Цивилизация
От визита в Москву президента Узбекистана Ислама Каримова и его встречи с президентом России Владимиром Путиным ждали, прежде всего, очередной серии разговоров о международном терроризме. Действительно, о чем еще может говорить с московским коллегой глава государства, в столице которого из-за действий террористов всего каких-то две недели назад отменен комендантский час? Однако в официальных сообщениях по итогам визита тема событий в Ташкенте и Бухаре просто отсутствовала. Разговоры и встречи президента Каримова в основном были связаны с экономическими проблемами.
На самом же деле президенту России, вероятно, было крайне любопытно пообщаться со своим узбекским коллегой. Ведь именно Узбекистан первым в постсоветской истории столкнулся с новым и крайне неприятным для властей явлением — «терроризмом ниоткуда». Скорее всего, попытки совместить экономический либерализм с политическим тоталитаризмом и являются его причиной. В лице Владимира Путина Ислам Каримов нашел, скорее всего, не врача-консультанта, а возможного товарища по несчастью.
В самом Ташкенте о мартовских терактах говорят очень скупо и немногословно. Официальная версия, изложенная на пресс-конференции генеральным прокурором Узбекистана Рашитжоном Кодировым, гласит, что в ходе «происков» неназванных международных террористических организаций и в результате ответных спецмероприятий в Ташкенте и Бухаре погибли 10 сотрудников местного МВД, четыре гражданских лица и 33 террориста. Еще 57 человек, чья политическая и профессиональная ориентация неизвестна, получили ранения, десятки человек арестованы.
Подобного масштаба теракты, увы, не редкость не только в Средней Азии, но и в Европе. Тем более любопытна реакция узбекских правоохранительных органов на происходящее. Во-первых, чрезвычайное положение, предусматривающее комендантский час как минимум в Ташкенте, было отменено лишь 5 апреля. Лишь недавно сняты ограничения на междугороднее сообщение между крупнейшими узбекскими городами и ликвидированы блокпосты вокруг столицы. Вводилось и патрулирование улиц армейскими подразделениями и курсантами местной школы МВД. В течение недели прекращалась работа рынков в Ташкенте — для Узбекистана событие беспрецедентное, равно как и почти недельная отмена занятий в школах. Наконец, превентивные домашние аресты местной вполне неагрессивной оппозиции, закрытие границ с соседними среднеазиатскими республиками, заявление товарища Кодирова о том, что распространение информации о происходящем, искажающей его версию, является поводом для возбуждения уголовного дела.
Все это — совершенно никак не вяжется с версией об «обыкновенных» шахидах-фанатиках.
Судя по этим мерам безопасности, власти не исключали, что в террористы в конце марта намерены были податься десятки тысяч обитателей Ташкента и Бухары. Беспомощное и неубедительное признание в терактах впервые появившегося на публике узбекского филиала египетской организации «Исламский джихад (организация запрещена в России)», а также невнятная пикировка МИД Узбекистана с исламистами из организаций «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами (организация запрещена в России)», наотрез отказывающихся признаваться в организации преступлений, не дают ответа на вопрос — а что же хотели террористы?
Официального ответа на этот вопрос просто нет. Неофициальные же ташкентские слухи выдают очень противоречивые версии. Так, утверждают, что теракты каким-то полумистическим образом связаны с убийством милиционерами старика на базаре Чор-су в Ташкенте, то есть происходящее считают в какой-то мере ответом на произвол и коррупцию в МВД. Многие считают происходящее попыткой госпереворота — вот только неизвестно, удавшегося или нет. Напротив, другие считают, что никаких терактов толком не было — взрывали якобы петарды, начиненные селитрой и спичками. Говорят, что в терактах виноваты таджики-наркоторговцы, которых правительство Таджикистана выдавило в Ферганскую долину — они вроде бы находятся в конфликте с местными властями, вот и направили в столицу смертников. Наконец, на уже открывшихся базарах рассказывают о неких дехканах, которые с вилами в руках требуют от властей Бухары снижения цен на электроэнергию и коммунальные услуги — они, по этой версии, и есть террористы, против которых введен комендантский час.
Отметим, что все эти неофициальные версии так или иначе склоняются к описанию событий как народной активности в форме бунта.
