Цивилизация
Это может показаться парадоксальным, но, несмотря на явное ожидание российским обществом новой версии «брежневского застоя» во всех его проявлениях, второй срок президентства Владимира Путина в России наверняка запомнится как время масштабных перемен.
За последний год старт демонтажных работ отмечен едва ли не в отношении всех значимых для граждан элементов социальной конструкции — от устройства общественного транспорта до способов устройства политических дискуссий. Не слишком важно, что из происходящего является следствием продолжаемых российскими властями реформ, а что — естественным ходом вещей. Гораздо важнее, что эти изменения, скорее всего, уже к осени 2004 года реанимируют почти почившие в бозе понятия «политика», «идеология» и «общественно-политическая жизнь».
Как бы ни хотелось провозгласить новой идеологией для России радикальный консерватизм и стабильность, это в ряде случаев практически невозможно.
Так, например, для Москвы осень 2004 года, судя по всему, начнется с ощутимых перемен в системе управления. При этом при любом сценарии демонтаж существующей системы, созданной мэром Юрием Лужковым, неизбежен — даже если тот останется у власти.
Разумеется, пока что можно игнорировать устойчивые слухи, что главный пчеловод России 5 сентября, в День города, в последний раз продемонстрирует публике себя и собственную кепку, после чего уйдет в длительный отпуск по состоянию здоровья. Судя по тому, что весной — летом 2004 года происходило в ключевом секторе московской экономики — строительном, в этом нет необходимости. С весны 2004 года было зафиксировано существенное увеличение числа постановлений правительства Москвы, тендеров на земельные участки под строительство, сделок с активами в строительной отрасли с участием околомэрских структур, смысл которых — открытие доступа на московский строительный рынок немосковских игроков. И, несмотря на то что в девелоперских компаниях уверяют, что до полной либерализации этого рынка далеко, а большая часть пришедших на московские объекты игроков — «питерские» или «федералы», факт остается фактом — монополия пула московских компаний на работу в Москве под присмотром правительства Москвы нарушена.
Однако сами «федералы», несмотря на то что московская «бетонная стена», за которую они так хотели попасть, разрушается, в нынешней системе управления Москвой категорически работать не могут. Почти все девелоперские или строительные проекты, которые начали реализовывать они в Москве весной — летом 2004 года, буксуют на старте. Причем, по мнению самих «федералов», дело вовсе не в тихом сопротивлении им со стороны «исконно московских» конкурентов и чиновничества. Нет, напротив, московская бюрократия отлично понимает, что успешная работа «федералов» на московском строительном рынке — залог их политического благополучия. Дело же — в шизофренической сложности устройства московской хозяйственной жизни, охраняющей строительный рынок (да и множество других) от «чужаков» не хуже милиции.
За десяток с лишним лет мэрии Москвы удалось построить что-то вроде религиозно-хозяйственного культа.
Несчастный «федерал», будучи профаном в ритуалах и таинствах этого культа, просто не способен объяснить, почему распоряжение правительства Москвы с особым номером при наличии на нем трех строго определенных подписей и с приклеенной к нему «собачкой» (бумажной наклейкой-ярлычком) розового цвета имеет большую силу, нежели просто обыкновенное постановление правительства Москвы. Не более понятно, чем градоэкологическая экспертиза отличается от просто экологической экспертизы, а градостроительный план — от плана застройки городской территории. И уж совершенно непонятно, почему для заключения контракта на поставку бетона на стройку нужно звонить Василию Петровичу в Москомзем, а с песком — Ивану Ивановичу в Москомархитектуру, если ни Василий Петрович, ни Иван Иванович никакого отношения ни к песку, ни к бетону не имеют, а желают обсудить исключительно план застройки территории.
Остатки логики в устройстве бюрократической машины Москвы умерли еще в год 850-летия столицы. При всем желании невозможно трансформировать ее силовым путем — для этого необходимо создавать академический Институт изучения наследия Юрия Лужкова с планами исследований и финансированием на десятилетие вперед. Поскольку этого не будет, консерватизм невозможен — новая система взаимоотношений власти и городского населения будет складываться в основном с нуля.
Однако и невозможность вернуться на десятилетие назад, к принципам «ельцинской демократии» и «романтического капитализма», достаточно очевидна.
Это в последние месяцы неплохо демонстрирует Федеральная антимонопольная служба (ФАС). Напомним, в результате реформы правительства весной 2004 года в бывшее Министерство по антимонопольной политике (МАП) пришла новая команда во главе с депутатом Думы, членом фракции «Яблоко» Игорем Артемьевым. В отличие от политики прежней управленческой команды МАП, стремившейся как можно меньше вмешиваться в окружающее его бытие, «яблочный» ФАС вот уже несколько месяцев идет по пути как можно более точного исполнения антимонопольного законодательства. Количество антимонопольных дел, возбужденных ФАС, выросло в разы, ведомство перестало обращать внимание на политический статус «подследственных» (объектами атаки стали и «Газпром», и нефтяные компании, и «олигархические» структуры), впервые за последнее десятилетие борцы с монополистами начали делиться с прессой методиками своей работы.
Но что в результате? Начавшее формироваться еще в 1992 г. российское антимонопольное законодательство за прошедшие 12 лет очевиднейшим образом устарело как в отношении России, так и в сравнении с мировыми аналогами, и именно поэтому строгое следование антимонопольному законодательству со стороны ФАС вызывает в деловых кругах чувство, состоящее из недоумения и раздражения. В 1992-м еще возможны были споры о правомерности термина «естественная монополия», в 2004-м его всерьез используют разве что депутаты от фракции «Родина» — даже в «Единой России» предпочитают говорить о просто «монополиях» или же «государственных монополиях», тем самым вполне признавая тот факт, что монополия не может существовать без государственного вмешательства.
Чем более активен ФАС, тем большее раздражение вызывает его вполне честная деятельность по продвижению в жизнь устаревших законов. Как и в случае с мэрией Москвы, у чиновников ФАС должен возникает простой выбор: или быть уничтоженным в ходе «административной революции», или принять участие в формировании новых правил игры. В случае с мэрией это новый хозяйственный механизм, в случае с ФАС — новая версия антимонопольного законодательства.
:%Консерватизм снова невозможен — на месте старых конструкций необходимы новые, а значит, необходимы новые идеологические подходы к их созданию, запрос на идеологию, запрос на политическую деятельность.
~Поэтому чем дальше, тем более настойчиво политика будет стучаться в двери. С момента старта рыночных реформ в России прошло очень много времени, и многое и в законодательстве, и в общественной жизни, и во взаимоотношениях власти и граждан давно уже устарело или, по крайней мере, стремительно устаревает сейчас. Очень и очень скоро придет время для демонтажа и тех конструкций, которые строились начиная с 1999 года. В первую очередь, таких неудачных и неэффективных, как сама наша политическая система, взаимоотношения с Чечней, стратегия развития взаимоотношений со странами СНГ и Евросоюза.
Мало того, планы строительства новых социальных и государственных конструкций, как показал опыт предыдущих десятилетий, нельзя будет импортировать откуда-то целиком, без его переработки внутри российской политики, сейчас почти не существующей. А потому все соображения власти о необходимости «консервативного курса», «управляемой демократии», стабильной социальной ситуации для продолжения реформ вряд ли содержательны и реалистичны. На фоне наступления «нового застоя» ожидается возрождение политической жизни в России — правда, о том, в какой форме это будет происходить, можно лишь догадываться.
Автор — обозреватель ИД «Коммерсантъ»; специально для «Газета.Ru-Комментарии»
