Покорение Азии

Барак Обама отправляется в первое за время президентства турне по Восточной Азии, в ходе которого он посетит три ключевые страны региона – Японию, Китай и Южную Корею, а также примет участие в саммите организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества в Сингапуре.

Удивительно, что до этой части света, которой все прочат роль главной стратегической арены XXI века, президент США добрался лишь под конец первого года правления. Правда, знак почтения Азии был оказан: свой первый зарубежный визит в качестве госсекретаря Хиллари Клинтон нанесла именно туда. Но продолжение последовало лишь спустя девять месяцев, в течение которых Обама побывал в куда менее важных точках. Вообще

после поездки по Азии Барак Обама установит рекорд для американских президентов – 20 стран, посещенных за первый год у власти.

Азиатско-Тихоокеанский регион – одна из редких составляющих внешней политики, которую можно записать в актив администрации Джорджа Буша. Он начинал президентство в 2001 году с нескрываемого антикитайского настроя, присущего идейным консерваторам, которые видят в Пекине одновременно чуждую идеологию и потенциально опасного военного противника. Однако к окончанию второго бушевского срока с КНР установились сдержанные, но конструктивные отношения. При этом китайское направление курировал не Белый дом, не госдепартамент и не Пентагон, а министр финансов Генри Полсон. Ничего удивительного в этом нет, учитывая характер связей, сложившихся между Пекином и Вашингтоном к концу 2000-х годов: идеология, внешняя политика и военные дела отошли на задний план, уступив место отношениям должника-потребителя, с одной стороны, и кредитора-производителя – с другой. Понимая деликатное положение, в котором оказались Соединенные Штаты, прежняя администрация с не свойственной ей аккуратностью обходила многочисленные подводные камни, стараясь не конфликтовать с Пекином без особой нужды. Китай платил той же монетой, и,

хотя китайцы были безмерно раздражены экономическим кризисом, разразившимся в Америке под занавес правления Буша, никаких шагов, способных ухудшить положение США, они не предпринимали.

Барака Обаму в Китае сразу восприняли настороженно. Во-первых, во время его избирательной кампании и уже после победы на выборах в риторике звучали протекционистские нотки, на которые чуткое китайское ухо реагирует особенно нервно. Во-вторых, Тимоти Гайтнер, сменивший Полсона, с ходу подверг критике заниженный курс юаня. Еще в Пекине опасались, что харизматичный президент примется бороться за права человека, но быстро выяснилось, что этого боятся нечего: во время февральского визита Хиллари Клинтон публично вывела данную тему за рамки диалога.

Достаточно длительная пауза в нем объясняется, очевидно, тем, что Белый дом не может сформулировать четкий подход к Китаю в частности и Восточной Азии в целом.

Легендарный премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю, только что побывавший в Вашингтоне и встретившийся с Обамой, на одной из встреч весьма критически отозвался об азиатской политике Соединенных Штатов: «Вакуум американской политики дает Китаю свободу действий в Азии».

Вакуум объясняется объективно сложной ситуацией, в которой находится Америка.

С одной стороны, в отсутствие системного противостояния, которого в АТР нет со времени окончания «холодной войны», самым действенным инструментом выстраивания отношений является торговая политика: страны региона являются крупнейшими производителями, прежде всего заинтересованными в доступе на рынки. Сеул, например, ожидает от Соединенных Штатов ратификации договора о свободе торговли, подписанного в 2007 году. Но конгресс в условиях рецессии испытывает аллергию на такие документы, при этом американские автопроизводители давят на администрацию, чтобы она добилась большего открытия корейского и японского рынка для их продукции. Решение Комитета по международной торговле США, который по требованию японской Sharp запретил продажу в Америке дисплеев и мониторов корейской Samsung Electronics, не способствует легким переговорам Обамы в Сеуле. Но дает ему дополнительные козыри: президент имеет право наложить вето.

С Пекином отношения тоже натянутые: Обама ввел защитные тарифы против китайских шин, в ответ КНР обратилась с иском в ВТО.

Эксперты полагают, что Вашингтон утратил инициативу в Азии – страны региона заключают двух- и многосторонние торговые соглашения без участия США.

Забавно, что в этом запутанном многоугольнике с тяжеловесами американская дипломатия ищет нестандартные ходы. Одним из них является идея так называемого транстихоокеанского партнерства – поддержка инициативы небольших стран региона (Брунея, Новой Зеландии, Сингапура и Чили), выступающих за свободную торговлю. Иными словами, опора на страны, не имеющие собственных амбиций.

С другой стороны, региональная ситуация имеет сложную военно-политическую составляющую. В годы «холодной войны» система безопасности в АТР строилась на договорах Соединенных Штатов с Японией и Южной Кореей. Направлены они были против СССР (и его союзницы КНДР), а Китай с начала 1970-х годов хранил благожелательный к Америке нейтралитет. Сейчас источником непосредственной угрозы в регионе является Северная Корея, Россия с точки зрения безопасности заметной роли не играет, а Китай (за исключением особого для Пекина тайваньского вопроса) уклоняется от военно-политических дискуссий, постепенно накапливая потенциал.

Отношения между самими ведущими державами, мягко говоря, прохладные: Китай, Южная Корея и Япония экономически зависят друг от друга, но уровень политического доверия низок в силу особенностей трагической истории.

Токио и Сеул опасаются влияния Пекина, в то же время перспектива играть для Соединенных Штатов роль буфера, сдерживающего Китай, ни Японию, ни Южную Корею уже не устраивает. Раздражать КНР сейчас особенно не хочется никому.

Обаме вообще предстоят трудные переговоры в Токио, поскольку новое правительство заявило о желании добиться «более равноправных отношений» с Вашингтоном и пересмотреть условия размещения военной базы на Окинаве. Администрация на уступки не пойдет – это уже дело принципа, и Японии, скорее всего, придется умерить амбиции, но сам факт постановки вопроса свидетельствует о новой ситуации.

У США нет четкого понимания того, кем они хотят видеть Китай. Сложившаяся взаимозависимость тяготит обе стороны, это особенно проявилось во время кризиса. Однако для его преодоления эту зависимость парадоксальным образом необходимо укреплять, восстанавливая модель, которая и привела к надуванию гигантского пузыря. Но чем больший экономический вес набирает Пекин, тем крепче подозрения в том, что он конвертируется в политические амбиции, даже если сам Китай изо всех сил старается доказать обратное.

От турне Обамы не ожидают откровений и прорывов. Как дипломатично заметил старший директор Совета национальной безопасности по Восточной Азии Джеффри Бадер, ставка будет сделана на «особый коммуникативный дар», присущий президенту.

Имеются в виду, прежде всего, публичные мероприятия, в том числе программная речь в Токио и встреча с молодежью в Шанхае. Нет сомнений в том, что Обама сорвет овацию, это он делать действительно умеет. Но ясности в запутанные азиатские дела это не добавит.