Не раньше 2021-го

Выборы в Государственную думу остались позади. Как предполагали многие, никаких сенсаций они не принесли. Избирателям была предложена на порядок более разнообразная палитра потенциальных политиков, чем в 2011 году, а кампания и подсчет голосов ознаменовались куда меньшим количеством злоупотреблений и скандалов. Однако все равно больше половины пришедших на выборы граждан и сегодня предпочли «Единую Россию» и малоотличимые от нее три прокремлевские партии, что в целом соответствует рейтингу Путина, как его определяют основные социологические исследования.

Выборы, таким образом, показали, что избиратели воспринимают политику властей если и не как успешную, то не требующую радикальной коррекции.

Все это создает предпосылки для того, чтобы Путин отбросил «лукавые сомненья» относительно того, идти ли ему на выборы в 2018 году, и в очередной раз продлил свой мандат на шесть лет. Его нынешняя популярность не предполагает конкуренции, а сложность допуска на президентские выборы независимого кандидата — возможности появления новых лиц.

Однако почти одновременно с выборами, консолидировавшими путинское большинство, Ходорковский, последовательный оппонент режима, запустил проект определения кандидата в президенты от оппозиции, который мог бы противостоять Путину через полтора года.

На мой (совершенно непропутинский) взгляд, проект неудачен, если не вреден.

Во-первых, он противоречит прежнему, куда более реалистичному прогнозу Михаила Борисовича о том, что в России серьезные перемены вряд ли произойдут в ближайшие десять лет.

Сказанные вскоре после освобождения из тюрьмы эти слова остаются актуальными и сегодня: ближайшая «точка бифуркации» системы — 2024 год, когда, вполне вероятно, Путин покинет президентский пост, как он сделал это в 2008-м, но на этот раз не на четыре года, а, возможно, навсегда.

К тому времени уровень поддержки президента, несомненно, снизится — нынешний экономический кризис, уверен, надолго. Да и передать преемнику то, что от этого уровня останется, будет намного сложнее, чем восемь лет назад, когда доверие россиян ко всем ветвям власти достигало максимальных значений.

В такой ситуации выдвигать кандидата в 2018 году попросту контрпродуктивно: довольно позорное поражение даже в случае, если такой человек и будет допущен до выборов, гарантирует не бóльшую узнаваемость, а закат, по сути не начавшейся политической карьеры. Или, если ориентироваться на ряд представленных на сайте Vmestoputina.ru лиц, жирную точку в чересчур затянувшейся.

Мне кажется, что в чем-то Ходорковский напоминает другого лондонского эмигранта — Карла Маркса, который, с одной стороны, создавал блестящую философию истории, из логики которой следовало, что коммунизм как новая общественная формация, сменяющая экономическое общество, должен складываться сотни лет. При этом, с другой стороны, в каждом проявлении протеста на континенте видел всполохи пролетарской революции.

Эмоционально легко понять тех, кто стремится приблизить перемены, но практика показывает, что без необходимых предпосылок такое приближение вряд ли может принести хороший результат.

Во-вторых, что даже более существенно, проект воспроизводит основную проблему российской политики — ее безнадежный персонализм. Вывешенные на пустой странице девять портретов призваны, вероятно, убедить потенциально заинтересованных посетителей сайта в наличии выбора из числа демократических кандидатов, а краткие справки дают представление об их жизненном пути. То есть гражданам предлагается в качестве альтернативного тот же подход, как и на обычных российских выборах, где ограничиваются визуальным образом и послужным списком кандидата.

Между тем, на мой взгляд, самым интересным было бы узнать позицию претендентов по наиболее важным вопросам российской политики.

Поддерживает ли, например, Кудрин радикальное перераспределение бюджетных потоков с регионального уровня на федеральный, которое он сам осуществил в бытность свою министром финансов. Или как соотносятся у Навального его приверженность исполнению законов своей страны, отраженная в бескомпромиссной борьбе с коррупцией, с тем, что на Западе назвали бы пренебрежением к международному праву, когда он выражает поддержку присоединению Крыма. Ну и так далее.

Иначе говоря, если бы у Михаила Борисовича возникло желание реально переформатировать российскую политику, следовало бы начать с обсуждения взглядов, а не лиц.

