Цивилизация
Мы так не договаривались заранее, но я вынужден подводить итоги года, потому что колонок же больше не будет.
В 2010-м, по крайней мере.
Конечно, интересно сначала заглянуть в ответ в конце задачника и узнать, что сограждане сочли главным в уходящем году (это первый тост). Со слов ВЦИОМа и прочих в таком духе, людям больше запомнились природные катаклизмы. Скорей всего, летние, начиная с исландского вулкана и кончая среднерусскими пожарами: ведь ледяные дожди, блэкауты и сплошные невылеты (что вообще может стать нашим будущим!) люди не успели еще осмыслить.
Еще одно, не московское даже, а всероссийское, судя по откликам, событие – смена власти в Москве.
Вот ведь странно, про жуткие взрывы в метро в марте мало кто вспомнил: наверно, к терактам за годы стабильности привыкли и не видят в них ничего из ряда вон выходящего. Да и то сказать: когда война на Кавказе идет годами и десятилетиями уже полтора века как, то что ж это, если не стабильность? С другой стороны, все равно же помирать, не правда ли? Ну и, цинично говоря, сколько там погибло в метро? На фоне 30 000 трупов в ДТП по России за год? Не живет же страна в трауре весь год из-за этих тридцатитысячников. Понятно, почему в этом нет особой сенсации.
Кризис, да, побеспокоил опрошенных, но как-то несильно: тоже привыкли, наверно. Да к тому ж есть мнение, что кризис у нас еще и не начался: стройиндустрия жила старыми запасами и только сейчас начинает входить в пике. Может, мы еще откушаем кризиса, и в следующем году ВЦИОМ еще отчитается о панических впечатлениях масс.
Другое дело — решение ФИФА провести чемпионат мира по футболу в России: это русские считают важным международным событием! Хотя думаю, что после отмены Олимпиады (чего вряд ли удастся избежать с нашими темпами и нашими откатами, и вероятными форс-мажорами типа развала страны: а что, ведь и СССР почти всем нам казался вечным) у России заберут и этот чемпионат. Интерес к этому малозначительному, по мне, событию вызван исторически сложившейся любовью русских людей к будущему, которым их всегда кормят. Это такая национальная диета – то царствие небесное, то коммунизм, то вот чемпионат мира. Будущее — оно такое изящное и роскошное… Ну и еще прошлое нашим интересно: оно настолько же непредсказуемо, оно тоже невнятное, его можно и так и этак валять, как песочный пирожок в младшей детсадовской группе. А вот с настоящим у нас всегда проблемы. Потому что его не надо объяснять, не надо искать оправданий — тут следует просто работать и демонстрировать успехи, пусть не выдающиеся, но не хуже, чем у других, по крайней мере. (Нефть мы тут выведем за скобки. Забавно, что она в прошлом ничего не значила для России и в будущем тоже не будет значить: она или кончится, или будет заменена чем-то менее отвратным и менее загрязняющим среду.)
Что еще?
Падение польского самолета. Ну, это дело прошлое, упал — и упал. Нельзя бесконечно долго скорбеть о гибели элиты. Тем более чужой. Русским и на свою-то (вырезанную) наплевать. Нету даже мыслей об извинениях и назначении пенсий потомкам вырезанных русских дворян.
Катастрофа в Мексиканском заливе. Тут обозначилась главная, может, беда современности – что из-за нефти люди могут и океан отравить, и рыбу извести, и воздух запакостить, и вообще могут за нефтяные деньги удавиться. Вот скажут некоторым: подите и удавитесь, и вам за это будет чемодан денег! Так пойдут и удавятся многие. Даже умные люди не все осознают, что нефть нельзя есть, нельзя ее пить и дышать ею нельзя. И половой акт с ней поди еще соверши! Однако же любят ее посильней, чем Ромео свою Джульетту.
И тут не надо кивать на америкосов. Егор Гайдар много писал о том, что дорогая нефть разжижает мозги элиты. Чем дороже нефть, тем ниже интеллект в верхах. Этот закон удается обойти только в старых демократиях, натуральных и неподдельных, типа Норвегии, но уж никак не в левых суверенных. С ручным управлением… знаете, бывают такие инвалидские машины — и там тормоз с газом управляются тоже руками…
И, наконец, Wikileaks! Нет ничего тайного, что не станет явным. Сколько тыщ лет этой истине? Не все верили, потому что люди не видели перед собой понятного механизма. «Рукописи не горят» – это были всего лишь красивые слова, игра в парадоксы. И вот нá$ тебе – правда вылезает наружу и плюет на тех, кто пытался ее запихнуть под матрас. Вот вам свобода слова, вот реализация права на получение информации, и, может, конец тайной дипломатии и подковерного жульничества политиков. Уж кстати про исламских радикалов. Какой урок они (даже посредством жутких, нечеловеческих злодейств) дают нам? (Если не рассматривать версию, что они вышли на авансцену ни с того ни с сего и не призваны нас приучить ни к чему другому, кроме как к утомительным досмотрам в аэропортах.) Наверно, такой: если у вас есть вера, есть Книга, так и живите по ней. А если нету (или если вы знаете, как жить, но делаете все наоборот), мы взорвем вас всех! Страшно, конечно. Но кто вам обещал легкую жизнь?
