Цивилизация
Поперек широкого проспекта — кумачовый транспарант «Да здравствует годовщина Великого Октября». На проспекте чисто и просторно: никаких пробок, никаких рекламных билбордов. Люди торопятся в магазин под названием «Универмаг». Там сначала надо отстоять маленькую очередь в кассу за чеком, а потом — тоже небольшую — в отдел за товаром. Добро пожаловать на борт машины времени. Здравствуй, молодость! Нет, это не Москва-1979. Это Минск-2004.
Так получилось, что в столицу братской Белоруссии я впервые приехал только теперь. Я, конечно, много слышал и читал о том, что батька Лукашенко в своей отдельно взятой республике воссоздал старый добрый Советский Союз. Но, увидев все (по крайней мере, столицу) своими глазами, я понял: Республика Беларусь не просто кусочек нашей общей, но, увы, канувшей в историческую Лету родины. Это гораздо лучше.
Это воплощение кухонной мечты нашей интеллигенции двадцатилетней давности. Иными словами — страна победившей перестройки.
За последние пару десятилетий время ускорилось в несколько раз, и сегодня уже трудно отчетливо воскресить в памяти то, что мы думали и чувствовали в эпоху заката СССР. Главный показатель — появление чувства ностальгии по «славному советскому прошлому». Память услужливо отсекает не только пустые полки и чудовищные очереди за туалетной бумагой, но и унизительные партсобрания с разбором персональных дел или заседания комиссий старых большевиков. Все это постепенно превращается в тему для анекдотов, нечто экзотически-забавное.
Общество так быстро привыкло к переменам (подчеркну: не одобрило, а именно привыкло), что уже кажется: иначе и быть не могло. То есть, конечно, преобразования были неправильными, надо было идти другим путем, все делать не так… Но цель — рыночная экономика, открытое общество и открытые границы, свобода выбора (даже не политического, а как и где жить) — представляется само собой разумеющейся. А ведь совсем недавно (по историческим меркам) ничего подобного не могли себе представить не только широкие массы населения, но и большая часть продвинутой интеллигенции.
Кто-то мог всерьез предположить, что вся эта незыблемая твердыня в одночасье рассыплется? Что слова «многопартийная демократия» или «рыночная экономика» из абстрактных понятий, пробивающихся сквозь шум радиоглушилок, превратятся в российскую реальность?
Да и вообще, что реальность будет российской, а не советской? Да нет, конечно!
О чем мечтали мы и наши родители во время кухонных разговоров года эдак восемьдесят первого? О возможности поехать за границу и самим увидеть то, о чем рассказывал с экрана Юрий Сенкевич. Если не все, то хоть немножко. О том, чтобы интересные книжки были не по талонам за макулатуру и не в подпольном самиздате «на ночь», а в обычном магазине. Чтобы в очереди на приобретение автомобиля не надо было стоять полжизни, а отстояв, купить удивительное творение запорожских конструкторов или продукцию автозавода имени Ленинского комсомола. Чтобы, наконец, вообще не стоять в очередях по записи за всем подряд — от приличной картошки до зимней шапки…
Поэтому большинство сначала с пониманием восприняло андроповские дисциплинарные меры по вдыханию новой жизни в советскую систему, а потом с энтузиазмом — горбачевскую перестройку. Ведь оба партийных реформатора в принципе хотели того же. Никто не собирался радикально менять и тем более разрушать Страну Советов. Подновить фасад, подкрутить и смазать механизмы, смягчить наиболее острые проблемы, наподобие вышеперечисленных… В общем, придать новый импульс, сохраняя прежний бюрократический каркас и управляющую роль партии и спецслужб. Не получилось, этот самый импульс оказался тем толчком, от которого зашаталась, а потом рухнула вся конструкция. Ветерок свободы ее просто сдул.
Так вот, Белоруссия Александра Лукашенко — фрагмент конструкции, который устоял, точнее — быстро восстановился после урагана 1991 года.
Разве это не то, о чем мечтали в начале 80-х? Ехать за границу? Скатертью дорога! Книжки в магазинах и фильмы в кино? Сколько угодно. Нормальный автомобиль? Пожалуйста, из Европы чего только через Белоруссию не гонят. Вещи и продукты без очереди? Ну, ассортимент бывает и богаче, но дефицита уж точно нет. Ко всем этим радостям еще относительная свобода слова, некоторая свобода собраний и наличие пусть хилой, но все же оппозиции. Да такого завсегдатаям советской кухни и присниться не могло! И все это при сохранении советской партийно-гэбэшной бюрократии, управляемых органов власти и плановой по сути своей экономики, в которой, например, Минсельхоз предписывает молокозаводам, с кем и по каким ценам торговать. Сказали в убыток торговать с Россией — значит, так и надо. Зато товарооборот растет на глазах.
Сегодня, в Европе XXI века, лукашенковская Беларусь выглядит анахронизмом. Даже Россия, как бы ни укрепляли у нас вертикаль власти, уже не сможет вернуться в советскую систему.
Без сомнения, в конце концов белорусская экономика повторит путь советской.
<1>Но, как и в Советском Союзе, политический крах, серьезные перемены настанут только после этого экономического провала, не раньше. Потому что настоящая демократия, к сожалению, нужна немногим, а после печального опыта большинства бывших советских республик число желающих этой самой демократии, боюсь, еще сократится. Социально активных в любом обществе всегда меньшинство, большинство предпочитает сохранять имеющееся, а не искать лучшего.
На этой неделе как раз исполнилось 15 лет с того дня, как пала Берлинская стена. Когда-то приходилось слышать о том, что Германскую Демократическую Республику погубили не протесты населения против диктатуры СЕПГ и «Штази», а запрет на свободный выезд и невозможность для ее граждан купить нормальный автомобиль вместо пластмассового «Трабанта». Остальное, мол, добропорядочных социалистических бюргеров в принципе устраивало, и будь власти поумнее... Проверить истинность данного утверждения не представляется возможным. Разве только спроецировать на немецкую почву белорусский опыт.
Автор — главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», специально для «Газета.Ru--Комментарии»