Именно это предлагал ему около года назад работающий в Литве российский политолог Арсений Соболевский в своем проекте «Альтернатива», но его письмо, видимо, не удостоилось внимания приближенных к Ходорковскому политтехнологов. Между тем мы видим, что личностям политиков пока так и не удается консолидировать протестный электорат.

В-третьих, и это продолжает вторую мысль, России сегодня необходимы не столько «человек принципиально новой формации — не «царь, вождь и отец», а грамотный и профессиональный управленец», сколько нормальные политические партии, в которых их идеология и программа значат намного больше, чем находящиеся во главе их лидеры.

Проблема страны не в том, что Путин плох, а Явлинский будет лучше, а в том, что оба создали вполне персоналистские структуры.

Первый — государственную машину, а второй — партию, и нет оснований полагать, что в случае смены одного на другого политический режим в России радикально изменится.

Напомню: вовсе не Путин написал и вынес на референдум современную российскую Конституцию, а самые демократичные из российских демократов.

Отнюдь не при Путине реальные властные полномочия перетекли из Думы и правительства в неконституционный орган, называющийся администрацией президента, а при Ельцине и Чубайсе. Поэтому обсуждать сегодня стоило бы не электоральные шансы очередного потенциального автократа типа Навального, а, скорее, программу превращения России в парламентскую республику, а наряду с ней — различные более частные стратегии развития нашего общества, экономического, социального, политического.

Михаил Ходорковский искренне стремится изменить политическую ситуацию в России и демонтировать нынешний режим, что достойно всяческого уважения. Он неоднократно заявлял о том, что не видит возможности самому стать государственным лидером, и это тоже вполне реалистичный и заслуживающий высокой оценки подход. Однако раз за разом повторяются все прежние ошибки: персонализм, поспешность, ориентированность не на эффективность, а на эффект.

На мой взгляд, перед страной в начале 2020-х годов будут стоять две фундаментальные задачи.

Первой станет создание реальной многопартийной системы, не формирующей, а отражающей мировоззрения россиян.

Поразительно, что до сих пор в стране беснующейся поповщины нет нормальной христианско-демократической партии европейского типа.

Столь же феноменально, что в государстве, где имущественное неравенство недавно было признано одним из самых значительных в мире, нет и партии социал-демократов с реалистичной программой борьбы за социальную справедливость. Что в стране олигархов и крупных корпораций нет либеральной партии, выступающей с позиций защиты интересов бизнеса, в том числе малого и среднего. В обществе, захлестываемом волнами иммиграции, нет умеренно националистической силы, нишу которой занимают откровенно фашиствующие элементы. И так далее.

Все, что мы имеем, — это партии-фейки, специально, казалось бы, созданные для дискредитации нормального избирательного процесса и ублажения наполеоновских комплексов своих руководителей.

Второй станет формулирование программы, которая не имеет партийно-идеологической окраски: стратегии возвращения страны в цивилизованный мир, ее встраивания в Европейский союз, западную архитектуру безопасности, глобальные экономические и правоохранительные структуры.

Основной причиной провала нашего демократического и рыночного транзита в 1990-е и начале 2000-х годов стали не внезапно вспыхнувшая в народе ностальгия по Советскому Союзу и ненависть неудачников к успешным и состоятельным согражданам, а «незакрепленность» транзита включения России в основные структуры евроатлантического мира, что было сделано всеми государствами Центральной Европы и странами Балтии.

Вместо того чтобы с им самим отобранным коллективом писать новую Конституцию для России, Михаилу Борисовичу следовало бы озаботиться именно стратегией реинтеграции страны в мир, тем более что его пребывание в Европе и доступность контактов с политиками большинства демократических стран вполне позволяют проверить реалистичность тех инициатив и рецептов, которые могут быть предложены. Без такой стратегии — и без ее реализации — самый демократический кандидат в президенты России, выиграв выборы, всего через несколько лет станет новым Путиным, если не хуже.

Исходя из сказанного, мне кажется, что самым разумным для такого maître d'esprit, каким мог бы стать Михаил Ходорковский, было бы не конструирование сайтов с портретами граждан, большинство из которых уже выразили свое неудовольствие упоминанием всуе их имени, а попытка понять, могут ли изменить политический пейзаж России парламентские выборы 2021 года, если, конечно, к тому времени в стране появятся нормальные партии с новыми лидерами, которые смогут составить серьезную конкуренцию как разномастным филиалам «Единой России», так и окончательно «вышедшим в тираж» политикам из 1990-х…