С кем вы, Анастасия Заворотнюк?

C каждым днем труднее понимать телевыпуски новостей. После обстоятельных сообщений о мировом, американском и особенно украинском кризисе наступает время благодати. Первые лица убежденно рассказывают о чем-то очень антикризисном, посещают важнейшие народнохозяйственные объекты; кто-то из наших непременно штурмует космос, другой кто-то «из области балета» крутит фуэте. Картинка и репортажи с мест дышат оптимизмом, а катарсиса все нет. Изумленный электорат пытается следить за перемещением ликвидности в пространстве, но не в силах осознать, насколько это хорошо для него, электората. Вопрос оценки становится более чем актуальным. Быть может, еще и потому, что экономический кризис спровоцировал кризис этический. Самый чуткий социальный барометр — ТВ — указывает на шторм. Чем ниже цена нефти, тем больше скандалов вокруг второй реальности.

Группа товарищей из числа ученых, включая секретаря Общественной палаты Евгения Велихова, требуют запретить (ввиду аморальности) фильм о Ландау «Мой муж гений». Другая группа товарищей из числа казаков и коммунистов очень недовольны (по причине антиисторизма) художественным сочинением «Адмиралъ», посвященным Колчаку; он тоже вскоре должен предстать на суд зрителей в сериальном варианте. Третья группа товарищей из числа околотворческих интеллигентов громко, но невнятно тревожится по случаю замены Познера Швыдким на посту верховного телеакадемика. Трудно не разделить пафос Гордона, который Кихот, завопившего в программе о Шуфутинском: «Что в нашем толерантном, блин, мире хорошо, а что плохо?»

Вопрос нешуточный. В обществе, где планомерно с помощью ТВ уничтожается иерархия ценностей, колеблется все. И не знаешь, что хуже — фильм о Ландау, где либидо великого физика, cудя по анонсам, вытеснило его научные подвиги, или запоздалый гнев академиков. Почему не добивались изъятия из обращения скандальнейших мемуаров Коры, жены Ландау, почему допустили продажу прав на экранизацию? Неужто не понимали, что клубничка, произрастающая в каждом абзаце, непременно заинтересует падких на сладкое телевизионщиков? А с ТЭФИ и вовсе какой-то ребус: чем больше интервью, тем все запутанней. Объяснили хотя бы, что есть договорная фигура, когда речь идет о конкурсе. Значит ли это, что Познер никогда не лоббировал интересы близких ему каналов, а Швыдкой заранее объявит своим фаворитам количество бронзовых «Орфеев»? А главный вопрос: почему мы всегда шумим по поводу следствия, а не причин?

Другая сторона медали — само ТВ. Тут без Гоголя не обойтись: «Где же берег всего?» Где та граница, которую ТВ не посмеет перейти? Если еще вчера казалось, что люди масштаба Ландау существуют по ту сторону границы, то теперь и он скоро предстанет на экране в образе буйного эротомана. Уложить биографию известных (но непременно ушедших от нас, то есть безответных) людей в формат, доступный потребителям, — дело нехлопотное, относительно дешевое и очень рейтинговое. Важнейшим из искусств становится подглядывание в замочную скважину за великими. Пока Юрий Кара в «Звезде эпохи» живописал любовные страдания актрисы Валентины Серовой, биограф проснулся в плодовитейшем Алексее Пиманове. Только прошел сериал «Галина» о дочери Брежнева, как на подходе еще два — о Берии и Жукове. А сколько еще подобных творческих планов у одного только Пиманова — страшно подумать.

Забота о политической лояльности вкупе со строительством телевертикали начисто вытеснила элементарную систему нравственных координат. Из речевого оборота исчезло слово «неприлично». А меж тем ТВ сегодня по большей своей части неприлично. Героем «Гордон Кихота» становится Никас Сафронов, известный Хлестаков от живописи. Он сообщает, что три его картины купил «Эрмитаж». Ведущий тут же приводит разоблачительное письмо Пиотровского. И что же? Господин соврамши даже не поперхнулся и продолжает триумфальное шествие по телепрограммам.

Неприличием отдают ледовые битвы между Первым каналом и «Россией». Еще несколько лет назад эти грандиозные шоу были украшением эфира. Но время идет, новые номера придумывать все сложней, потенциальных фигуристов все меньше, конкуренция все отчаянней. И тут начинает править бал таблоидная эстетика. Зрителей ввергают в пучину страстей отнюдь не творческих. У Рудковской такой страстный роман с Плющенко, что и она уже встала на коньки. Лера Кудрявцева меняет партнеров и ругается матом. Дима Билан, порвавший связки, выглядит героем сопротивления — он выходит на ледовую арену при гимнастерке и на костылях...

Можно даже вычленить единицу неприличия — одна Заворотнюк. Смазливая дамочка, успешно сыгравшая в ситкоме «Моя прекрасная няня», быстро поняла: раз особых талантов нет, следует сотворить миф из своей судьбы. Год ТВ обсуждало ее развод с мужем, который якобы угрожал ей и двум детям; год оно же упивалось романом с Жигуновым, и вот теперь появился новый ресурс — свадьба дамочки, которую решено сыграть прямо в кадре. Видимо, ради этого краеугольного события Первый канал не погнушался перекупить ее у второго. (У А. З. неоправданная слава телевиагры. Менеджерам кажется, что она способна вытянуть любой угасающий проект.)

Один из вечных российских вопросов «С кем вы, мастера культуры?» отныне приобрел новое звучание: «С кем вы, Анастасия Заворотнюк?» Ведущий «Ледникового периода» Марат Башаров торжественно сообщает: долгое время миллионы поклонников мучились неведением, с кем же Настя. Отмучились! Сегодня, прямо здесь и сейчас, она выходит замуж за фигуриста Петра Чернышова. И тотчас сама Тарасова властью, данной ей Первым каналом, объявила пару мужем и женой.

Нечеловеческая пошлость искрилась всеми своими гранями аж четыре часа в субботнем эфире. Скорей всего, академики не вкусили сей липкой патоки. А если вдруг вкусили, то наверняка обрадовались тому, что Ландау с многочисленными любовницами хотя бы на коньки не поставили.