И, вообще говоря, отвергают официальную версию о причастности к происходящему «Аль-Каиды (организация запрещена в России)» или каких-то других террористов-фундаменталистов. Зато очень хорошо объясняют появившиеся сразу после терактов претензии официального Ташкента к организации Джорджа Сороса — после январской «революции роз» в Тбилиси его в странах СНГ боятся, как огня.
Бунта на улицах Ташкента и Бухары так и не произошло, и хотя на улицах Ташкента еще висят плакаты с призывом не поддаваться панике и защищать себя бдительностью, объяснения происходящему в Узбекистане уже не ищут и скорого продолжения терактов в мартовском стиле не ждут. Ждут чего-то другого, но не более приятного для Ислама Каримова.
Между тем экономических поводов для открытого бунта сейчас в Узбекистане нет. Цифры роста экономики, которые 15 апреля обнародовал премьер-министр Шавкат Мирзиоев, говорят о том, что к решению задачи удвоения ВВП Узбекистан готов не хуже России. Инфляция за три месяца составила 1,1%. Рост объема промышленной продукции — 8,8%, в машиностроении — 35%. Даже сельское хозяйство выросло за квартал на 6,7%, а росту экспорта на 30% может позавидовать даже Китай. И достигнуты эти результаты не за счет построения военного коммунизма, а на рыночной основе. И реформы ведутся: так, в реализации административной реформы Узбекистан опережает Россию на полгода, за квартал лишились гарантированных окладов и служебных полномочий около 40 тысяч чиновников, что для страны немало. Скорее всего, коррупция в Узбекистане несколько выше, чем в России (исследователи Transparency International работать в республике не смогли), но коррупция в Средней Азии уже не один век является основополагающим явлением для общественной и экономической жизни. Узбекистан не исключение.
Казалось бы, чего же могут хотеть от Ислама Каримова неведомые бунтовщики, они же террористы? Основная проблема очевидна. На фоне достаточно быстро по среднеазиатским меркам развивающейся экономики по сценарию, близкому к казахскому, с середины 90-х в Узбекистане весьма последовательно, хотя и достаточно мягко и интеллектуально, используя все возможные местные особенности, уничтожалось все похожее на политическую жизнь.
Для сторонников «жесткой руки» в России происходящее выглядит полной реализацией их чаяний и идеалов.
В стране не существует крупного «несистемного» бизнеса, найден устойчивый баланс между светским государством и религией, оппозиция маргинализована (а отчасти и уехала в Лондон), парламент полон решимости реализовать указания президента Каримова, стихийный культ личности которого в среде чиновников ничуть не крепче, чем в России - культ Владимира Владимировича. На фоне этого ведутся медленные, но последовательные экономические реформы, дающие свои плоды.
~ Казалось бы, население должно быть как минимум благодарно реформатору Каримову за стабильность и рост доходов. И тем страшнее узбекским властям было получить в подарок на праздник Навруз демонстрацию обратного. Вместо того чтобы мирно богатеть и догонять в экономическом развитии Индонезию, раз уж Португалия занята, население неприятно шепчется в подворотнях, замолкая при виде милиционера.
И это неудивительно. Экономические реформы — это не только способ развития экономики страны, но и одно из оснований для общественных реформ. Экономическая свобода требует свободы политической, требует совершенно естественным и неотменимым порядком. Реакция на теракты властей Узбекистана показывает, что, в принципе, они готовы поверить в любую версию происходящего, и террористом может оказаться в любой момент каждый гражданин страны, недовольный как уровнем подоходного налога, так и ограничением на свободу вероисповедания. Желание донести свое мнение до власти у них есть, но единственным способом сделать это является в той или иной форме антигосударственная деятельность, поскольку только этот путь не требует согласования в МВД. Терроризм в данном случае лишь крайний вариант такого протеста.
В принципе, в лице Ислама Каримова Кремль получил внятный ответ на вопрос о среднесрочном прогнозе политического развития ситуации в стране при принятой стратегии «экономические реформы плюс политическая стагнация». Развивая рыночную экономику и одновременно ликвидируя все возможности для политической деятельности, Узбекистан уже пришел к «терроризму ниоткуда». В какой форме он появится в России и появится ли? Пока сказать, что Россия в своей политике идет по пути, отличному от узбекского, нельзя.
Автор — обозреватель ИД «Коммерсантъ», специально для «Газеты.Ru-Комментарии»
