского конфликтов есть общие черты, они совершенно разные. Это надо учитывать. Если Абхазия делает ставку на строительство независимого государства, Южная Осетия делает ставку на вхождение в состав России. Безусловно, для России недопустим силовой путь решения конфликтов.
Отношения с Белоруссией находятся в состоянии стагнации. С одной стороны, все хорошо, у нас нормальные торговые отношения, растет товарооборот. С другой стороны, много проблем, причем как субъективных, так и объективных.
В отношении Украины Россия проводит правильную политику. По крайне мере, внешне Россия максимально дистанцировалась от идущих там процессов. Итоговый политический расклад на Украине оптимален для России: это слабый проамериканский президент и усиливающееся проукраинское правительство. России не нужна пророссийская Украина, России нужна проукраинская Украина. К сожалению, Ющенко не является проукраинским президентом. Из этого надо исходить. Г-жа Тимошенко — это скорее бизнес, чем политика. Янукович — это тоже бизнес, но это украинский бизнес.
В отношениях с Молдавией для России гораздо более значительное значение имеет Приднестровье, чем, собственно, Молдавия. Приднестровье — это экономически более развитый регион, тем более что Молдавия помимо решающего американского влияния находится в сфере влияния еще двух стран — Украины и Румынии, влияние которых там, конечно, увеличивается. Российский капитал в Молдавии есть, но в важные для людей отрасли все больше инвестирует румынский и украинский бизнес. В итоге эти страны будут решать ситуацию в Молдавии. В Приднестровье положение другое, это сфера влияния России.
Что касается миролюбивых заявлений Воронина, то им доверять не стоит, поскольку он столько раз обманывал всех, в том числе и свой народ. Приближается отопительный сезон и сбор винограда, и ему нужно отчитываться перед своими гражданами. Куда ему и Саакашвили девать виноград? Никому он не нужен, кроме России. Кроме того, приближается референдум в Приднестровье. Хотя Воронин его не признает, но все равно этот референдум надо будет учитывать.
Я думаю, когда все это пройдет, после Нового года он сделает новые заявления, они будут совершено другими.
Подводя итог, можно сказать, что за истекший год роль России в СНГ выросла. Но ничего постоянного здесь нет, достаточно одной серьезной ошибки, и вся существующая сегодня конструкция может очень быстро развалиться. Конструкция, которая может стоять десятилетиями, еще не построена.
Возможно, что нынешняя временная конструкция станет каркасом для более серьезного сооружения. Но пока это очень ненадежно.
Очень важно, что ушла в прошлое волна цветных революций. В Кремле все очень боялись, что она будет продолжаться дальше. Затухание связано с провалом цветной революции в Киргизии, когда к власти пришел криминал, и ничего больше не изменилось. Кроме того, повлияла ситуация на Украине и в Грузии. Страны, которые должны были стать вывесками демократии, стали если не позорищем, то чем-то близким к этому. Украина с ее дрязгами между бывшими революционерами и Грузия с явным движением в сторону авторитаризма и всеми возможными способами нарушения прав человека. Это показало и нашим заокеанским партнерам, что цветные революции — не средство решения проблем. Возможно, поэтому не состоялась революция в Азербайджане. В какой-то момент была дана отмашка, что не стоит заниматься ее организацией.
Беседовал Евгений Натаров
