Цивилизация
Этот вопрос, в шутку заданный оратором из Нигерии на недавней конференции в одном из нью-йоркских университетов, вызвал оживление в зале. Поскольку аудитория состояла исключительно из либерально настроенных студентов и профессоров, идея гостя из Африки не могла не понравиться.
Ведь мир проголосовал бы отнюдь не за Буша.
Америка же в очередной раз продемонстрировала, что ее не волнует мнение той части человечества, которой не посчастливилось быть обладателями паспортов граждан США. Когда за несколько дней до выборов прореспубликански настроенный канал Fox News устроил интерактивный опрос зрителей на тему, как они относятся к тому, что Джон Керри очень популярен в Европе, типичный ответ гласил: вот пусть он в свою Европу и катится!
Старый Свет действительно очень надеялся на смену администрации в Вашингтоне. Даже столь надежный союзник Буша, как премьер-министр Великобритании Тони Блэр, по утверждению британской прессы, давал понять ближайшим соратникам, что не был бы расстроен в случае поражения Буша. Твердая поддержка республиканской администрации США в иракском вопросе уже дорого обошлась Лондону, и Даунинг-стрит было бы выгоднее иметь в Белом доме более гибкого партнера. Еще больше на победу Керри (кстати, сносно говорящего по-французски) рассчитывали, конечно, в Париже и Берлине — иракская баталия нанесла трансатлантическим отношениям урон, восполнить который не удается до сих пор. Вообще, Европа, в том числе и ее «новая» часть, неуютно чувствует себя в ситуации, когда два берега Атлантики конкурируют друг с другом, слишком это непривычно.
Отчего же предпочтения мира и Америки так серьезно расходятся? Рубиконом, разделившим восприятие американцев и всех остальных, безусловно, послужило 11 сентября 2001 года, когда Соединенные Штаты пережили самый сильный шок в своей истории. Европейцам, которые исторически привычны к войнам, трудно понять чувства американцев, которые, напротив, привыкли жить в крепости, отделенной от театров военных действий естественными преградами. Атака со стороны неконкретного, а потому тем более страшного противника настолько повлияла на психику американцев, что вопрос безопасности оттеснил на второй план все прочее, в том числе и традиционно решающие экономические проблемы.
Керри, несмотря на его героическое военное прошлое, так и не смог убедить соотечественников, что он способен лучше Буша обеспечить их безопасность.
Чтобы доказать, что своими действиями на международной арене Буш только ухудшил ситуацию с безопасностью, демократы организовали мощную и дорогостоящую пиар-кампанию (за счет таких спонсоров, как Джордж Сорос, им впервые удалось собрать больше денег, чем республиканцам). Однако переломить общее отношение к Бушу как к военному лидеру, который, несмотря на промахи, решительно защищает нацию, не удалось. Более того, эта тактика отчасти произвела противоположный эффект: мол, Буш искренне пытается отстоять Америку, а его оппоненты спекулируют на его ошибках. Избитая избирательная истина «коней на переправе не меняют» в данном случае сработала.
Если в столицах Евросоюза многие сейчас наверняка с трудом скрывают досаду, то у Владимира Путина есть все основания для того, чтобы испытывать удовлетворение. Вновь, как и три года назад, в сентябре 2001 года, российский президент первым четко и однозначно поддержал американского президента. На сей раз эта поддержка еще более весома, ведь Путин высказался еще до выборов, рискнув тем, что в случае победы Керри отношения с новой администрацией придется начинать в крайне неблагоприятной атмосфере.
В республиканской команде смелость российского президента, безусловно, оценят. Тем не менее вряд ли стоит ожидать, что отношения России и США во время второго срока Буша принципиально изменятся. Как ни странно, главной темой для взаимодействия может после инаугурации нового президента стать Ирак. Несмотря на то что Москва многократно выражала несогласие с американской политикой в этой стране, Кремль вполне может пойти на тесное сотрудничество с США по урегулированию ситуации там. Во всяком случае, если, например, для Франции вопрос односторонних действий Вашингтона носит принципиальный идеологический характер и договориться с Парижем очень сложно, то для России куда важнее совпадение взглядов на методы борьбы с терроризмом, а американский «унилатерализм» можно и потерпеть.
Вторая тема, которая имеет перспективы, — это сотрудничество в области энергетики. Хотя здесь все сложнее, поскольку помимо чисто политических решений развитие этого направления требует крупных вложений, а значит, упирается в проблему общего бизнес-климата. С этим же в силу понятных внутриполитических причин могут возникнуть разнообразные затруднения.
Вообще, надежды Москвы на то, что администрация Буш-2 не будет уделять значительного внимания ситуации внутри России, могут и не вполне оправдаться.
<1>Стоит напомнить, что среди подписантов нашумевшего «письма-115» с резкой критикой политики Путина было достаточно республиканцев, в том числе — и ряд идеологов неоконсерватизма.
Основанием для конфликта с Россией, скорее всего, может стать иранский вопрос. В зависимости от того, какой путь для его решения изберет Вашингтон, Москва может оказаться либо серьезным препятствием, либо важным подспорьем. Во всяком случае, в Америке уже звучат идеи в том духе, что США следовало бы выкупить у России контракт на строительство АЭС в Бушере. Не исключено, правда, что США изберут тактику давления, тогда очередного обострения не избежать. Как и в том случае, если Белый дом воспримет победу на выборах в качестве карт-бланша для продолжения решительного искоренения врагов на дальних подступах.
Еще один больной вопрос — постсоветское пространство, которое администрация США, будь то Буш или Керри, не склонна считать зоной безусловных интересов России.
Америка при второй администрации Буша, скорее всего, продолжит свое «одиночное плавание», по-прежнему концентрируясь исключительно на собственных интересах и собственном понимании того, как их нужно защищать.
Остальному миру придется к этому приспосабливаться. Можно, конечно, сокрушаться о том, что «европейский» президент опять недобрал, вот победил бы — все было бы иначе… На самом деле это иллюзия. Один из демократических идеологов сформулировал недавно разницу между внешней политикой республиканцев и демократов. Мол, республиканцы действуют в одиночку, когда могут, и в согласии с другими нациями, когда вынуждены. А демократы — в одиночку, когда вынуждены, и в союзе — когда могут. Разница, конечно, есть. Но, в общем-то, не принципиальная. По форме приятнее. По сути — то же самое.
Автор — главный редактор журнала «Россия в глобальной политики» - специально для «Газета.Ru--Комментарии»
