Цивилизация
Реакция на очередной проект Первого канала — телеверсию «Тихого Дона» — оказалась гораздо интереснее самого продукта. Потому что люди в эпоху тотального вранья и пиара (простите, забыл, что это синонимы) в принципе разучились понимать очевидный смысл вещей. В результате практически вся критика «Тихого Дона» производства компании «Бондарчук и сын» не имеет никакого отношения к результату их разорванной во времени творческой деятельности. Зато сам шум-гам вокруг телеверсии, как и она сама, — возможно, единственный и последний способ хоть как-то вернуть то, что хулители картины заслуженно называют «великим романом», в пространство актуальной культуры.
Главный смысл данной конкретной экранизации абсолютно точно описывается советским анекдотом про молодого учителя географии, который чудесным образом на первом своем уроке утихомирил безбашенный 5-й «Б». Когда директор спросил, как молодому педагогу это удалось, тот честно ответил: «Я просто спросил у ребят, кто может натянуть гандон на глобус, и тогда они спросили, что такое глобус».
Телеверсия «Тихого Дона» на канале, руководство которого давно уже не интересует ничего, кроме рейтингов и любви Кремля, появилась именно для учеников самого 5-го «Б». Для тех, кто знает, что такое гандон, но не знает, что такое глобус.
Для людей, которые не просто не читали «Тихий Дон» и слыхом не слыхивали ни про писателя Шолохова, ни про казаков, но которые вообще никогда не взяли бы в руки это произведение и не посмотрели бы никакую его экранизацию, если бы главный телеканал страны не рекламировал ее в духе какого-нибудь «Дневного дозора». На телевидении просто нет другого формата. А изначально фильм делался для столь же «продвинутой» публики, но за пределами России. И ничего плохого в том, что западная публика узнала бы о великом достоянии нашей культуры, пусть даже в таком, адаптированном виде, нет. По-другому ведь не узнает вовсе.
И что за отзывы мы слышим в ответ? Например, что Руперт Эверетт, оказывается, в принципе не может играть казака Григория Мелехова, потому как гомосексуалист. Что Сергей Федорович Бондарчук, мол, не уследил за этим обстоятельством, хотя Эверетт публично заявлял о своей нетрадиционной (почему нетрадиционной — теперь уже, как в античном мире, вполне традиционной) сексуальной ориентации еще в конце 80-х, а фильм начинали делать в 1991-м. Это не просто проявление отвратительной гомофобии, но еще и очевидно недопустимая по сути оценка. Сексуальная ориентация актера в принципе не может быть критерием определения успеха или неуспеха его роли. С тем же успехом можно было бы сказать, что Федор Бондарчук по определению не способен доделать отцовскую экранизацию великого романа, потому что снимал видеоклипы и мелькает в рекламе страховой компании. Или вот еще критики (в частности, сын Шолохова Михаил Михайлович) говорят про Эверетта и его партнершу Дельфин Форрест: «Это не Григорий, это не Аксинья». Но он-то видел гениальных Петра Глебова и Элину Быстрицкую в герасимовской экранизации «Тихого Дона», а 77 , 88 или 99 процентов нынешних зрителей нового телесериала знать не знают, кто это такие.
Может быть, у кого-то из них возникнет желание сравнить кино пятидесятилетней давности с нынешним и с самим романом. И тогда они сами разберутся, кто «настоящий», а кто «деланный».
Разговоры о «неказачьем» говоре в новой картине не менее наивны. Это все равно что требовать от конвейерной каши в пакетиках вкуса домашней мамалыги. Я не уверен, что даже все нынешние казаки, а они ведь есть далеко не только донские, читали «Тихий Дон» и отчетливо, буквально, до мельчайших деталей представляют себе казачий быт 20–30-х годов прошлого века. Нынешние казаки-то ведь и сами во многом «экранизация» тех «аутентичных» казаков, с которыми безжалостно расправилась советская власть.
Иными словами, фильм отца и сына Бондарчуков принимают не за то, что он есть. И не за то судят.
Если вы хотите «подлинности» — возьмите и сделайте на госденьги буквальный, с точным бытом, говором, костюмами, пейзажем еще один фильм. С непрофессиональными актерами исключительно из простых казаков, с Григорием Мелеховым — гетеросексуалом, разумеется. Ну хотя бы чтобы ответить на «поругание классики». Только еще не факт, что при таком замысле получится лучше. Великие произведения тем и велики, что не прощают лобового прочтения. Тот же «Тихий Дон» при желании можно прочитать и как мелодраму, и как психологический триллер, и как костюмированную историческую эпопею.
Но при этом даже самые гениальные произведения искусства, как и реальные исторические события, как вещи, как люди, еще имеют свойство стареть и умирать.
Телеверсия «Тихого Дона» на Первом — всего лишь попытка реанимации творения человеческого гения, которое если не умерло, то, по крайней мере, находилось в полуобморочном состоянии. Только и всего.
Получилось или не получилось, можно узнать очень просто — провести опрос, сколько людей прочитало после фильма роман «Тихий Дон» в первый раз.