Ну и сюда же, в тему, и смена мэра. «Ах, какое ужасное наследство оставил Лужков!» Партия власти, когда начались разоблачения, пообещала разобраться с этими «тайнами». Ну-ну. Я посоветовал им тогда заодно выяснить, откуда берутся дети, раз уж ребята такие наивные. Что, про откаты, точечные застройки и казнокрадство ничего не знали наши вездесущие силовики? Или знали и молчали? Наблюдали за потоками и фиксировали их? Хором вместе с лондонским теперь уже пенсионером плюя на простую публику? Интересно, что они знают теперь о каких-то новых, сегодняшних делах, о чем молчат, с тем чтобы потом делать удивленные лица…
Впрочем, может, им и правда наплевать на такую мелочевку?
Ну и Ходорковский, как бы такая железная маска русской политики и связанной с ней экономики. Мало кто помнит о нем, кроме радикальных изданий, которые, несмотря на разговоры о конце свободы слова, все ж выходят — и никого не забавляет это противоречие. Избирательность закона, мстительность, несправедливость и прочие пафосные термины, которые в этом случае часто применяются, ничего не объясняют. Мы, конечно, тут видим старый сюжет о принесении в жертву — первенца ли, агнца ли, — ненужное зачеркнуть. Когда далекие от изучения смыслов легенд и от криминологических исследований, наивные, малограмотные люди вопиют: да что ж вы все про Ходорковского? (При всем моем к нему понятном сочувствии.) Есть же и зэки простого звания — разве их мучения слабее?! И они правы — по-своему, конечно же. (Ну, упали иностранные инвестиции, пошел отток русского капитала на Запад, бизнес не видит гарантий – и что теперь? Откинуть идею ради денег? Ничуть не бывало. Русские никогда не отличались заботой о выгоде, страна просрала все шансы, какие были, и еще просрет, и Ходорковский тут ни при чем. Да, потеряны деньги. Но, даже если МБХ выпустить на волю, все равно найдется какой-то способ спалить бабки. Это вам Россия, а не Швейцария какая-нибудь!) Мировая статистика учит нас, что в процентном отношении людей из высших слоев общества среди зэков куда меньше, чем рабочих и крестьян. И дело тут не только в подкупе судей, и не в дорогих адвокатах, но и в том, что юристы считают людей с дипломами социально близкими и редко их судят по всей строгости. И вот вам, нате – смычка высокого с низким. Народ, расколотый на разрозненные куски, склеился, пусть символически, в ходе этой мистерии. Я видел у стен Хамовнического суда сотни и тыщи людей, постаревших шестидесятников и шестидесятниц — людей, которые употребляют в своей речи слово «идеал». Они там потому, что серьезно (может, серьезней, чем надо) относятся к стране и к тому, что они о ней думают. Как могут, так и думают. Это какие-нибудь учительницы со скромной зарплатой, по сути те же пролетарии, только умственного труда. И вот надо же – пришли на мороз вступиться за страдальца! (Каковым редко кто становится по своей воле.) Сидит не он один – по стране еще под миллион человек. У американцев, правда, еще больше: мы занимаем в мире первые места по числу зэков на душу населения. Грубо, 700 человек на 100 000 граждан. Если мы выпустим из лагерей полмиллиона зэков, то выйдем на среднемировой уровень. Мысль эта просто не лезет в голову, правда? Ведь «вор должен сидеть в тюрьме»? Но как же Европа обходится символическими посадками? Почему там зэков 50 на 100 000? И живут люди уж всяко не хуже нас? Может, с этого и надо начинать наши жалкие попытки эту Европу догнать и достичь ее уровня и качества жизни, и чтоб нас стали в нее пускать без визы? Простая истина, известная любому криминологу: вор, сидя в тюрьме, через пять лет утрачивает тягу к свободе; теперь ему дом – тюрьма. Ну а что вы хотите? Так психика перестраивается, иначе сдохнешь. Все, что больше четырех лет, только во вред — и человеку, и обществу, в которое вернется (не сожжете же вы его в печи, как фашисты) бывший преступник. Не только с блатными повадками, но и с туберкулезом или еще с чем. Наше общество, может, именно оттого так сурово и жестоко, и бесчеловечно, что миллионы и миллионы бывших зэков научили его жить по тюремному правилу людей, которые за лишние годы отсидки потеряли к человеку всякую жалость. И подсознательно хотят немножечко отомстить. А с другой стороны, те, кто их сажал и мучил, понимают, что по-человечески с бывшими сидельцами уже не получится. Замкнутый круг. Длинные сроки (в отсутствие смертной казни) — это вялая попытка оставшихся на воле людей спасти свою шкуру. Точнее, оттянуть момент истины, насколько возможно.
