Цивилизация
С утра внимательно смотрю по телевизору сюжеты о замене Сердюкова на Шойгу. Президент сдержан и сосредоточен. Он старается избегать резких формулировок и не забывает отдать ритуальную дань свежему отставнику. Новость впечатляет, но меня больше интересует беспросветный ноябрьский дождь за окном. Похоже, не меня одну. Камера то и дело останавливается на подмосковном пейзаже, словно намекая на посвящение в контекст. А контекст таков: накануне телеканал «Дождь» (организация включена Минюстом в список иноагентов) отметился прелюбопытнейшим сюжетом «Путин в консервах». В нем речь шла о хронике с участием президента, которую часто снимают загодя, но в эфир выдают по мере политической необходимости. Оказывается, одна из главных примет «консервов» — отсутствие пейзажа в окне.
Впрочем, в данном случае и без того ясно, что разговор Путина с Шойгу происходит в Ново-Огарево здесь и сейчас. Любопытно другое. Горячей новости предшествовал неожиданный для высокого правительственного чиновника формат, выдержанный в стилистике энтэвэшных «анатомий».
Одно дело — инкриминировать при обыске впавшей в оппозиционность Ксении Собчак наличие в доме Ильи Яшина. Совсем другое дело — инкриминировать опять же при обыске ранним утром недавнему куратору «Оборонсервиса» Евгении Васильевой наличие в её квартире министра обороны Анатолия Сердюкова. Дама явно впечатлила репортеров больше, чем все злодеяния ведомства вместе взятые.
В стилистических предшественниках Сердюкова по «мочилову» ходит Юрий Лужков. Правда, в том документальном сериале никто не искал женщину — имя Батуриной было уже не первый год столь же одиозно, сколь и имя её мужа. Всё началось с московского смога, каковой московский мэр наблюдал из Австрии. Возвращение Лужкова из отпуска Путин приветствовал губительной иронией, переходящей в сарказм. И, хотя мэр неутомимо присягал на верность Путину, его участь была решена. Спецназовцы с НТВ дважды прокрутили блокбастер «Дело в кепке», после чего президент Медведев уволил мэра Лужкова посредством телевизора. Даже указ об отрешении от должности сначала огласили на экране и только час спустя доставили на Тверскую, 13.
Массированные отставки в прямом эфире начались, по сути дела, при Ельцине. Их пикантность заключалась в непредсказуемости решений и в эмоциональности комментариев.
Так, уходу Примакова предшествовало почти стендалевское многообразие чувств: Борис Николаевич не заметил Евгения Максимовича; заметил, но не подал руки; коснулся взглядом… А потом явился Путин, и было уже не до Стендаля. Владимир Владимирович подошел к отставкам по-деловому. При нем вновь стал актуальным старинный российский сценарий, подмеченный еще Фридрихом II: Петра III свергли с престола как ребенка, которого посылают спать.
На очередной день рождения Михаилу Касьянову, тогдашнему председателю правительства, лично Путин подарил лыжи. Вскоре он преподнес вальяжному красавцу еще один подарок — тихо отправил виновника торжества в отставку. У следующего премьера, Михаила Фрадкова, лыжи уже были. Ему захотелось поменять картинку в телевизоре, а вместо этого поменяли его самого. И тотчас стала другой картинка. Заколосилась на экране золотая пшеница, оторопевшие пейзане из совхоза «Раздолье» запели осанну своему бывшему начальнику Виктору Зубкову, стремительно переквалифицированному в премьер-министры. Сам Фрадков, сияя счастьем, долго и вдохновенно благодарил Путина за оказанную честь. Касьянов никого не благодарил — взял в охапку лыжи и покинул Белый дом.
Подлинный вклад в историю политических отставок новейшего времени внесли члены тандема. Путин и Медведев менялись на экране постами и утешали электорат обещанием непременно договориться между собой. Они договаривались, а телекамеры благостно порхали над ними. Съезд победителей «Единой России», ознаменованный судьбоносной рокировкой, утвердил, казалось бы, благостный сюжет нового бессюжетного существования. Но Медведев решил все-таки взять реванш за унижение на съезде. Объектом реванша стал министр финансов Кудрин, накануне заявивший в далеком Вашингтоне о своем нежелании работать в правительстве Медведева. Шок от грозной реакции Дмитрия Анатольевича был силен. Его глаза метали молнии, его речи о безответственной болтовне Кудрина наводили на мысль, что президентская кампания только начинается. Но она, увы, уже закончилась победой Путина…
Когда-то в России практиковались эшафоты на площадях. Теперь в моде публичная порка в прямом эфире. В сентябре Владимир Владимирович безжалостно выпорол главу Минрегиона Олега Говоруна за невыполнение президентских указов с последующим увольнением. И вот теперь Сердюков, вторая за полгода жизни медведевского правительства сакральная жертва.
Политкорректность Путина оттеняли в эфире далеко не политкорректные комментаторы. Как-то сразу у всех открылись глаза на Сердюкова — и у лидеров думских фракцией, и у политологов, и у тележурналистов. Мгновенное коллективное прозрение всегда впечатляет.
Еще больше впечатляет жизнь страны, происходящая в основном в виртуальном пространстве. Валентина Матвиенко вообще, цитирую, только из теленовостей узнала о том, что несколько губернаторов выдвинули её на пост главы Совета федерации. Таким элегантным способом произошло освобождение Санкт-Петербурга от девушки с Красненькой Речки.
Рожденный телевизором Путин продолжает жить и работать в телевизоре. Иногда он предстает собственной персоной, иногда в консервах. Внимательно следите за оконным пейзажем в телесюжетах, и вы всегда будете в курсе последних новостей.
