Маркс без марксизма

Кто сейчас навскидку вспомнит, каковы три источника, три составные части марксизма? Вспомнили? Нет? А раньше ведь от зубов отскакивало… «Бога нет, Маркс умер, да и я себя чувствую неважно», — могли бы сказать дорогие соотечественники в преддверии 190-летия со дня рождения Карла Генриховича Маркса: эту дату остатки прогрессивного человечества и прочих здоровых сил будут отмечать 5 мая. Сказали бы, характеризуя свою идейно-политическую дезориентированность в этом мире, где когда-то марксизм служил надежным компасом. Но проблема в том, что за более чем полтора десятилетия постсоветского существования граждане и думать забыли об этом бородаче с горящими глазами и мощным торсом.

Возможно, появился повод для того, чтобы прочесть Маркса заново. Прочесть того Маркса, который теперь не отягощен марксизмом — в сегодняшней России окаменевшие, как дерьмо истории, догмы учения помнят только бывшие неистовые профессионалы сети политпросвещения.

(Коммунисты больше пробавляются по части русского национализма, православия и сталинизма).

Прочесть Маркса – задача не из тривиальных. Нынешняя власть, поедая сочные плоды либерализма, проросшие из зерен, посеянных в 1990-е, никогда не признается в том, что достигнутый уровень буржуазности населения – результат либеральной политики. Поэтому она находится в поисках новой идеологии и политической философии. Ярких находок нет, вероятно, для этого нужен не один год – есть время покопаться в истоках…

Раньше копаться было просто. Приходишь в университетскую библиотеку. Маркс с Энгельсом – в открытом доступе. Берешь с полки красно-коричневый талмуд (с учетом раввинского происхождения Карла Генриха Мордехая Маркса – это естественно), находишь нужное место – а там уже все необходимое сто раз подчеркнуто предшествующими поколениями студентов. Переписываешь все это в тетрадь для конспектов – и дело в шляпе. Вот и весь марксизм! Главное — помнить один из самых парадоксальных, как ловкий цирковой номер, постулатов мировой мысли: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Логично…

Но тогда почему за последние те самые 190 лет Маркс оставался самым влиятельным в мире мыслителем? Понятно, что его идеи, овладев массами, стали материальной силой, при этом, правда, утратив аутентичный смысл. Понятно, что никто его за язык не тянул, когда он сочинил «диктатуру пролетариата» и «обобществление средств производства» — хотел Карл Генрихович того или нет, его научные упражнения обернулись большой, очень большой кровью. Короче говоря, беспрецедентное влияние идей было обусловлено их быстрым и дерзким воплощением на практике. Но, с другой стороны, никто не мешал его читать по-настоящему. Бери с полки, отвлекись от конспекта, от преподавателя, возглашающего с кафедры: «Nota bene на полях!», от всяких там «Под знаменем марксизьма-ленинизьма, вперед, к победе коммунизьма!» за окном, погрузись в ранние «Философско-экономические рукописи», про которые слышал, что это – «немарксистский Маркс», читай, думай, постигай подлинного Маркса. Маркса без марксизма.

По-настоящему его читали немногие, например, Эвальд Ильенков у нас, Луи Альтюссер и Исайя Берлин, каждый со своих позиций, на Западе. В рамках дозволенного в советской философии было положено восхищаться логикой «Капитала», на Западе делали акцент на понятии «отчуждение». Неизменно рядом с именем Маркса стояло имя Гегеля, поэтому в русской (в широком смысле – не только советской) философской традиции было много гегельянцев и гегелеведов – от Ильина до Ильенкова. Потом, когда наступила демократия, стали проводить водораздел между хорошим Лениным и плохим Сталиным, между ранним Марксом и поздним Марксом. Но

история официального марксизма, который к тому же стал марксизмом-ленинизмом (Александр Зиновьев называл это все в «Зияющих высотах» «псизмом»), развивалась по своим законам – в логике идеологии, которая обслуживала жесткую власть, основанную на светской религии.

Сама история марксизма – это, с одной стороны, по выражению Жака Аттали, бывшего руководителя ЕБРР, либерала и глобалиста, написавшего комплиментарную марксову биографию, история «отступления от текста». Но, с другой стороны, Маркс и в самом деле понаписал много революционной тарабарщины и, по выражению Исайя Берлина, слава богу, что не все его пророчества сбылись.

Основатель единственно верного учения совсем недавно промелькнул перед взором нашей пресыщенной буржуазной публики – не в виде медальонного профиля четырехголового дракона по имени Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин, а в качестве проходного персонажа многочасовой постановки Алексея Бородина по «Берегу утопии» Тома Стоппарда. Английский драматург чешского происхождения вернул нам на новом историческом витке Герцена, Огарева, Белинского, Бакунина. Есть в этом какая-то историческая же ирония… Стоппардовский Маркс, 30-летний автор «Коммунистического манифеста» и самой громкой метафоры последних 190 лет – про «призрак коммунизма» — спрашивает Тургенева: «Вот вы писатель. Вам не кажется, что «призрак коммунизма» звучит нескладно? Мне не хотелось бы, чтобы подумали, будто коммунизм мертв».

Буквально все эти долгие десятилетия метафора читалась иначе, а Стоппард повернул ее так, будто коммунизм умер, не родившись! В сущности, так оно и было, только прежде чем закончить свой земной путь, этот самый коммунизм успел принести на алтарь свободы, равенства и братства немало человеческих жертв. Маркс на это не рассчитывал. И теперь можно прочесть его, абстрагировавшись от опыта практического применения марксизма. По крайней мере – попытаться… Если получится абстрагироваться.