Цивилизация
В Думе идет маленькая и незаметная позиционная война. Предмет борьбы — разработанный правозащитными организациями законопроект о гражданском контроле за местами заключения. Проект закона предполагает, что независимые наблюдатели из числа правозащитников смогут получить доступ в изоляторы временного содержания, следственные изоляторы, камеры предварительного заключения, колонии и тюрьмы для того, чтобы проконтролировать, не нарушаются ли права граждан в означенных заведениях.
Документ лежит в Думе еще с прошлого созыва, прошел первое чтение и вот теперь ему предстоит второе, основное. Минюст, который наладил довольно сносные отношения с правозащитниками, не против. В ведении министерства находятся исправительные учреждения — система сама по себе громоздкая и плохо контролируемая. Так что в некотором смысле Минюсту даже полезен правозащитный контроль — случись что в тюрьме или в колонии, правозащитники забьют тревогу. Ответственность же непосредственная будет лежать на администрации колонии. Кроме того, в Минюсте крайне заинтересованы в благотворительных акциях, которые правозащитники проводят в тюрьмах: например, в начале этого года центр «Содействие реформе системы уголовного правосудия» оперативно наладил сбор одежды для детской колонии Нового Оскола, чтобы одеть выходящих на волю девочек.
Против законопроекта МВД и ФСБ, в ведении которых следственные изоляторы, камеры предварительного заключения и изоляторы временного содержания.
И понятно, почему: нарушения прав заключенных, физическое воздействие и просто пытки являются неотъемлемой частью практики дознания. Законное присутствие правозащитников здесь разрушало бы систему тотального психологического и физического прессинга, которому подвергается подследственный.
В апреле этого года руководство комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций попыталось рассмотреть законопроект в отсутствие его авторов, и лишь после вмешательства председателя президентской комиссии по правам человека Эллы Памфиловой, Валерия Борщева, Валерия Абрамкина и Андрея Бабушкина пригласили на заседание. Председатель комитета Сергей Попов прямо заявил, что намерен вынести проект на рассмотрение палаты в ближайшее время именно для того, чтобы его быстрее отклонили. Тогда МВД и ФСБ внесут свой вариант закона. Попытка не удалась, законопроект «подвис».
Вообще же, процесс работы над законопроектами, касающимися гражданских и общественных вопросов, т.е. непосредственно прав граждан, выглядит в Думе теперь всегда примерно одинаково. Сначала общественники предлагают свой вариант закона или другого нормативного документа. Он долго обсуждается в соответствующем министерстве и профильном комитете Думы.
В рабочем порядке предложения общественников одобряются и даже приветствуются, но потом, ближе к голосованию, из ниоткуда вдруг является другой проект, составленный в министерстве, на чьи интересы покусились представители общественности.
Общественники поднимают шум, начинают колотить кулаками в двери высоких кабинетов, говорить «как же так, мы же вроде обсуждали». Но бюрокртаический локомотив уже не остановить. Главное — фактор внезапности.
Первый раз схема была опробована в 2002-ом году, во время принятия закона об Альтернативной гражданской службе. За три дня до голосования курирующий работу над законом министр труда Починок божился, что Думой будет принят согласованный всеми возможными и невозможными инстанциями законопроект, разработанный с участием неправительственных организаций, который предполагал, что срок альтернативной службы будет равен сроку военной службы, а проходить АГС можно будет по месту жительства. Но за день до голосования Минобороны внесло в Думу свой, драконовский, законопроект, по которому срок службы равен 42 месяцам, а принцип направления на службу — экстерриториальный. По словам одного из участников той истории, директора Института национального проекта «Общественный договор» Александра Аузана, тогда «мягкий» вариант закона стал предметом размена. Правда, на что его поменяли, Аузан не знает до сих пор.
Точно такая же история случилась в 2002 г. с «Экологической доктриной». До последнего момента этот документ обсуждался с представителями экологических организаций, и в него входил ключевой для «зеленых» пункт — восстановление государственной природоохранной службы, которая стала бы противовесом чисто экономическому ведомству — Минприроды. Экологи, небезосновательно опасались, что, вопреки названию, хозяйничать в лесах Минприроды будет не в пользу природы.
Но в день голосования этот пункт загадочным образом из законопроекта исчез! Правда, и доктриной никто с тех пор пользоваться не пробовал: документ получился мертвый и никому не нужный.
~ Третья история — совсем недавняя. На том, чтобы уголовное наказание распространялось не на потребителей наркотиков, людей больных, а на торговцев, настаивали неправительственные организации, которые занимались вопросом профилактики и лечения наркомании. Они же стали основными разработчиками поправки в соответствующую статью УК, призванную ввести различение доз, необходимых наркоману для поддержания своего состояния, и промышленных партий наркотиков, которыми торгуют пушеры. Определить размер минимальной дозы должно было специальное постановление правительства. Вокруг постановления и разгорелась основная борьба. Накануне его принятия Госнаркоконтроль подал документ, предлагавший за основу взять разнесчастные «таблицы Бабаяна», где минимальной дозой предлагалось считать совсем уж не соответствующие никакой реальности величины. Правда, на этот раз поправку удалось заблокировать, и в итоге было принято приемлемое постановление.
Как будут развиваться события с законопроектом о гражданском контроле мест лишения свободы и предварительного заключения — одному Богу известно. Однако важно понимать, что дело идет о совершенно принципиальной вещи — возможности общественного контроля за соблюдением прав людей, еще не осужденных судом. И о первом шаге на пути ограничения «людоедских» методов следствия и практики выбивания признательных показаний.
Автор — главный редактор интернет-издания «Колокол.Ру»
