Либеральная ксенофобия

В Европе вспыхнул новый карикатурный скандал, аналогичный прошлогодней войне правоверных против Дании. Теперь отличилась соседняя Швеция. В августе провинциальная газета «Нерикес аллеханда» напечатала часть триптиха известного художника, скульптора и теоретика «институционального искусства» Ларса Вилькса – рисунок, на котором пророк Мухаммед изображен с собачьим телом.

Ранее несколько шведских художественных галерей отказались выставлять это произведение из соображений безопасности. Газета же заступилась за свободу самовыражения и выступила против самоцензуры.

Дальнейший сценарий повторяет события прошлого года. Громко возмутились шведские мусульмане, затем с протестами выступили правительства ряда мусульманских стран и организация «Исламская конференция».

Шведский премьер-министр Фредрик Рейнфельд решил не повторять ошибок своего датского коллеги, который довольно долго отказывался вмешиваться в прошлогодний скандал, ссылаясь на принципы независимости прессы. Рейнфельд выступил с примирительными заявлениями и принял послов из исламских государств. Однако остановить лавину уже не удалось – исламские организации по всему миру начали кампанию, начали звучать призывы бойкотировать шведскую продукцию. Радикальная группа из Ирака, предположительно входящая в «Аль-Каиду (организация запрещена в России)», назначила вознаграждение за убийство Вилькса и редактора газеты. Служба национальной безопасности спрятала Вилькса, заявив, что считает угрозы в его адрес более чем реальными.

Можно долго дискутировать о том, кем является Вилькс – безответственным провокатором или защитником свободы. Убедительно доказать можно оба утверждения. Однако гораздо более интересно другое.

В Европе возникают условия для формирования принципиально нового типа идеологии, которую принято называть ксенофобской.

Ксенофобия – явление для Европы хорошо знакомое и имеющее давние традиции. Политики, сражающиеся против «понаехавших» чужаков, всегда принадлежали к наиболее консервативным кругам. Неприязнь к иностранцам сочеталась с набором остальных атрибутов: национализм, традиционализм, культурный и экономический протекционизм, антисемитизм. Политики крайне правого толка нередко поднимали правильные вопросы, например, о проблемах иммиграции и взаимодействия различных этнических групп в обществе, но никогда не могли удержаться от скандальных действий и заявлений.

Наиболее типичные из них – рассуждения о том, что тема Холокоста неправомерно раздута, и в гитлеровской политике были «здоровые зерна», а также непреодолимая тяга к общению с диктаторскими режимами, наподобие саддамовского Ирака или Ливии Муаммара Каддафи. Этого соблазна не удавалось избежать даже таким изощренным и прорвавшимся в правящий истеблишмент лидерам, как австриец Йорг Хайдер или француз Жан-Мари Ле Пен.

В результате главная тема – о необходимости выработки четкой и последовательной политики в отношении людей иной культуры и конфессии – оказывалась дискредитирована общей одиозностью поведения.

При этом ультраправые апеллировали к наиболее консервативной части избирателей, а «продвинутый» либерально настроенный электорат шарахался от «пещерных» ксенофобов-националистов, как от огня.

Сегодня ситуация меняется. В наиболее свободных и терпимых странах Европы: Дании, Швеции, Нидерландах – начинает формироваться феномен, который можно назвать «либеральной ксенофобией».

Отправная точка – не отторжение чужаков как таковых, а как раз необходимость защитить завоевания современного западного общества: открытость, толерантность и многообразие.

Мусульмане, которые живут в европейских государствах, воспринимаются как носители агрессивного нетерпимого традиционализма. Вместо того чтобы наслаждаться правами и свободами, которые им предоставляет развитый мир, они навязывают ему свои представления об общественном устройстве. С точки зрения европейских либералов, мракобесные и глубоко порочные по своей сути. И мало того, что они препятствуют интеграции в западную среду единоверцев, так еще и пытаются диктовать Европе, которая столетиями шла к торжеству гуманизма и терпимости, как ей себя вести.

Прообразом «либерального ксенофоба» был голландец Пим Фортейн, убитый фанатиком-леваком пять лет назад, во время избирательной кампании 2002 года. Политик, призывавший к «холодной войне против ислама, угрожающей и враждебной религии», совершенно не был похож на привычных приверженцев антииммигрантских идей. Образ открытого гомосексуалиста, который вел богемный образ жизни, выступал за сокращение армии, эвтаназию, однополые браки и либеральную политику в области наркотиков, никак не вязался с призывами ограничить иммиграцию в Нидерланды. По мнению Фортейна, приток представителей иных культур ставил под угрозу сложившийся в стране широкий консенсус относительно прав и свобод человека. При этом он категорически возражал, когда его сравнивали с ультраправыми политиками в других европейских странах – теми же Ле Пеном и Хайдером.

Активист движения за права животных Волькерт ван дер Граф, который застрелил Фортейна, заявил на суде, что сделал это, чтобы остановить победный марш ксенофоба к власти. На выборах через две недели партия «Список Пима Фортейна» одержала победу, однако без своего лидера она быстро развалилась и утратила значение. Тем не менее, воздействие Фортейна на голландскую политику оказалось очень заметным – все основные партии пересмотрели свои позиции по иммиграции, принято наиболее жесткое в ЕС законодательство. Ситуация еще более обострилась после того, как в 2004 году исламский экстремист убил режиссера Тео ван Гога, автора фильма, осуждающего отношение ислама к женщинам. В том же году один из телеканалов признал Фортейна «самым великим голландцем тысячелетия».

Как реагировать на приток иммигрантов, который неизбежно будет нарастать? Поиск ответа на этот вызов станет, наверное, самой важной общественно-политической задачей Старого Света в ближайшие годы и десятилетия.

Вопрос заключается еще и в том, на какой основе будет происходить консолидация того, что можно назвать «европейской идентичностью».

На базе консервативного христианского традиционализма, который представляют старые антииммигрантские партии и движения? Или с опорой на либеральную идеологию, где во главу углу будут поставлены принципы демократической терпимости и необходимости для всех их уважать.
Единственное, что абсолютно противопоказано Европе, – это продолжать делать вид, что проблемы не существует.