Между национализацией и аферой

В Великобритании задержан, а потом освобожден под залог Владимир Антонов – совладелец национализированного 16 ноября литовского банка Snoras. Литовские власти подозревают г-на Антонова в том же, в чем российские – Андрея Бородина. А именно в сознательном выводе активов из подконтрольного ему банка.

За господами Антоновыми, отцом и сыном, я слежу довольно давно — с того момента, как прочитала показания главы ЦБ Игнатьева следствию по делу об убийстве зампреда ЦБ Козлова. В этих показаниях Игнатьев предполагает, что убийство может быть связано или с ВИП-банком, или с «Дисконтом», или, что менее вероятно, с Конверсбанком, которым как раз тогда и владели Антоновы.

Сразу хочу подчеркнуть, что показания эти были даны в самом начале, Конверсбанк был ни при чем, но само появление его в шорт-листе было примечательно: насколько мне известно, оно было связано с причинами, по которым Козлов отказался принимать Конверсбанк в ССВ, и с общением между Игнатьевым, Козловым и Антоновыми, по итогам которого последние, собственно, перебрались в Латвию и купили Snoras.

Потом был совершенно дивный эпизод с покушением на Александра Антонова (отца). Стреляли в него те же, кто убил Руслана Ямадаева на Смоленке, и, так как ребята к этому времени чувствовали себя совершенно безнаказанными, то дело, насколько я понимаю, было так: они подъехали к подъезду, где жил Антонов, остановились и стали ждать. Вышел охранник Антонова, увидел машину с крепкими кавказскими парнями, подошел и полюбопытствовал: «Кого вы ждете?» — «Друга», — ответили ему. Охранник, успокоенный, отошел. Вышел Антонов, ребята начали стрелять. Так как они были косые от наркотиков, то не попали.

Антонов вел себя очень храбро и даже написал подробную заяву, где рассказывалось, как его бывший партнер Чувилин обратился за помощью к Рамзану Кадырову и как еще до стрельбы Адам Делимханов на встрече с Антоновыми якобы сказал: «Вы отдадите не только сто миллионов долларов, но все, что у вас есть, и еще останетесь должны».

Насколько я понимаю, все это были какие-то дела, которые тянулись еще со времени Конверсбанка. Характер этих дел исчерпывающе характеризуется личностями партнеров и контрагентов: СМИ упоминали в связи с ними и Двоскина (он же Слускер, он же Альтман, он же Лозин, он же Козин – легендарный отмывала, якобы крышуемый ФСБ, которого как-то США пытались выцарапать из Монако), и его коллегу по профессии Матвея Урина, который, как известно, на Рублевке побил кого не надо. Кстати, это был первый известный мне случай, когда кадыровцы вмешались в Москве в русские финансовые разборки.

Потом была покупка Saab; у меня в Швеции довольно много знакомств, помню, как спрашивала одного шведского политика, зачем шведы продали фирму Антоновым: не проще ли сразу какому-нибудь Двоскину-Лозину? На что получила длинную лекцию о том, какая это замечательная сделка. И помню, как спрашивала о том же одного крупного шведского банкира. «Это правительство продало Saab Антонову, чтобы проблемы с ним расхлебывало следующее правительство, а не их собственное», — ответил банкир. Думаю, что расхлебывать им придется не меньше литовцев и примерно тот же компот.

В нынешней же истории меня больше всего интересует, что скажет литовская прокуратура о подробностях сделок между Snoras и Полонским (наш СК, как я понимаю, Полонским интересуется только с точки зрения злодейского нападения на него в прямом эфире кровавого банкира Лебедева).

Г-да Антонов и Бородин отреагировали на действия властей абсолютно одинаково. Г-н Антонов назвал действия Литвы рейдерским захватом; подконтрольная ему Lietuvos rytas даже опубликовала статью о том, что национализация Snoras – это козни западных спецслужб. Г-н Бородин поведал в «Ведомостях» душераздирающую историю, как г-н Юсуфов представлялся ему чуть ли не карманом Медведева.

Проблема заключается в том, что Антонова, с большой вероятностью, Литве выдадут. Бородина не выдадут никогда. Рассказы г-на Антонова о рейдерском захвате вызывают живейший смех; а вот рассказы Бородина — живейшее обсуждение.

Впрочем, никто и не подозревает литовские власти в том, что они купили акции банка по завышенной цене, не разбираясь, что в нем криво, а что косо. Что позволили какому-то странному человеку, не то аферисту, не то представителю президента, получить в банке миллиардный кредит под залог верфей, красная цена которым 40 млн евро; использовать этот кредит на выкуп у владельца пакета акций, непонятно как доставшегося владельцу; при этом, по утверждению владельца, из миллиарда ему досталось около двух третей, а контрагент при покупке ссылался на президента и делал вид, что является его кошельком.

И наконец, никто не подозревает литовские власти в том, что, после того как оказалось, что в банке дыра и что акции банка нельзя купить у контрагента за еще большие деньги, чем те, что он за них заплатил (то есть нельзя попилить в сделке в оба конца), то, вместо того чтобы, наконец, стукнуть кулаком по столу, вызвать ОМОН и повязать всех, банк накачали деньгами налогоплательщиков по льготной ставке, чтобы показать на бумаге прибыль и получить-таки возможность выкупить подвисший пакет.

Литовские власти действовали мгновенно, решительно и прозрачно. Мотивы и действия российских властей загадочны даже для тех, кто отнюдь не является поклонником г-на Бородина. В Литве проблему решали. В России на проблеме наваривались. Разница между национализацией и аферой, к сожалению, это разница между Литвой и Россией.