Есть еще один красавец, про которого я не могу вспомнить без умиления. Это Филипп Киркоров. Он впервые, как учит нас ВЦИОМ, получил высокое звание «певец года» (это в одном ряду с «политиком года» Путиным.) Вот такие у страны кумиры. У нашего народа. И другого народа у меня для вас нет. Не нравится – решайте сами, как вам быть.
Ну а что? С точки зрения охлоса, Киркоров — настоящий мужик: если баба делает что не так, он ее по сусалам. Бьет, значит любит. Наверно, это нравится нашему избирателю! И президенту. То есть, извините ради бога, премьеру, который, напомню, у нас «политик года», по версии того же ВЦИОМ: тоже приходится как-то соответствовать, добавлять маскулинные специи (перец там и что еще) в сложный коктейль имиджа. А слабые женщины должны тоже соответствовать, примерять на себя имидж настоящей русской женщины и терпеть, молча сносить страдания, будь то беременная Бахмина или яловая журналистка в розовой кофточке, или вот еще новая жертва искусства. Женщина может терпеть – или сваливать за бугор экспортным товаром, который там котируется повыше, чем тут. И вечный русский ответ на вопрос о том, а не слишком ли много мы положили людей за-ради непонятно чего, повисает в воздухе, несмотря на балласт материнского капитала. Я про старую фразу «Бабы еще нарожают». Нарожают, но иногда иностранцев.
Кстати, и такие цифры (приблизительно) я встретил в каких-то итогах года: что в прошлом году 40 тысяч вузовских выпускников эмигрировали, а в этом 50 тысяч. Если вы думаете, что уехали худшие, то вы очень и очень оптимист. И может, вам пора уже пить успокоительное.
Но ведь и правда все меняется к лучшему. Вот была у премьера одна собака, а стало две – чем не удвоение? Жить стало лучше, жить стало веселее…
А если серьезно, то попытки самоорганизации общества, о которых начал еще пару-тройку лет тому писать зоркий коллега Евгений Гонтмахер (и никто ему не верил), в 2010-м участились. К ним привыкли, они стали заметными, начиная от «синих ведерок» и расследования ДТП с чиновным участием до акций против сноса «Речника», который в России никогда не будет забыт. И именно они, эти попытки, сделают русскую жизнь более приличной. Если, конечно, Россия будет идти в мировом нестыдном русле, а не «своим особым путем», на котором всё — божья роса…
Сели в тюрьму художники из группы «Война». Вот кто настоящая симпатичная оппозиция — это они! Ребята участвовали в акции «Синие ведерки» и еще нарисовали на разводном мосту мужской прибор, который ночью встал против окон ФСБ. Такая страна: в Кущевке маньяки спокойно резали детей, а художники уже сидели. Их, конечно, легче поймать, чем бандитов. «Войной» еще будет гордиться страна!
Люди, которые эти понимают, уже сегодня поддерживают креативных зэков. Андрей Бильжо нарисовал в их поддержку картинку: над Красной площадью летят аэропланы, выстроившись в ту же самую фигуру, какую «Война» нарисовала на питерском мосту.
Видите? Все у нас есть — и свободное искусство, и гражданское общество, и ум, и честь, и совесть. А вы говорите!
К концу года подоспел и встал национальный вопрос, напомнив нам про то, как все начиналось в перестройку, — про Тбилиси с саперными лопатками, Сумгаит и Карабах, и Прибалтику. Этот ряд можно теперь продолжить Манежной и Европейской. Есть надежда, что кавказская проблема рассосется сама собой и «белые» заживут с «черными» душа в душу? Нету такой надежды. Буря не утихнет сама собой, внезапно, и море не выбросит на берег утонувшие корабли, и мертвые матросы не оживут и не вернутся домой. Все будет сурово и непросто.
Мой товарищ Захар Прилепин, писатель левых убеждений и при этом приличный человек, пожелал нам в новом году революцию. «Особенно тем, кто ее не хочет». Отругать бы его за это, но что толку? Едва ли все его желания материализуются. С одной стороны. А с другой — Захар чуткий человек, не зря пошел в писатели. Он чувствует, как мне кажется, и людей, и страну точней, чем очень и очень многие. Я (вот ведь забавно!) водил к нему весьма влиятельных и богатых людей, которые хотели от него услышать что-то главное: они устремлялись к Прилепину (ходя и в Кремль с той же потребностью), наверно, так же, как прежде люди тянулись к старцам. Им хотелось и хочется услышать Слово. Не дай Бог, Захар окажется прав — и нам придется пережить еще одну революцию. Она будет хоть и нежеланной, и безрадостной (опять трупы и мерзость запустения), но, увы, и справедливой тоже. Страна, где одни чиновники гуляют в Куршевеле, другие целуются с патриархом, третьи — с головорезами в Кущевской, а четвертые рассказывают по ТВ про то, как мы замечательно живем в потемкинских деревнях (одной ногой в Европе, а другой в нашей непроходимой модернизации), имеет немного шансов проскочить опасный перекат. Как это ни печально.
И тем не менее я желаю вам счастливого нового года! Ура!
После меня еще будет выступление президента по ТВ — его вы тоже, пожалуйста, не игнорируйте. Он ведь тоже, думаю, хочет как лучше.
