Сезон политических Роналдо

Один весьма влиятельный и очень высокопоставленный немецкий политик, едва уйдя в отставку, устроился в крупный международный концерн. Факт заурядный, часто случается. Однако к новоиспеченному предпринимателю появился ряд вопросов. Корпорация, принявшая его с распростертыми объятиями, вела бизнес как раз в той сфере, которой напрямую руководил достойный муж. Возникли подозрения в том, что уважаемый политик давно наметил себе именно эту должность и, будучи на ответственном посту, проявлял особую благосклонность к данному концерну. Разразился скандал.

Если вы подумали, что упомянутого политика зовут Герхард Шредер, а нанявшая его компания имеет отношение к газовому бизнесу, вы ошиблись. Речь идет об истории, приключившейся шесть лет назад с Мартином Бангеманном, комиссаром ЕС по промышленности, технологиям и телекоммуникациям, а ранее министром экономики Германии и лидером Либеральной партии свободных демократов. Летом 1999 года глава испанского телекоммуникационного гиганта «Телефоника» Хуан Виллалонга объявил о назначении Бангеманна его советником. Топ-менеджер не скрывал ликования, любовно назвав комиссара «наш Роналдо». Имелось в виду, что «трансферт» политического тяжеловеса в бизнес сопоставим с приобретением футбольной командой супер-звезды из Бразилии.

Пикантность ситуации заключалась в том, что «телекоммуникационный Роналдо» на тот момент еще исполнял обязанности еврокомиссара. Комиссия ЕС, возглавлявшаяся Жаком Сантером, в полном составе ушла в отставку в марте 1999-го после недоверия, выраженного ей Европейским парламентом. До сентября, когда к работе должен был приступить новый глава Еврокомиссии Романо Проди, прежние персоны оставались в ранге и. о. Бангеманн и «Телефоника» почему-то решили не ждать двух месяцев, оставшихся до окончательного увольнения комиссара.

Реакция европейского истеблишмента оказалась намного резче, чем ожидали бизнес-партнеры. По удивительному совпадению именно на то время, когда немец курировал телекоммуникационную отрасль (1992–1999) выпал период экспансии испанской компании. Бангеманна отстранили от работы. Еврокомиссия собралась на разбор «персонального дела», и комиссар клятвенно заверил, что не будет делиться с будущим работодателем конфиденциальной информацией, полученной в Брюсселе. Однако спустить на тормозах скандал не удалось: от имени правительств всех 15 стран ЕС в Европейский суд был подан иск о лишении Бангеманна пенсии, положенной ему как международному чиновнику высокого ранга. Среди самых решительных критиков алчного соотечественника был канцлер Германии Герхард Шредер.

Но «примерного» наказания не получилось. Бангеманн согласился на год отсрочить вступление в должность, после чего разбирательство сошло на нет. После смены состава Еврокомиссии Совет ЕС отозвал иск против немецкого политика, а парламент промолчал. С 2000 по 2005 год Мартин Бангеманн работал в «Телефонике», откуда совсем недавно ушел по возрасту.

После «аферы Бангеманна» с подачи Романо Проди был принят «Кодекс поведения комиссаров». Он устанавливал годичный срок после отставки из Еврокомиссии, когда бывший чиновник не имел права занимать должности, относящиеся к сферам, которые он курировал. Однако благополучное завершение истории с Бангеманном ободрило его коллег. Уже осенью 1999 года бывший комиссар по торговле сэр Леон Бриттен, отвечавший за соглашение по финансовым услугам в рамках ВТО, принял приглашение крупного инвестиционного банка, а комиссар по конкуренции Карел Ван Миерт объявил о намерении войти в консультативные советы двух компаний, делами которых он занимался в бытность членом Еврокомиссии.

В любой общественно-политической системе коррупция есть неотъемлемый спутник большой политики и крупного бизнеса. Европейские страны не исключение, хотя степень и формы, конечно, всегда сильно разнились.

Однако в наступившем столетии отношения денег и власти, похоже, перешли в качественно иную фазу.

Скандал с Еврокомиссией, которой руководил Жак Сантер, случившийся в канун XXI века, стал своеобразным предвестием перемены. Символично, что вскоре после этого место главы итальянского правительства занял магнат Сильвио Берлускони, человек, олицетворяющий принципиально новый тип верховного политика.

Это уже не просто сращивание бизнеса и власти, это бизнес, поставивший все государство себе на службу.

Первый приход Берлускони на высший пост в 1994 году был коротким — через 8 месяцев премьер, буквально затравленный обвинениями и повестками в суд, подал в отставку. Его время еще не пришло. Однако, к удивлению многих, в 2001 году он вновь возглавил правительство и теперь уже не собирался быстро уходить. Опираясь на парламентское большинство, Берлускони сумел изменить ряд законов, дабы обезопасить себя от преследования. Но поразительно другое.

Когда олигарх-итальянец появился на европейской политической арене, он смотрелся чужеродным явлением, человеком, далеко заступившим за дозволенную грань.

Казалось, что политикорректная Европа отторгнет зарвавшегося нувориша. Но вместо этого политический ландшафт стал адаптироваться к новым правилам поведения. И, даже если Берлускони проиграет выборы в следующем году, а это вполне возможно, брошенные им семена дали всходы.

Появление Герхарда Шредера на должности руководителя североевропейского газотранспортного консорциума — веха в истории взаимоотношений между властью и капиталом. Социал-демократа Шредера (по аналогии с Бангеманном руководство «Газпрома» могло бы назвать его «наш Пеле») всегда считали канцлером большого бизнеса, и именно бизнес-интересы привели его на нынешний пост. Размер денежного содержания при этом значения не имеет, пусть даже Шредер будет исполнять должность на общественных началах. Главное, что с этого момента лидеру великой державы не зазорно занять ведущую позицию в транснациональной корпорации.

По сути, это признание того, что глобальные компании по своей мощи сегодня аналогичны крупнейшим и самым влиятельным государствам.

Новая мировая политика, в которую успешно встраивается Россия, обещает игру по совсем новым правилам. И главное из них — это ускоренное стирание границ, поскольку транснациональные корпорации и интересы суверенитетов не признают. Это не хорошо и не плохо, просто в этом надо отдавать себе отчет. И четко понимать, что рычаги реального власти скоро уйдут из рук тех, кто включается в эту большую игру в надежде ухватиться за штурвал, управляя процессом в собственных интересах и под аккомпанемент решительной национальной риторики.